Фердинанд Опль - Фридрих Барбаросса
Правда, если сопоставить этот выразительный и одновременно достаточно богатый красками образ Regnum Italie, вместе с тем уже позволяющий распознать определенные предубеждения и предрассудки по поводу господствующих там порядков, с нашими общепринятыми представлениями о положении дел в этой стране, то он должен быть существенно дополнен и во многом скорректирован[444]. Прежде всего, если мы не будем выходить за рамки политико-географической[445] характеристики Италии фрейзингенским епископом, обращает на себя внимание то, что он в особой манере изображает преимущественно североитальянское пространство. Средняя Италия в значительной степени оставляется без внимания, а изображение Южной Италии, лежащей вне пределов Империи, отсутствует вовсе. В районе Средней Италии под воздействием ряда факторов сложилась властная структура, которая в царствование Фридриха Барбароссы все более оказывалась в поле зрения имперского управления. Папство создало там собственный центр власти — Патримоний Святого Петра (Patrimonium beati Petri), основываясь на Пипиновом даре и более поздних его подтверждениях, но также в существенной степени опираясь и на крупную фальсификацию так называемого «Constitutum Constantini», мнимую передачу владетельных прав на Рим и Среднюю Италию католической церкви, возводимую к Константину Великому. При Фридрихе I эта область являлась постоянной целью военно-политических мероприятий Империи, многократно выступала как территориальный пункт кристаллизации конфликтов между Imperium и sacerdotium. Папские притязания, исходя из этого, традиционно устремлялись и на область Адриатического побережья между Анконой и Равенной, где образовывалась широкая зона разногласий с имперской властью. Кульминацию конфликта можно отнести к десятилетию после схизмы 1159 года. Однако напряженность сохранялась и после заключения мира в Венеции (1177 год), поскольку Барбаросса в этом году вновь энергично заставил считаться с имперским правом, утвердив герцогские обязанности в герцогстве Сполето[446].
В качестве следующего центрального фактора властных отношений в собственно центральноитальянском регионе следует назвать маркграфство Тоскану. В XI веке оно досталось Готфриду Лотарингскому. Его дочь и наследница Матильда Тосканская не только может быть названа одной из самых интересных и многогранных женских фигур всей средневековой истории: обширному комплексу ее владений суждено было стать в результате одним из решающих факторов итальянской политики всего XII столетия[447]. Благодаря полученному от отца наследству графиня Матильда распоряжалась огромной областью, состоявшей из имперского лена и домена, от Тосканы до Верхней Италии (там, помимо других территорий, отметим графства Реджо, Модена и Мантуя). В период борьбы за инвеституру графиня с самого начала встала на сторону реформаторского папства. В значительной мере благодаря своему браку с Вельфом IV, заключенному в 1089 году, она была решающей силой оппозиции Салиям. Десятилетием раньше (в 1077 году) ее родовой замок Каносса, расположенный в Апеннинах недалеко от Реджо, стал местом, где Генрих IV продемонстрировал папе Григорию VII смирение, столь унизительное и тяжелое по своим последствиям. В 1102 году графиня завещала свои наследные земли папе, получив их обратно уже в качестве феода, но девятью годами позже передала владения своему дальнему родственнику, Салию Генриху V.
Этому шагу суждено было стать прологом к постоянно вспыхивавшим в XII веке конфликтам из-за наследства Матильды. В 1116 году, следующем за годом ее смерти, — салический император выступил в итальянский поход, назначив временным наместником Империи швабского герцога Фридриха из рода Штауфенов — отца Барбароссы, и принял во владение богатое наследство своей родственницы. После того как со смертью Генриха V в 1125 году Салическая династия пресеклась, папство попыталось реализовать свои притязания, однако теперь на горизонте появился новый фактор власти — вассалы Матильды. Эти вассалы — прежде всего в верхнеитальянских землях — установили контакты с новым государем, Лотарем III[448]. В то же время и штауфеновский антикороль Конрад пытался присвоить эти владения, столь значимые для позиций королевской власти в Италии[449].
Неудача штауфеновских предприятий в Италии, наряду с возникшей после схизмы 1130 года прочной связью Лотаря с папой Иннокентием II, также надолго изменила ситуацию с наследством Матильды. Во время императорской коронации Лотаря в 1133 году папа наделил этими спорными владениями и правами зятя государя, герцога Баварского Генриха Гордого из рода Вельфов. С передачей маркграфства Тосканы Вельфам, которое император осуществил в 1136 году, позиции Империи в Средней Италии должны были еще более укрепиться. Правда, уже спустя год город Лукка проявил открытое неповиновение этим новым властителям, что заставило корону отчасти считаться с сильной внутренней оппозицией в этой области[450]. Избрание королем Конрада III, которое сразу же должно было привести к тяжелому конфликту с Вельфами, наложившему тень на весь период правления первого штауфеновского государя, и последовавшая в 1139 году смерть Генриха Гордого вновь подорвали положение, приобретенное Империей в центральноитальянских землях. Абсолютно безуспешной оказалась попытка Конрада III озаботиться сохранением имперских прав, назначив маркграфом Тосканы Ульриха фон Аттемса. Представитель германской знати не смог удержаться у власти на юге[451].
Лишь Фридриху Барбароссе удалось впоследствии долгосрочное урегулирование на новой основе ситуации в этой болезненной зоне Италии, через которую, между тем, пролегали связи с Римом. В рамках своего примирения с Вельфами уже в первый год царствования Фридрих передал решающие для центральноитальянского региона владельческие титулы в герцогстве Сполето, маркграфстве Тоскана, княжестве Сардиния и наследных землях графини Матильды своему дяде Вельфу VI, с которым еще в правление Конрада III поддерживал самые лучшие отношения.
Уже вскоре Вельф лично обратился к новоприобретенным правам, отправившись для этого на юг. Тем не менее нам известно и о том, что штауфеновский государь энергично защищал сюзеренитет Империи[452]. Этот интерес императора к Средней Италии несоизмеримо отчетливее проявился в годы схизмы. Параллельно с переходом своего дяди-Вельфа на сторону Александра III Фридрих активизировал свои усилия по подчинению этой зоны непосредственному имперскому правлению. Введение в дело имперских легатов, прежде всего двух выдающихся персон — Райнальда фон Дасселя[453] и Кристиана фон Буха[454], соответственно в сане Кёльнского и Майнцского архиепископов, — составило при этом прочное основание всех мероприятий Империи. Одновременно на Среднюю Италию переносилась и там распространялась штауфеновская система имперского управления с назначением местных должностных лиц — вроде фогта Вильгельма фон Ахена в качестве графа Сиены (1163 год) или графа местного происхождения для Сан Миньято в долине реки Арно, который стал одним из центров штауфеновского присутствия в Тоскане[455]. Вельф VI по мере развития этого процесса частично утратил свои права, частично отказался от них, получив взамен финансовую компенсацию от племянника императора.
Значимость наследства Матильды для вопросов итальянской политики вновь становится особенно очевидной в связи с мирными переговорами между Барбароссой и папой Александром III. Еще при заключении предварительного мира в Ананьи поздней осенью 1176 года было предусмотрено возвращение этих прав папству, однако в условиях заключения мира в Венеции в следующем году именно этот пункт показательно отсутствовал[456]. Благодаря применению искусной дипломатической тактики Барбароссе удалось сохранить свои притязания на эту составляющую имперских прав, которая действовала южнее Альп и от которой нельзя было отрекаться. Сразу после съезда в городе у лагуны штауфеновский император предпринял явно демонстративный поход через Среднюю Италию, который привел его от Адриатического побережья через Ассизи, где он отпраздновал Рождество 1177 года, область Сиены и Пизы до Лигурийского побережья. При этом, к большому неудовольствию папы, были очень настойчиво подчеркнуты имперские права на данной территории. Мир, достигнутый, наконец, после долгих лет схизмы, уже не мог стать этому помехой. Кроме того, Александру III при его возвращении в Рим была предоставлена поддержка имперских войск[457].
