Джордж Сорос - Первая волна мирового финансового кризиса
Дешевые деньги привели к возникновению пузыря на жилищном рынке: взрывообразному росту выкупов активов за счет заемных средств и другим крайностям. Когда деньги можно получить бесплатно, здравомыслящий кредитор будет продолжать раздавать кредиты до тех пор, пока не останется желающих их получать. Кредитные организации, финансировавшие ипотеку под закладные, снижали свои стандарты оценки заемщиков, искали новые способы стимулирования бизнеса, направленные на получение дополнительных комиссионных. Инвестиционные банки с Уолл-стрит разработали множество способов переложить кредитные риски на других инвесторов (таких как пенсионные и взаимные фонды), желавших увеличить свои доходы. Они также создали SIV (Structured Investment Venicles) — структурированные инвестиционные компании, позволявшие помимо прочего не показывать некоторые виды активов на балансовых счетах самих банков.
С 2000 по середину 2005 года рыночная стоимость готового жилья выросла более чем на 50%, а строительство нового жилья шло бешеными темпами. По расчетам Мerrill Lynch, примерно половина роста ВВП США в первой половине 2005 года была связана с жилищным рынком: либо напрямую — через строительство домов и покупки, связанные с домами, например новой мебели; либо опосредованно — через расходование средств, аккумулированных за счет рефинансирования закладных. По расчетам Мартина Фельдштейна, бывшего председателя Council of Economic Advisers, с 1997 по 2006 год потребители получили более 9 триллионов долларов наличных сверх собственного капитала. Исследование, проведенное под руководством Алана Гринспена в 2005 году, показало, что с начала 2000 года примерно 3% текущих потребительских расходов финансировалось за счет кредитов под залог жилья. К первому кварталу 2006 года средства, полученные в виде таких кредитов, составляли почти 10% располагаемого дохода населения. Рост стоимости жилья в десятки раз активизировал спекулятивные действия. Если у вас есть основания считать, что рост стоимости жилья превысит процент займа, имеет смысл покупать больше недвижимости, чем вы планируете использовать для жизни. К 2005 году 40% всех покупаемых домов рассматривались покупателями не в качестве места проживания, а в качестве объекта инвестиций или второго дома. Поскольку рост реального среднего дохода в начале 2000-х годов был достаточно слабым, кредиторы создали несколько остроумных механизмов, повышавших привлекательность покупки дома. Наиболее распространенным механизмом стали кредиты с плавающей процентной ставкой, привязанной к ставке ФРС (adjustable rate mortgages, ARM). Они содержали заманчивое предложение о процентных ставках ниже рыночного уровня на период первых двух лет. Предполагалось, что через два года, когда стоимость кредитования будет повышена, заемщики смогут перекредитоваться с учетом выросшей стоимости жилья. Это могло бы принести кредиторам дополнительные комиссионные. Требования к заемщикам практически исчезли, и жилищные займы стали доступны для лиц с низким кредитным рейтингом, часть из которых была достаточно зажиточна. Широко распространены были так называемые Аlt-A, или liar loans, — для их получения требовался минимум документов либо документы вообще не требовались. При потворстве кредиторов и кредитных брокеров распространились так называемые ninja loans — займы, которые могли получить лица без работы, без источников дохода и без активов.
Банки начали избавляться от наиболее рискованных ипотечных кредитов, трансформируя их в обеспеченные долговые обязательства (СDО). СDО объединяли денежные потоки, состоявшие из тысяч отдельных ипотечных кредитов, в связанные облигации, соотношение «риск/доходность» по которым настраивалось в зависимости от предпочтений различных инвесторов. Крупнейшие транши, составлявшие примерно 80% облигаций, имели право первоочередности при погашении за счет соответствующих денежных потоков, поэтому могли продаваться с высшим рейтингом ААА. Остальные транши брали на себя все риски, однако доходность по ним была выше. На практике оказалось, что банкиры и рейтинговые агентства существенно недооценили риски, связанные с такими абсурдными видами кредитования, как ninja loans.
Создание таких ценных бумаг предполагало снижение рисков через их связывание и географическую диверсификацию. В действительности же риски увеличились, потому что права собственности на ипотечные кредиты перешли от банкиров, знавших своих клиентов, к инвесторам, которые их не знали. Раньше банкиры оценивали возможность предоставления кредита, а затем вносили выданные кредиты в свои активы. Теперь кредиты предоставлялись брокерами, потом временно «хранились» у «ипотечных банкиров», постепенно накапливаясь, и, наконец, продавались оптом инвестиционным банкирам, создававшим, в свою очередь, на их основе обеспеченные долговые обязательства. СDО оценивались рейтинговыми агентствами и продавались институциональным инвесторам. Весь доход от операций (от первоначального предоставления кредита до окончательного размещения) формировался за счет комиссий: чем выше объемы, тем выше бонус. Перспективы получения комиссий без особого риска приводили к расслабленному ведению бизнеса, в том числе допускавшему обман. Зона subprime, имевшая дело с неопытными и недостаточно информированными потребителями, была наполнена мошенническими действиями. Началась активная игра с так называемыми teaser rates — исключительно льготными ставками кредитования на первые годы, искушавшими потребителей взять кредит.
Примерно с 2005 года секьюритизация кредитов (выпуск ценных бумаг, обеспеченных долговыми обязательствами) превратилась в настоящую манию. Представлялось возможным легко и быстро создать синтетические ценные бумаги, риски по которым казались сопоставимыми с рисками настоящих ценных бумаг и как бы не несли на себе бремя покупки или объединения реальных кредитов. В результате появилось поле для создания новых и новых рискованных производных бумаг, их объем выпуска уже практически не соответствовал реальному рыночному предложению. Предприимчивые инвестиционные банки разделяли имевшиеся обеспеченные долговые обязательства и формировали из частей различных СDО производные бумаги, получившие название СDО^2. Появились даже производные бумаги
следующего уровня, СDО^1. Основная доля низкомаржинальных СDО имела рейтинг ААА. Иначе говоря, на рынке стало больше обязательств с рейтингом ААА, чем было активов с тем же рейтингом. На кульминационной стадии синтетические продукты составляли примерно половину объема торговавшихся ценных бумаг.
Мания секьюритизации не ограничилась ипотечными кредитами, а распространилась на другие формы кредитования. Существовал крупнейший рынок кредитных дефолтных свопов (credit default swaps, СDS). Этот синтетический финансовый инструмент был изобретен в Европе в начале 1990-х годов и представлял собой специфический вид соглашения между двумя банками. Банк А, продавец свопа (покупатель защиты от риска), соглашался выплачивать в течение оговоренного количества лет ежегодную комиссию, связанную с определенным набором кредитов, банку В, покупателю свопа (продавцу защиты от риска). В течение срока действия соглашения банк В компенсировал возможные потери банка А в случае, если с портфелем кредитов происходили оговоренные события, например неисполнение обязательств. До появления СDS банк, желавший диверсифицировать свой портфель, должен был покупать или продавать части кредитов, что было сложно, так как требовало согласия заемщика на переуступку прав. Соответственно, как только появился новый инструмент, он сразу приобрел популярность. Сложились стандартизированные условия, и оценочный объем таких контрактов вырос к 2000 году примерно до триллиона долларов.
В начале 2000-х годов на рынке появились хеджевые фонды. Специализируясь на кредитах, они действовали подобно нелицензированным страховым компаниям — получали комиссию от СDО и других ценных бумаг, страхованием которых занимались. Ценность такого страхования часто была сомнительной, потому что страховые контракты могли быть включены в сделку без уведомления сторон. Рынок рос по экспоненте, пока не превысил в номинальном выражении все остальные рынки. Расчетный номинальный объем действовавших СDS-контрактов составлял 42,6 триллиона долларов. Эта сумма была настолько велика, что примерно равнялась величине благосостояния всех американских домохозяйств. Капитализация фондового рынка США составляет 18,5 триллиона долларов, в то время как рынок государственных долговых обязательств США — всего 4,5 триллиона.
Мания секьюритизации привела к неестественному увеличению частоты использования так называемого плеча (leverage). Маржа по обычным облигациям составляет 10%; синтетические облигации, созданные СDS, могут торговаться с маржей 1,5%. Это позволяло хеджевым фондам показывать неплохую прибыль и снижать риски при использовании инструментов с различным показателем соотношения «риск/доходность», основу которых составляют кредиты.
