Джордж Сорос - Первая волна мирового финансового кризиса
Став участником рынка, я нашел практическое применение моей концепции. Это позволило мне лучше понять природу самостоятельно зарождающихся и в конечном счете саморазрушающихся процессов бумов и крахов.
Как управляющий хеджевым фондом, я сумел извлечь из полученных знаний выгоду. Теория рефлексивности изложена в моей первой книге «Алхимия финансов», опубликованной в 1987 году. Книга стала культовой, однако в академических кругах теорию рефлексивности не восприняли всерьез. Я и сам сомневался в том, являются ли высказываемые мной мысли новыми или важными. В конце концов, речь шла об одном из основных и активно изучавшихся вопросов философии, и я не исключал, что все возможное по этому поводу уже сказано. Тем не менее для меня моя концепция оставалась крайне важной. Помогая мне зарабатывать деньги в качестве управляющего хеджевым фондом и расходовать их в качестве филантропа, она постепенно превратилась в часть моей личности.
Когда разразился финансовый кризис, я отказался от активного управления моим фондом и превратил его из агрессивного хеджевого фонда в более спокойный попечительский. Тем не менее кризис заставил меня снова сосредоточиться на финансовых рынках, и я стал более деятельно участвовать в принятии инвестиционных решений. Затем, ближе к концу 2007 года, я решил написать книгу, в которой бы анализировалась и объяснялась нынешняя ситуация. К этому меня подтолкнули три обстоятельства. Во-первых, для понимания того, что происходит, срочно требовалась новая парадигма. Во-вторых, серьезное изучение могло бы помочь мне в принятии инвестиционных решений. В-третьих, предоставив своевременную картину происходящего на финансовых рынках, я мог бы надеяться, что к теории рефлексивности наконец-то отнесутся с заслуженной долей серьезности. Сложно заинтересовать абстрактной теорией, однако люди склонны внимательно изучать происходящее на финансовых рынках, особенно когда те находятся в шатком положении. Я уже использовал финансовые рынки в качестве лаборатории для тестирования теории рефлексивности и описал этот процесс в «Алхимии финансов». Теперь у меня была прекрасная возможность продемонстрировать важность и уместность моей теории. Из всех трех предпосылок третья стала наиболее весомой в принятии решения о публикации этой книги.
Тот факт, что при создании книги я преследовал более чем одну цель, усложняло мою работу: мне не хотелось сосредоточиваться лишь на анализе финансового кризиса. Позвольте вкратце объяснить, как применяется к кризису теория рефлексивности. В противовес классической экономической теории, предполагающей наличие совершенного знания, ни один из участников и ни одно финансовое или налоговое ведомство не может базировать свои решения только на знании. Их неверные предположения и ошибочные точки зрения влияют на рыночные цены, но что еще более важно — рыночные цены начинают воздействовать на фундаментальные основы, которые они призваны отражать. На самом деле (и вопреки принятой парадигме) рыночные цены не отклоняются от теоретического уровня равновесия случайным образом. Мнение участников рынка или регулирующих организаций никогда не соответствует реальному положению вещей. Иначе говоря, рынки никогда не достигают равновесия, о котором говорит экономическая теория. Существует двусторонняя рефлексивная связь между реальностью и восприятием реальности; она может запустить самозарождающиеся и самоуничтожающиеся процессы бума и спада, иначе называемые пузырями. Каждому пузырю соответствует определенный тренд и неверная предпосылка, взаимодействующие между собой рефлексивным образом. На рынке жилья США существовал пузырь, однако сегодняшний кризис — это не просто лопающийся пузырь в одной отдельно взятой отрасли. Его масштабы больше, чем у любого циклически возникавшего на протяжении нашей жизни финансового кризиса. Все эти кризисы являются частью того, что я называю «сверхпузырь» (super-bubble), — долгосрочного рефлексивного процесса, развивавшегося на протяжении последних двадцати пяти лет. Он состоит из самого существующего тренда, а именно роста объемов кредитования, и основной неверной предпосылки — рыночного фундаментализма (носившего в XIX веке название laissez-faire), согласно которому рынки должны быть максимально свободны от стороннего управления. Предшествовавшие кризисы были успешными тестами, укрепившими как тренд, так и основную неверную предпосылку. Нынешний кризис представляет собой поворотную точку, где тренд и основная предпосылка больше не смогут оставаться прежними.
Здесь может потребоваться чуть больше объяснений: для начала я опишу картину кризиса, о котором идет речь.
Общая картина кризиса в США
Официально нынешний американский финансовый кризис разразился в августе 2007 года. Именно тогда центральные банки предприняли интервенции для поддержания ликвидности банковской системы. Вот сообщения Би-би-си об этом:
6 августа American Home Mortgage, одна из крупней ших американских независимых компаний, выдающих займы на рынке недвижимости, после увольнения большей части своих сотрудников объявила о банк ротстве. Компания заявила, что стала жертвой кри зиса на рынке жилья в США, затронувшего многих субстандартных заемщиков и кредиторов.
9 августа рынок коротких кредитов оказался практиче ски заморожен после того, как крупный французский банк BNP Paribas прекратил деятельность трех своих инвестиционных фондов с общим размером капи тала, превышавшим 2 миллиарда евро. В качестве при чины такого шага были названы проблемы в секторе ипотечных закладных в субстандартном сегменте в США. BNP заявил, что не в состоянии оценить активы своих фондов, так как рынок, на котором они обра щались, исчез. Европейский центральный банк был вынужден закачать 95 миллиардов евро в банковскую систему еврозоны, чтобы сдержать удар со стороны рынка субстандартной ипотеки. Сходные шаги были предприняты Федеральной резервной системой США и Банком Японии.
10 августа Европейский центральный банк предоставил банкам еще 61 миллиард евро. Федеральная резервная система США заявила о том, что предоставит на условиях «овернайт» любые суммы денег, необходимые для борьбы с кредитным кризисом.
13 августа Европейский центральный банк закачал на денежные рынки еще 47,7 миллиарда евро, и это была уже третья инъекция за последние несколько дней. Центральные банки США и Японии также увеличили размер вливаний. Компания Goldman Sachs объявила о том, что собирается провести вливание 3 миллиардов долларов в свой хеджевый фонд, деятельность которого была затронута кредитным кризисом, для поддержания величины его активов на приемлемом уровне.
16 августа Сountrywide Financial, крупнейшая ипотеч ная компания США, полностью выбрала свою кре дитную линию в размере 11,5 миллиарда долларов. В том, что у нее проблемы с ликвидностью, призналась австралийская компания Кате, выдававшая кредиты под закладные.
17 августа Федеральная резервная система США сни зила ставку дисконтирования (процент, под который она ссужает деньги банкам) на 0,5%, чтобы помочь бан кам справиться с возникшими трудностями. Однако это не помогло. И тогда центральные банки развитых стран приступили к последовательной закачке денег в систему в больших размерах и на более длитель ный период. Кроме того, список ценных бумаг, при нимаемых в качестве обеспечения, беспрецедентно расширился.
13 сентября стало известно о том, что Northern Rock — крупнейший британский банк, работающий с закладными, — балансирует на грани банкротства (в Великобритании для банков такого масштаба это первый случай за последние сто лет).
Кризис приближался медленно, однако его наступление можно было предвидеть несколькими годами ранее. Причины кризиса связаны с лопнувшим в конце 2000 года пузырем интернет-компаний. Тогда ФРС ответила на это событие снижением ставки по федеральным фондам с 6,5 до 3,5% всего за несколько месяцев. Затем произошла террористическая атака 11 сентября 2001 года, и ставка была снижена еще больше — вплоть до рекордного 1% к июлю 2003-го — и сохранялась на этом уровне на протяжении целого года. 31 месяц подряд процентная ставка по краткосрочным займам, скорректированная на величину инфляции, оставалась на уровне ниже нуля.
Дешевые деньги привели к возникновению пузыря на жилищном рынке: взрывообразному росту выкупов активов за счет заемных средств и другим крайностям. Когда деньги можно получить бесплатно, здравомыслящий кредитор будет продолжать раздавать кредиты до тех пор, пока не останется желающих их получать. Кредитные организации, финансировавшие ипотеку под закладные, снижали свои стандарты оценки заемщиков, искали новые способы стимулирования бизнеса, направленные на получение дополнительных комиссионных. Инвестиционные банки с Уолл-стрит разработали множество способов переложить кредитные риски на других инвесторов (таких как пенсионные и взаимные фонды), желавших увеличить свои доходы. Они также создали SIV (Structured Investment Venicles) — структурированные инвестиционные компании, позволявшие помимо прочего не показывать некоторые виды активов на балансовых счетах самих банков.
