Эдуард Маркарян - Избранное. Наука о культуре и императивы эпохи
«Отношения индивидов или групп индивидов, – пишет Боас, – могут быть рассмотрены с трех точек зрения: с точки зрения их отношений к внешнему органическому и неорганическому миру, их отношений между собой внутри социальной группы и отношений, которые, за неимением другого подходящего термина, могут быть названы субъективно обусловленными отношениями. Я подразумеваю под последними отношения, которые возникают в результате придания ценности, значения соответствующим действиям, как хорошим или плохим, правильным или неправильным, прекрасным или безобразным, целеположенным или причинно обусловленным»[48].
Согласно Боасу, отношения к органическому и неорганическому миру устанавливаются главным образом для добывания средств к жизни, защиты от климата и преодоления различного рода неудобств, создаваемых окружающей географической средой[49]. Отношения же между членами социальной группы включают отношения полов, способов организации социальных групп и их форм[50].
«Очевидно, – замечает в этой связи Боас, – что эти сферы человеческой жизни имеют место и у животных»[51]. И далее, исходя из того факта, что члены животных сообществ находятся в определенных отношениях к окружающей их среде и между собой, Боас делает вывод о том, что «значительный круг социальных явлений принадлежит не только человеку, но присущ также и животному миру»[52].
Основное различие между социальным поведением животных и людей Боас усматривает лишь в той сфере отношений, которая была им названа «субъективно обусловленными отношениями». «Но и тут, – по его мнению, – пропасть не абсолютна. Родительская любовь, субординация индивидов соответственно социальным потребностям, защита индивидуальной или общественной собственности наблюдается также и в поведении животных, и в связи с этим четкое различение психологической основы животного и человеческого поведения в аспекте указанных черт не представляется возможным. Даже такие явления человеческого общества, как изобретения и наслаждение прекрасным, не отсутствуют полностью у животных»[53].
Наконец, делая заключительный вывод, Боас пишет: «Если мы говорим, что поведение животных преимущественно инстинктивно, то тем самым имеется в виду, что оно во многом биологически обусловлено. Тем не менее мы знаем, что и животные способны к научению и определенные типы их поведения являются выражением приобретенного регулирования.
Различие между человеческой культурой и поведением животных обусловлено главным образом тем, что поведение людей является в гораздо большей степени результатом приобретенного регулирования, а это зависит от того, что нами было названо субъективно обусловленными отношениями»[54].
Пример Боаса лишний раз свидетельствует о том, насколько методологически важным для практики общественных наук является выработка научных критериев четкого различения человеческого общества и животных сообществ. Этот выдающийся этнограф, руководствуясь психологической социально-философской концепцией, теоретические посылки которой не дают возможности научного обоснования качественной специфики сферы общественной жизни людей, сразу же становится в тупик при определении фундаментальных категорий своей науки.
Боас безусловно прав, когда при характеристике основных аспектов отношений, в которые люди закономерным образом вступают в процессе своего существования, ставит проблему шире и делает предметом исследования также и животные сообщества. Несомненно, что подобные аспекты отношений с формально-общей точки зрения можно выделить также и в животных сообществах. Выступая членами таких сообществ, животные неизбежно также вступают в определенные коллективные отношения с окружающей их средой, между собой и соответствующим образом «субъективно» воспринимают те стороны действительности, с которыми сталкиваются в процессе своего существования. Однако существует качественная разница в том, как происходит осуществление и проявление этих отношений у животных и людей. И именно эту разницу призвано выразить собой понятие «культура».
Казалось бы, производимое Боасом сопоставление с формально-общей точки зрения идентичных систем отношений, в которые вступают люди и животные в процессе своего совместного существования, и должно привести его к выводу о качественной специфике проявления их у человека. Но Боас этого не делает. Руководствуясь психологической точкой зрения, он приходит в данном случае к установлению лишь количественной разницы даже в той сфере отношений, в которой, по его мнению, человек больше всего отличается от животного. Этой сфере отношений Боас дает обозначение «субъективно обусловленных отношений», под которыми, согласно его концепции культуры, следует понимать субъективные реакции человека на окружающую его среду, которые могут носить эмоциональный и интеллектуальный характер, а также выражаться в действии[55]. И именно в этом следует видеть основной недостаток понимания Боасом культуры. Хорошо представляя механизм функционирования и развития культуры, ее различные компоненты, он в то же время недостаточно проясняет внутреннюю природу этого специфического явления действительности, присущего лишь человеческой жизнедеятельности, наиболее существенным признаком которой является ее активно-созидательный характер.
Культура и есть комплексное выражение активно созидательного характера человеческой деятельности, что находит свое выражение во всех сферах ее проявления. В сфере взаимоотношений человека и природы это проявляется прежде всего в использовании им искусственно созданных орудий; в сфере взаимоотношений людей между собой созидательный характер их деятельности проявляется в выработке различного рода институтов, моральных и юридических норм и установлений, которыми регулируется поведение человеческих индивидов; что касается сферы восприятия человеком окружающей действительности, его реакций на эту действительность, то данная сфера также качественно отличается от восприятия животными окружающей действительности, его реакций на нее. Если животные воспринимают окружающую их действительность пассивно, то человек активно перерабатывает воздействия, оказываемые на его чувства и психику, средствами логически-понятийного мышления, закрепляемого в слове, и эмоционального восприятия действительности, творчески воспроизводит данные своего опыта в различных продуктах его духовной деятельности (философии, науке, искусстве и т. д.).
Итак, людей из мира животных выделяет то, что общую систему отношений, в которую человеческие индивиды вступают в процессе своего существования, они оказываются способными строить на качественно новых, созидательных началах, которые и находят свое комплексное выражение в культуре. Как уже отмечалось, природа культуры в своей основе технологична, ибо она была выработана именно как специфическая система способов и средств человеческой деятельности. Что касается основной типологии этих способов и средств человеческого действия, то, по нашему мнению, приведенная выше классификация трех основных видов техники – «механической», «организационной» и «символической» во многом соответствует как раз установленным трем типам отношений, которые характерны для общественной жизни людей. «Механическая» (материальная) техника выступает прежде всего как специфическая система средств совместного воздействия человеческих индивидов на материальную среду, «организационная» (социальная) техника – как специфическая система средств организации коллективной жизни людей, а «символическая» (знаковая) техника – как специфическая система средств, благодаря которой осуществляются умственные и эмоциональные действия человека, а также осуществляется общая коммуникативная функция.
Если круг вопросов, связанный с так называемой «механической» техникой, разработан относительно хорошо, то иначе обстоит дело с двумя другими видами техники. В этой связи необходимо специально подчеркнуть, что «организационная» техника выражает собой особую сферу культуры, которую можно условно назвать «соционормативной культурой». Следует при этом иметь в виду, что обычное, традиционное деление культуры на «материальную» и «духовную»[56] не дает никакой возможности выделить «соционормативную культуру» как относительно самостоятельную сферу исследования. Между тем именно при анализе этой сферы культуры, непосредственной функцией которой является организация общественной жизни, исследователь сталкивается с особыми трудностями. Если выделение материальной культуры, т. е. способов и средств воздействия на природную среду, защиты и нападения, обеспечения жилищем, одеждой и т. д., а также той области культуры, которая связана с восприятием и мысленным отражением людьми окружающей их природной и социальной среды в виде определенных упорядоченных символических систем (знание, искусство) как относительно самостоятельных сфер исследования, не представляет особых трудностей, то иначе обстоит дело с областью «соционормативной культуры» (обычно при делении культуры на материальную и духовную, всецело подводимую под понятие «духовная культура»). Это объясняется прежде всего специфическими, порой очень трудно уловимыми мыслью формами объективации соционормативной культуры, а также тем, что именно в этой сфере происходит непосредственное пересечение и органическое сплетение «собственно социального» и «культурного» аспектов человеческой жизнедеятельности.
