Эдуард Маркарян - Избранное. Наука о культуре и императивы эпохи
По-видимому, именно из осознания необходимости подобной общесоциологической трактовки понятий «техника», «технология» исходил американский социолог Роберт Макайвер, выделивший при общей классификации социокультурного комплекса особую технологическую сферу (technological order), которую он противопоставил сфере культуры. Приняв за исходный пункт своей классификации широко известную схему немецкого социолога Альфреда Вебера, согласно которой весь социокультурный комплекс подразделяется им на сферу цивилизации (наука, техника), социальную сферу и сферу культуры (религия, философия, искусство), Макайвер видоизменил[45] ее, заменив сферу цивилизации технологической сферой, проводя главное различие между данной сферой и сферой культуры по основанию средств и целей. По мнению Макайвера, технологическая сфера призвана выразить собой совокупность средств, которые используют люди в своей общественной практике, а сфера культуры – цели и ценности, которыми руководствуются человеческие индивиды в процессе осуществления этой практики.
Не останавливаясь в данном случае подробно на анализе концепции Макайвера, отметим лишь, что хотя проведение различия между совокупностью средств практического действия людей, с одной стороны, и системой целей и ценностей, которыми они руководствуются в своей деятельности, – с другой, вполне правомерно, необходимо учитывать относительный характер этого различения. Это деление должно выражать не совершенно разнородные явления, а лишь два органически связанных компонента общей и единой сферы культуры, сохраняющих это свое значение лишь в определенно взятых соотношениях.
Точка зрения Макайвера является лишь одним из проявлений другой характерной для современного западного обществознания тенденции, тенденции ограничительной трактовки понятия «культура». И хотя Макайвер и другие известные выразители этой тенденции, в частности А. Вебер, каждый по-своему, исходят в своих классификациях из определенных реальных оснований, сама эта тенденция представляется нам теоретически порочной.
Культура, как уже было отмечено выше, есть специфическая функция общественной жизни человека. Данное понятие прежде всего призвано выразить качественно особые начала, на которых строится характерная для человеческого коллектива общая система отношений к внешнему миру и между собой. Несмотря на всю сложность и многогранность культуры, различные проявления ее, будь то совокупность средств для достижения цели или же сама система целей и ценностей, которыми руководствуются люди (основание, по которому Макайвер подразделяет технологическую сферу и сферу культуры), все они являются результатом активно-созидательного характера человеческой деятельности и выражением общей внебиологической по своему источнику системы механизмов и средств осуществления этой деятельности. И именно это обстоятельство создает объективное внутреннее основание, объединяющее все самые различные проявления культуры, и дает право рассматривать их не как разнородные явления, а как соответствующие выражения единого явления, подводимого под общее понятие.
Классификация и четкое выделение различных компонентов культуры по различным основаниям, несомненно, – важная задача, вставшая перед общественными науками. Но она не должна носить характер жесткого членения различных проявлений активно-созидательной деятельности людей и комплексного результата этой деятельности. Это тем более неправомерно, когда классифицируются явления, различия между которыми носят весьма относительный характер. Именно так обстоит дело и в рассматриваемом случае при различении совокупности средств достижения цели, с одной стороны, и самой системы целей и ценностей – с другой. И действительно, то, что в одном случае служит целью, в другом соотношении может выступить в качестве средства. В частности, все те феномены общественной жизни, которые Макайвер выделяет в особую сферу культуры (ценности, идеалы, цели), в отличие от технологической системы, взятые в определенном соотношении, могут вполне быть расценены как «технические» средства.
Исторически общественная жизнь людей возникла как система поддержания жизни составляющих его индивидов, благодаря которой оказывалось возможным удовлетворение их потребностей в пище, одежде, жилище, защите от внешних опасностей и т. д. Но эффективное выполнение этих функций возможно лишь при условии определенной сплоченности человеческого коллектива, его интегрированности. Поэтому перед людьми всегда стояла задача поддержания общества в качестве интегрированного, координированно функционирующего целого, хотя степень подобной интеграции и координации может быть очень различной. Но для этого нужны были совершенно особые специфические средства интеграции, способные столь же эффективно выполнить те функции, которые осуществляются в сообществах насекомых благодаря механизму инстинкта. И именно эти средства дает культура, в частности, та ее сфера, которая включает в себя систему ценностей, верований, идеалов.
Без наличия подобной системы человек как социальное существо не был бы способен выполнять свои функции в обществе, преодолевать невзгоды и лишения в борьбе за существование. Веру в смысл и ценность жизни ему дает как раз культура. Потребность в этом столь же реальна и важна, подчеркивает Лесли Уайт, как и в пище, убежище. Боль, страдания, страх, лишения подстерегают человека на каждом шагу, пишет он. Для того чтобы преодолевать все это, он должен обладать мужеством, надеждой, верой в смысл жизни. Все это дает ему культура, пишет Уайт. По его словам, именно культура создавала в человеке иллюзию его значения, всемогущества и всеведения. Мифология льстила и вдохновляла его. Средствами магии и ритуала у него создавалась иллюзия власти и контроля над силами природы. Космологические системы давали ответы на все фундаментальные вопросы жизни и смерти и природы всех вещей. Таким образом, заключает свою мысль Уайт, культура дала человеку чувство могущества, уверенности в ценности и смысле жизни, духовные силы для ее поддержания[46].
Рассмотренные под этим углом зрения духовные ценности, идеалы обладают несомненной технологической природой, т. е. выступают в виде определенных средств, стимулирующих деятельность человека. Не менее очевидна технологическая природа системы ценностей в ее функции регулирования поведения людей. Особая роль тут принадлежит моральным ценностям.
Таким образом, на наш взгляд, «изъятие» общей технологической системы из сферы культуры, как это делает Макайвер, лишено оснований. Более того, природа культуры в целом в своей основе сугубо технологична в широком смысле этого слова, ибо она была выработана именно как специфическая система способов и средств решения самых различных проблем, встающих в ходе многогранной человеческой практики.
В современной литературе сделаны попытки классификации различных видов техники. Согласно одной из них техника бывает трех видов: 1) механическая, которой оперируют в физическом мире; 2) символическая, включающая идеи, традиции, философию и науку; 3) организационная, используемая при институционализации человеческих взаимоотношений[47].
Как нам кажется, данная классификация охватывает все основные виды «техники» и «технологии», используемые людьми в процессе своей общественной жизни. Однако ограничиться лишь их констатацией – это значит сказать еще слишком мало. Необходимо попытаться понять выражаемые ими сферы практического действия в их органическом единстве. А сделать это можно только путем анализа системы отношений, присущей общественной жизни.
Выше уже говорилось, что общая структура отношений, характерная для человеческого общества как устойчивого и безусловного объединения индивидов, слагается из: 1) совместного отношения людей к природе; 2) их взаимоотношений между собой и, наконец, 3) субъективного отношения человека к окружающей его действительности (как к природной, так и социальной), его реакции на различные воздействия, оказываемые на него внешним миром. Насколько нам известно, в литературе это трехчленное деление впервые было дано известным американским этнографом Францем Боасом. Но им она была лишь намечена. Кроме того, точка зрения Боаса страдает, на наш взгляд, целым рядом существенных недостатков. Остановимся на основных выдвинутых им положениях.
«Отношения индивидов или групп индивидов, – пишет Боас, – могут быть рассмотрены с трех точек зрения: с точки зрения их отношений к внешнему органическому и неорганическому миру, их отношений между собой внутри социальной группы и отношений, которые, за неимением другого подходящего термина, могут быть названы субъективно обусловленными отношениями. Я подразумеваю под последними отношения, которые возникают в результате придания ценности, значения соответствующим действиям, как хорошим или плохим, правильным или неправильным, прекрасным или безобразным, целеположенным или причинно обусловленным»[48].
