Настоящий Дракула - Макнелли Рэймонд Т.
В 1840-е гг. популярная английская литература переживала бум вампирских романов с продолжением — их печатали по частям в дешевых журналах. Наибольшую известность приобрел написанный в 1847 г. роман Томаса Пекетта Преста «Варни Вампир, или Кровавый пир», где Варни выведен лощеным аристократом, который сам тяготится своей вампирской долей, однако пьет кровь у юной Флоры Баннеруорт, похищает ее возлюбленного и всюду, где ни появляется, сам того не желая, сеет несчастья и беды. В эффектном финале романа вампир Варни, не в силах больше смириться со своим вампирским естеством, совершает самоубийство, бросившись в клубящийся кратер Везувия.
Но главным литературным источником вдохновения Стокеру послужила вампирская повесть «Кармилла» ирландца Джозефа Шеридана Ле Фаню (1814–1873), опубликованная в 1871 г. По сюжету юная героиня Лаура сделалась объектом любовных желаний таинственной графини Кармиллы, которая в итоге оказалась женщиной-вампиром. Когда Лаура обнаруживает мертвое тело Кармиллы в ее подземной усыпальнице, то видит, что сердце покойницы пронзено традиционным в борьбе с вампирами деревянным колом, пригвоздившим к гробу тело, как и полагалось по обычаю, обезглавленное. Тем не менее Лауру не отпускает ужас перед графиней, и ей мерещится, будто она даже слышит легкую поступь Кармиллы, идущей ее проведать. Сюжет Ле Фаню произвел глубокое впечатление на Стокера, который в те времена на добровольных началах писал критические отзывы на театральные постановки в Дублине.
Особенное внимание Стокера к связи народных поверий в вампиров с Румынией и Трансильванией могли привлечь два зарубежных литературных произведения. Одно — сборник мистико-приключенческих повестей «Тысяча и один призрак» (Les Mille-et-un fantômes) Александра Дюма — отца, опубликованный в 1849 г. под первоначальным названием «Карпатские горы», где действие сосредоточено в замке князей Бранкованов (расположенном не очень далеко от замка стокеровского графа). Молодой князь ценой собственной жизни защитил возлюбленную от своего брата, ставшего вампиром и не желавшего оставаться в могиле. А всего за пять лет до публикации «Дракулы», в 1892 г., в Париже был издан «Карпатский замок» Жюля Верна — там злые духи наводят ужас на долину Жиу в Трансильвании. Как и Стокер в «Дракуле», Верн дает отсылки к средневековым правителям Румынии, в частности к одному из предков Дракулы, воеводе Раду I Басарабу, и к его замку на Арджеше.
Нельзя обойти вниманием еще один фактор влияния на Стокера, в частности его дружбу с видным ориенталистом сэром Ричардом Бёртоном, тем самым, кто перевел на английский язык сказки «Тысячи и одной ночи», среди которых есть вампирская история индийского происхождения. И что любопытно, в написанных Стокером «Личных воспоминаниях о Генри Ирвинге», двухтомной биографии выдающегося английского актера шекспировской традиции, с которым его связывали многолетняя дружба и профессиональная деятельность (Стокер был театральным менеджером Генри Ирвинга), Стокер отмечает, что его сильно впечатлили не только рассказы Бёртона, но и его необычная пугающая внешность — в особенности крупные зубы, которые выступали вперед и очень напоминали собачьи клыки. О том, что Стокера очаровывал оккультизм, позволяют судить его интерес к 12-томному труду известного антрополога сэра Джеймса Джорджа Фрэзера «Золотая ветвь. Исследование магии и религии» (в котором систематизированы материалы по первобытной магии, мифологии, фольклору, обычаям разных народов), где упоминаются «ходячие мертвецы», а также его дружба с коллегами-вампирологами, в том числе состоявшими в герметическом ордене «Золотая заря» — оккультной организации, в основе своей секретной.
Стокер мог читать и множество других произведений готической и/или вампирской литературы, хотя это никак не следует из сведений, которые нам удалось выжать из его писательских заметок в библиотеке Розенбахов. Однако они, помимо прочего, драгоценны еще и тем, что позволяют с определенной точностью проследить ход его подготовительных исследований по печатным заголовкам на фирменной почтовой бумаге, на которой он делал записи: например, по почтовым бланкам отеля «Стратфорд» в Филадельфии (где Стокер останавливался вместе с сэром Генри Ирвингом во время гастролей последнего по Соединенным Штатам) или лондонского театра «Лицеум» (где Стокер по приглашению Ирвинга служил директором-распорядителем). Стокер не только делал точные выписки из книг. За ним, судя по некоторым заметкам, водилась манера немедленно записывать удачные мысли, которые осеняли его во время разъездов, а также на досуге, вдали от театральной суеты и гастролей. Судя по всему, значительная часть подготовительных исследований, а возможно, и первые предварительные наметки романа приходятся на время летних каникул Стокера в том самом городке Уитби в графстве Йоркшир, куда он съезжал, чтобы переждать лондонскую жару в 1890, 1892 и наконец в 1896 гг., уже по возвращении из Америки. В том году он приступил к написанию окончательного чернового варианта «Дракулы», а завершил его, как уже говорилось, в местечке Круден-Бей. (Заметим по собственным наблюдениям, что еще несколько лет назад владелица дома в живописном шотландском городке Порт-Эрролл в районе Круден-Бей, который снимал Стокер, охотно делилась курьезными историями о распорядке дня и привычках эксцентричного жильца-англичанина.) Сам факт, что Стокер потратил значительное время на написание романа, лишний раз доказывает, что он несколько раз переделывал текст и что многие факты, собранные в ходе предварительных исследований, серьезно осмыслял и переваривал в сознании.
Главный интерес для Стокера представляли вампиры и оккультизм, о чем свидетельствует представленная в его рабочих записях обширная библиография по теме; среди прочего там фигурируют книги Уильяма Сабина Беринг-Гулда — британского священника, проповедника, агиографа, готического писателя, собирателя и исследователя фольклора — «Мифы и легенды Средневековья» и «Книга оборотней», хотя он, пожалуй, более всего известен как автор вдохновительного гимна «Вперед, Христово воинство».
Интерес Стокера к вампиризму и всему сверхъестественному ни в коем случае не ограничивался одной только Трансильванией. Круг его источников со всей очевидностью подтверждает всеобщую распространенность верований в вампиров, не только географическую, охватывающую все континенты, но и временную, исчисляющуюся столетиями. Об этом вполне определенно высказывается на своем прихрамывающем английском языке его персонаж д-р Ван Хелсинг: «Ибо, позвольте вам заметить, что он [вампир] известен повсюду в обитаемых местах. О нем писали в Древней Греции и Древнем Риме; он процветал во всей Германии, во Франции, в Индии и даже в Херсонесе; даже в Китае, который так отдален от нас… и люди боятся его до сих пор».
Однако по ходу изысканий Стокер чем дальше, тем больше фокусирует внимание на Восточной Европе в целом и на Трансильвании в частности. Это сужение фокуса прослеживается по обильным выпискам из другой категории книг, преимущественно на тему путешествий, а также псевдонаучной литературы на тему фольклора. Наиболее крупные выписки Стокер сделал из статьи «Трансильванские суеверия» авторства вышеупомянутой Эмили Джерард-Лазовской (шотландской леди, бывшей замужем за австро-венгерским офицером польского происхождения) в ежемесячном литературном журнале Nineteenth century [ «Девятнадцатый век»] (статья была опубликована 23 июля 1885-го одновременно в Лондоне и Нью-Йорке); кстати, для этого журнала сам Стокер тоже писал статьи. Позже статья была значительно дополнена и расширена до двухтомника в жанре путевых очерков (сейчас мы бы назвали этот жанр «травелог») под названием «Страна за лесами».
Большинство приведенных у Стокера сведений о вампиризме и других бытующих в Трансильвании суевериях за редким исключением представляют собой литературно обработанные материалы из статьи Эмили Джерард. Сомнений в этом не оставляет сопоставление соответствующих мест в романе с пассажами из работы Э. Джерард. Так, она описывает многие формы нечистой силы, в которые, как считалось, верили трансильванские румыны: «Более очевидное зло воплощается в вампире, или носферату, в которого каждый румынский крестьянин верит так же истово, как верит в рай и ад. Каждый, кого убил носферату, после смерти обратится в такого же, как он, вампира и будет сосать кровь у безвинных людей, пока из него не изгонят этот нечистый дух… [для чего] надо раскопать могилу заподозренного покойника и пронзить колом его мертвое тело. <…> Если это не помогло и вампир упорствует в своем кровопийстве, рекомендуется отрезать у трупа голову, набить рот чесноком и в таком виде вернуть в гроб или же извлечь у него сердце, сжечь и рассыпать пепел на могилу» [61]. В романе у Стокера примерно то же Ван Хелсинг говорит о превратившейся в вампира Люси, предупреждая ее жениха Артура: «…Если бы Люси тебя поцеловала тогда, перед смертью, или вчера ночью, когда ты раскрыл ей свои объятия, то и ты со временем, после смерти, стал бы носферату, как это называют в Восточной Европе, и увеличил бы количество “немертвых”». (Строго говоря, носферату в румынском фольклоре означает скорее дьявола [necuratul], чем вампира, причем последний у крестьян называется стригоем, а женщина-вампирша — стригойкой.)
