Настоящий Дракула - Макнелли Рэймонд Т.

Будай-Деляну перевернул с ног на голову всю суть немецких сюжетов о Дракуле, как и знаменитый роман Брэма Стокера, поскольку в «Цыганиаде» вампиры и прочие духи зла выведены у него врагами Дракулы. По большому счету именно автор «Цыганиады» ввел в письменный языковый оборот румынский эквивалент слова вампир — стригой (strigoi), который происходит от латинского слова strix, означающего ведьму или злого духа. Принятое в английском и других западноевропейских языках слово вампир заимствовано у славянских народов. В поэме Будая-Деляну эти вампиры (стригои) «летят в сторону Ретезата на одну известную им гору, что лежит между Валахией и Банатом» (суровые голые скалы Ретезата, горного массива в ста милях от места расположения истинного замка Дракулы, в лунном свете выглядят особенно зловеще). Деляну также знакомит читателя с вампирами женского пола и описывает этих созданий как «прекрасных дам, ломающих в своих ночных прогулках людские кости». Всякого рода злые духи, среди которых вампиры всего лишь одна из разновидностей, безусловно, были знакомы Деляну по суевериям, распространенным в те времена среди трансильванских румын. (Со временем их поверья стали предметом научных изысканий ряда английских и других иностранных путешественников в Трансильванию. Среди подобного рода работ наибольшей известностью пользовалось сочинение шотландки Эмили Джерард «Страна за лесом», входившее в круг источников, которыми пользовался Брэм Стокер при сочинении своего романа «Дракула».)

Когда начавшееся в Трансильвании национальное движение распространилось по ту сторону гор, в сопредельное княжество Валахию, естественная логика подсказала румынским националистам поднять героическую фигуру Дракулы на щит движения за независимость. Большинство румынских историков (Г. Лазэр, Н. Бэлческу, И. Хелиаде-Рэдулеску, А. Флориан, А. Требониу Лауриан), участвовавших в подготовке революции 1848 г. (ставившей целью окончательно освободиться от турецкого и русского господства), внесли свою лепту в романтизацию деяний Дракулы и оправдание его преступлений.

Помимо националистических мотивов, революционно настроенным поколением 1848 г. двигало стремление отобразить судьбу и правление Дракулы скорее в литературной, нежели в исторической форме. Во времена, когда Румыния изнывала под двойным реакционным гнетом Османской империи и России, преподавать в школах румынскую историю было опасно, зато пьесы, поэзию и литературу на националистические темы не возбранялось распространять среди широких масс. Например, публика не могла не уловить вполне очевидного посыла в захватывающих описаниях блестящей антитурецкой кампании Дракулы 1462 г. Так, под видом литературы можно было распространять революционные призывы, успешно обходя препоны суровой российской цензуры.

Героику (тему героических деяний) Дракулы ярче всего иллюстрирует творчество поэтов революционного периода 1848 г., среди которых одной из самых значительных фигур был поэт Димитрие Болинтиняну (1819–1872): воспевая военные доблести Дракулы, он призывал к действию. В сильно стилизованной стихотворной форме с великолепным ритмическим строем, созвучным музыкальности румынской речи, в произведении «Битвы румын» Болинтиняну вспоминает славные победы Дракулы. Эпизод, когда по велению Дракулы к головам турецких послов гвоздями приколачивают тюрбаны, он упоминает с изящной небрежностью.

В таком же националистическом духе Болинтиняну написал исторический роман (1863), в основу которого положено жизнеописание Дракулы.

И все же величайшим румынским поэтом конца XIX в. (одного из немногих поэтов, чьи произведения были переведены на английский язык) заслуженно считается Михай Эминеску (1850–1889), чью жизнь в возрасте всего 39 лет трагически оборвал недуг. Творчество Эминеску стоит особняком в румынской литературе, его поэзия — одинокий глас вопиющего в пустыне — осуждала аморальность политики, лживость политиков, изменничество дипломатов, бездуховность, меркантильность и иконоборчество литераторов, спекулирующих на славе героев прошлого. Подобно Гамлету, он остро ощущает глубокие настроения в общественной жизни своего времени. Отчаявшись, в своей исторической балладе «Послание третье» Эминеску призывает титанов прошлого восстать из праха забвения и пересотворить румынское общество и румынскую политическую жизнь. Лишь великие герои прошлого, говорит он, понимали истинный смысл патриотизма и являли пример подлинной любви к своей родине. Баллада начинается воспоминанием о человеческих достоинствах и воинских доблестях раннесредневековых правителей Валахии, в частности деда Дракулы, князя Мирчи Старого. Когда султан Баязид в зените своей завоевательной славы, покоривший многие земли, призывает Мирчу отдать свою страну под его владычество, тот отвечает:

Далее Эминеску рассказывает, как Мирча и его дружинники в пух и прах разбили султанское войско в сражении при Ровине (1394), и горестно заключает:

Как и Мирчу Старого, Эминеску обессмертил Влада в заключительных, часто цитируемых, строках баллады, где обращается напрямую к нему с призывом восстать из мертвых и во спасение румынского народа изгнать из страны «филистимлян» — всех, кто повинен в ее нынешних невзгодах:

Лишь в последние десятилетия Румыния увидела полноценное возвращение Дракулы как исторической личности, чему не противятся даже социалистические историки. Румынские историки прежних времен удостаивали его одним-двумя предложениями в том смысле, что он был жесток, но отважен и справедлив.

Академический интерес к этой исторической фигуре запоздало проснулся лишь по случаю 500-летия со дня его гибели — когда правительство провозгласило 1976 г. Годом Дракулы. Кто только и что только не посвящал Владу Дракуле в его мемориальный год! Панегирики, юбилейные речи и памятные знаки, дискуссионные форумы, передовицы в прессе и заглавные статьи в научных журналах (популярный ежемесячный исторический журнал Magazin istoric целиком посвятил Владу Цепешу ноябрьский выпуск 1976 г.), передачи на радио и телевидении, а также кинофильмы. Даже глава Румынии Н. Чаушеску поспособствовал увековечению памяти Влада Цепеша — в его честь государство выпустило памятную почтовую марку. Дракула выдвинулся в самые настоящие герои, в защитники национальной независимости против превосходящих враждебных сил, в Джорджи Вашингтоны румынского народа, — его несправедливо ошельмовали политические противники Запада и в конце концов низвели до незавидного положения вампира-кровопийцы. Ряд румынских авторов считает последовательную вампиризацию Дракулы западными романистами и кинопродюсерами не чем иным, как «венгерским заговором», который первоначально был инспирирован венгерским королем Матьяшем, позже подхвачен профессором Будапештского университета Арминием Вамбери, венгерским информантом Брэма Стокера, а приобрел окончательный «лоск» благодаря мастерской актерской трактовке вампира Дракулы Белой Лугоши (1882–1956), взявшим себе псевдоним по названию родного города Лугош [59] в трансильванском Банате (настоящее имя актера — Бела Ференц Дежё Блашко).