Джон Мэн - Чингисхан
Пока что нет никаких свидетельств, что это место имеет какое-нибудь отношение к Чингису. Но поскольку речь шла о Чингисе, и именно это помогло собрать деньги и органи зовать все паблисити, его нужно было как-то притянугь. Это определенно устраивало одного монгольского члена экспе диции, Базагура, который сделал карьеру на маркетинге мест, связанных с Чингисом, многие из которых вызывают очень большой скептицизм в отношении их подлинности. У ограды экспедиционного лагеря стоит плакат на доске: «Место Великих, упоминающееся в «Тайной истории». (Под пись) Экспедиция Чингисхана». Это было наглым надува тельством, так как слова «Место Великих», сами по себе, результат недоразумения. Они существуют единственно пото му, что в 1941 году русский переводчик неверно передал
366
туманную фразу, относившуюся к жертвоприношению на кладбище предков. В то время среди монгольских ученых господствовала русская культура и русский язык, и эта ошиб ка в 1947 году перекочевала в популярную тогда монголь скую версию. Ошибку так с тех пор и не исправили, в резуль тате чего место захоронения Чингиса, будь то на Бурхан Халдуне, здесь или где-то еще, люди, которые должны бы в этом разбираться и разбираются, обычно называют Местом Великих. Никаких данных о том, что монгольских вождей когда-либо хоронили на каком-нибудь одном кладбище, не
получено.
Путаница и разногласия постепенно вылились в нескры ваемую вражду. Филолог Бадамдаш пришел в ярость по пово ду затеянного Кравицем предприятия: «Он на сто процентов заблуждается! - заблуждается как теоретически, так и этически — слишком рано раскапывать могилу Чингиса. Все рав но ему ее не найти. Это государственная тайна. Могила опре деленно не внутри Стены Дающего, Стена относится к вре менам киданей, ее построили задолго до Чингиса».
По иронии судьбы, именно созданное вокруг Чингиса паблисити послужило причиной того, что раскопки Крави- ца были внезапно приостановлены вскоре после того, как я побывал на них в 2004 году. Люди наверху стали проявлять недовольство тем, что иностранцы суют нос в самые свя щенные места Монголии, хотя нигде не сказано, что Стена Дающего была для кого-то священной или имеет какое-то отношение к Чингису. Команде Кравица велели сворачи ваться, и, если верить газетам, не без ликования. «Давайте уважать наших предков!» — провозгласила монгольская еже дневная газета «Унэн» («Правда»), опубликовавшая 17 августа интервью с Вудзом, уже собиравшимся к этому моменту отбывать из страны. Интервью заставляло думать о некоей реальной, пусть даже неявно сформулированной, политиче ской оппозиции.
367
ДЖОН МЭН
Репортер: Кто остановил вас?
Вудз: Не могу сказать точно, кто. Думаю, 22 июля главу местной
администрации попросил глава аймака (области).
Хотя если послушать Кравица, то все было как раз наобо рот. Как обстояло с так называемым запретом вести раскоп ки на Бурхан Халдуне? Чепуха, сказал он. У них было право копать где им будет угодно, в том числе на Бурхан Халдуне. Они выбрали Стену Дающего, потому что это место самое красивое. Раскопки закончились по той причине, что закон чился сезон. И ничего другого. Все разговоры о политиче ских интригах или недовольстве местных властей либо не правда, либо имеют в своей основе решаемые вопросы, либо речь идет о совершенных пустяках. Если вспомнить о напо ристости Кравица, его финансовых возможностях, если вспомнить о несомненной важности этого места и если вспомнить о согласии экспедиции включить в свой состав монгольских археологов и институты, я не могу не думать, что оппозиция сойдет на нет и команда Кравица возвратит ся, и ее ждут важные, даже потрясающие открытия.
Но только там, где расположена Стена Дающего. Не на Бурхан Халдуне. И, готов поспорить, не в связи сЧингисом.
17
НА СВЯЩЕННОЙ ГОРЕ
ИЗДАЛЕКА БУРХАН ХАЛДУН-ХАН ХЕНТЕЙ КАЗАЛАСЬ НЕ ТАКОЙ УЖ
неприступной: не очень высокая, всего в двухстах километ рах от Улан-Батора, на расстоянии одного дня езды на ма шине. Но когда я начал обсуждать идею подняться на нее, мои собеседники, люди знающие, начинали качать голова ми и поджимать губы. Подъезд к горе идет по 30-километро вой дороге, проходящей по вечной мерзлоте, весной она превращается в сплошную грязь. Летом непрерывные дожди делают ее непроходимой. Я мысленно задвинул эту идею в запасники.
Но вдруг образовалась щелочка, сквозь которую засвети лась возможность все-таки осуществить ее. Поездка в Аврагу, место, где, возможно, родился Чингис и где находится Голу бое озеро, на котором его, возможно, провозгласили ханом, оставила в моем распоряжении один-два дня. Мы переезжа ли вброд Керулен, поток метров 150 шириной, неглубокий, но очень быстрый, когда передо мной открылось, что есть
369
ДЖОН МЭН
возможность осуществить свою мечту. «Уазик» добрался уже до середины реки, когда вода плеснула в двигатель, и он умолк. Хишиг, шофер с обожженными паяльной лампой ру ками, отнесся к этому типичному сельскому происшествию со столь же типичным равнодушием. Двигатель или подсох нет, или не подсохнет. Если не подсохнет, подъедет еще какой-нибудь всадник или машина, или Хишиг сам сходит за помощью, или получится еще что-нибудь. Так или иначе, но последующие несколько минут воцарится полный покой, и не будет слышно ничего, кроме журчанья воды по камени стому дну реки.
Появился шанс узнать точно, где мы находимся, — во всех отношениях. Гойо занялась своими инструментами, я раз ложил карту. Да, координаты подсказывали нам со всей оп ределенностью, на каком участке реки, посредине которой мы застряли, мы находимся. Я проследил течение Керулена по карте. Вон там, в 60 километрах на север, в двух шагах от самого Керулена, находится Бурхан Халдун. Разве это расстояние? Кроме того, последние дни не выпадало ни капли дождя. Было бы преступлением не попробовать, нельзя ли, по крайней мере, подобраться к нему поближе.
. Мотор завелся минут через пять. На другой стороне Керу лена, чуть подняться вверх по течению, находился юрточ-ный лагерь, где мы должны были переночевать в тот день. И где я смогу получить более подробную информацию от хозяина лагеря Гансуха, который расширил свой турист ский бизнес на сельскую местность. И тут же стала очевидна главная помеха — мухи. В горах Хентей влажное лето сопро вождается неисчислимыми полчищами мух, а это лето было влажным, и вокруг кишмя кишели неотвязные создания, крошечная въедливая мошкара и огромные кровожадные слепни, доводившие до измождения лошадей и загоняющие людей в наполненные дымом кизяка гээры. Стоило выйти из юрты, и невозможно было не размахивать руками. Мы с Ган-
370
ЧИНГИСХАН
сухом могли бы общаться с помощью семафора. Если меня не остановила грязь, то могут остановить мухи.
Кроме того, то, что не расстояние для стервятника, стано вится бесконечностью для неопытного и к тому же вечно спешащего путешественника. Дорога туда, даже если она сейчас проезжая, заканчивается болотом, вдающимся в по нижение между двумя холмами, которое, в свою очередь, за канчивается болотом, из которого вытекает река, а затем еще 20 километров, пока дойдешь до подножия горы. Я воз разил, что люди добираются туда каждый год, чтобы почтить память Чингиса. Да, но монголы добираются туда на лоша дях, медленно, большими группами. Для меня это будет кош маром логистики. Все эти места расположены на территории ненаселенного Национального парка Хан Хентей. Там не найти никаких скотоводов, чтобы разживиться пищей и ночлегом. Нет никаких гарантий, что туда проедет машина. Если я решу ехать на лошадях, их нужно нанимать в Монго- морте, это 70 километров от горы, и только добираться до горы придется дня два, а это, в свою очередь, означает, что все мероприятие нужно готовить загодя, за несколько недель по меньшей мере. Мне понадобится проводник и кто- нибудь присматривать за лошадьми, готовить пищу, натяги вать палатку, и для него нужна четвертая лошадь. Вся эта опе рация будет громоздкой и достаточно растянутой во време ни, так что все население окружающих местностей будет о ней знать, что повлечет за собой необходимость обзаводиться официальными разрешениями, поскольку Бурхан Халдун часть национального парка. Если я попробую проби раться туда на «уазике» со своими тремя спутниками, то всту плю в конфликт с местным табу. Возвышенность, которую придется пересекать, еще с добуддийских времен считается священной. Даже ламам запрещено ходить туда, как не может появляться там, и женщина. Гойо придется остаться на кряже. Лучше выбросить эту мысль из головы.
371
джон мэн
ЧИНГИСХАН
Я этого сделать не мог. Я должен был попытаться взглянуть на священную гору Чингиса хотя бы издалека. Нужно действовать просто, быстро, не рассуждая и надеяться на лучшее.
