Джон Мэн - Чингисхан
560
361
ДЖОН МЭН
ЧИНГИСХАН
стные жители называют ее Стеной Дающего, и она, скорее всего, не имеет никакого отношения к Чингису. Тем не менее доклад проекта «Триречье» совершенно безапелляционно утверждает, будто «как представляется, Чингисхан был пре дан земле где-то /в Стене Дающего/». Доклад пестрит следами столь же небрежных исследовательских работ: Йоханне- са Шуберта называют «Ю. Шуберт», а Худо Арал Ходо превра щен из участка земли в князя, написавшего «Тайную историю» и «организовавшего похороны Чингисхана». По трачено столько средств, а в результате на право называться местом захоронения Чингиса с одинаковым пылом реко мендуются два разных места, и при этом опущено наиболее вероятное, абсолютно никаких новых сведений о похоронах Чингиса не получено, и весь проект сочится велеречивым дилетантством.
Самым странным упущением было то, что не стали по-на стоящему исследовать место, которое является наиболее ве роятным местом захоронения, сам Бурхан Халдун/Хан Хен- тей. Этот момент никак не объяснен в докладе экспедиции. Очень странно, ибо тот факт, что наиболее обеспеченный в финансовом отношении исследовательский проект полно стью игнорирует самую важную в истории Монголии мест ность, представляется мне ошибочным, некомпетентным, а его выводы намеренно искаженными. Ряд экспертов говори ли мне, что ошибка была преднамеренной и была сделана по настоянию монгольского правительства. «Власти решили, что проект «Триречье» никаких могил не найдет». Если это так, то такой приказ — следствие широко известного пред сказания, что если будет найдена могила Чингисхана, то на ция пропадет. Есть люди, которые воспринимают такое предсказание вполне серьезно. Мне говорили, что монголь скому члену проекта буквально угрожали смертью, если команда станет исследовать южные склоны. Никаких доказа тельств, естественно, не существует, никто сам об этом фор мально не сообщал. Но слбва здесь, слуха там было доста-
362
точно. Все это предприятие было обречено с самых первых шагов, уже тогда подкидывалась мысль, что у японцев за па зухой совсем иные цели, они будто бы занимаются геолого разведкой с помощью космических спутниковых технологий. Сплетни, слухи, иностранные деньги и национальная гордость — вот вам рецепт коктейля, который лишает ума тех, кого им потчуют.
Прекращение проекта «Триречье» открыло дорогу самому недавнему, самому решительному и, вероятно, наиболее разрекламированному искателю могилы Маури Кравицу, финансисту из Чикаго. Кравиц увлекся Чингисханом и Монголией с момента, как ему в руки попалась классическая био графия Чингисхана, написанная 40 лет назад Гарольдом Лэмбом, и теперь у него одно из самых богатых в мире соб раний книг по этому вопросу. Он собрал 5,5 миллиона дол ларов, создал консультативный совет и подписал контракт с Институтом географии, тем самым, который поддержал проект «Триречье», получив эксклюзивные права на поиск могилы, о чем сообщил целым шквалом рекламы в августе 2001 года.
Место, которое он выбрал для раскопок, Стена Дающего, само по себе нечто замечательное. Это со вкусом выбранное место в одной из боковых долин в стороне от равнины, кото рая уходит к северу от древней столицы Авраги в глубь ко ренных монгольских земель, оставляя главный массив гор Хентей к западу. Когда мы туда добрались, Хишиг, Баатар, Гойо и я, работы на классическом профессиональном рас копе шли полным ходом. Рядом, обнесенная оградой, распо лагалась база экспедиции — пять отличных однокомнатных и двухкомнатных домиков, четыре юрты и с десяток автома шин.
За домиками начинался кряж двухсотметровой высоты, покрытый редкими елями и высовывающимися наружу, как голое плечо, огромными валунами на более крутых участках
363
ДЖОН МЭН
ЧИНГИСХАН
склона. Главный объект этого места — гигантская стена, ог раничивающая полукруглый участок кряжа трех километ ров длиной. Я поднялся на вершину кряжа и с восхищением огляделся: стена представляла собой исключительный об разчик кладки без раствора, высота стены была 3—4 метра, стена для большей устойчивости отклонялась на несколько градусов вовнутрь с внешней стороны и опиралась на на клонную насыпь из более мелких камней, образуя треуголь ный в разрезе вал. На том участке, где я прошел, камни внеш ней стороны стены были необработанными, словно их по ставили на место прямо из каменоломни. Некоторые могли быть подняты одним человеком, большинство требовало усилий двух-трех человек, некоторые нужно было подни мать целой командой. По грубым подсчетам, внешняя часть стены состояла из нескольких сотен тысяч крупных глыб и около 10 000 кубических метров камней поменьше, которые укладывались в опору стены. Впрочем, стена одинакова не на всем протяжении. На вершине стена представляла собой немногим больше, чем простой вал из булыжников и гальки, заполнявших промежутки между выступами каменной по роды и большими монолитами. Как бы там ни было, но строительство такого циклопического сооружения должно было потребовать целой армии рабочих рук и немало лет.
Что это такое и для чего? Это не крепость, в стене нет во рот, нет никаких оборонительных укреплений, нападаю щие без труда могли бы растащить по камешку всю стену — камни легко вынимаются из кладки. Без въездных ворот это сооружение вряд ли могло быть городской стеной. И место расположения по меньшей мере неудачное — многие сме нявшие друг друга культуры в Монголии строили города на равнине, где жители могли иметь широкий обзор вокруг. Здесь же горизонт был сужен гребнями гор и деревьями. По одному несколько эксцентричному предположению, это могло быть загоном для скота, но стена с плоским верхом,
Ш
опирающаяся изнутри на груду булыжников, вряд ли остано вит даже престарелую корову.
На раскопках командовал Джон Вудз, профессор средне вековой истории Востока Чикагского университета. Вудз, человек с торсом борца-тяжеловеса, всем своим видом про изводил впечатление настоящего начальника для полудю жины своих коллег, двадцати или больше рабочих. Все они копали и скребли, просеивали и чистили в четырех неглубоких ямах. Он отвлекся от теодолита, чтобы объяснить, поче му это место столь важное: «Здесь по всей местности захоро нения, могилы всех периодов, квадратные, круглые, скиф ские, бронзового века. Это настоящий археологический рай. Нетронутый, абсолютно нетронутый. Особенно средневе ковый период. Советских ученых интересовал доисториче ский период, но Средние века они оставляли в стороне, счи тая их регрессивным периодом в истории человечества. Но если мы не находим ничего, то сам факт, что мы проявляем интерес к этому месту и вовлекаем людей в работу, это уже исключительно важно».
Кое-что они уже нашли. Немного углей. Фрагменты чере па. Что-то черное, возможно человеческие останки, которые дадут углеродную датировку. Четыре ямы, похоже, выложе ны большими камнями, но трудно сказать, пол ли это, пото му что все тут имеет тенденцию постепенно сползать под го ру, и упавшие валуны очень похожи на камни фундамента.
Никаких выводов еще не сделано, но у Вудза есть рабочая гипотеза: «Моя главная цель — установить, что это был нек рополь».
В его словах скрывается молчаливый намек на то, что он надеется открыть царские могилы. Но чьи? Некоторые собранные им данные говорят, что стена, вероятно, относится к домонгольскому периоду, возможно Ляо (со времен царства киданей, 947-1125 гг.), но что делает некрополь Ляо в са мом что ни есть монгольском краю, никому даже не прихо дит в голову. А одну, отдельно взятую стену сухой кладки
365
ДЖОН МЭН
ЧИНГИСХАН
практически невозможно датировать. Ее могли создать с полдюжины культур, начиная с гуннов, живших несколько сотен лет до нашей эры.
Это возвращает нас к сути вопроса и ведущимся вокруг него спорам. Кравиц, который размахивает Чингисом как флагом, чтобы пробудить интерес к проекту и собрать день ги, по-видимому, надеялся копать на Бурхан Халдуне, но ему не разрешили. Стена Дающего была хорошей миной при плохой игре. И все же он постарался извлечь из нее все, что можно, выражая большую надежду, что здесь был похоронен сам Чингис. А почему бы и нет, отсюда до Авраги каких-то 130 километров, 30 километров от возможного места его рождения, 90 километров от Бурхан Халдуна, как раз на грани це между неприступными горными убежищами и богатыми пастбищами. Но тому есть несколько возражений. Эту ги гантскую стену строили много лет, можем ли мы предположить, что Чингис много лет загодя планировал это место как место своего последнего упокоения? И могло ли статься, что тайная гробница будет оставлена в таком совершенно оче видном месте? И как скалистый горный склон сообразуется с могилой на лугу, утоптанной скачущими лошадьми?
