Уильям Аллен - История Украины. Южнорусские земли от первых киевских князей до Иосифа Сталина
В 1916 г. жизнь на Украине нормализовалась. Этому способствовало наступление генерала Брусилова, которому удалось прорвать в нескольких местах Австро-Венгерский фронт. От противника была очищена часть Волыни, и русские вновь вошли в Галицию, заняв Станислав и Черновцы, а также всю Буковину. Фронт опять отодвинулся от Киева.
Под впечатлением русских побед в войну вступили румыны, но, как оказалось, они оказались не готовы к серьезным боям. Русскую армию отправили, чтобы остановить вторжение немцев в Молдавию; был создан новый Румынский фронт, так что линия боев теперь простиралась от Балтийского моря до Черного.
Зимой 1916/17 г. Юго-Западный фронт стабилизировался. Штаб планировал новое наступление на Львов и был уверен в его непременном успехе. В Киеве, неподалеку от фронта, царили мир и покой.
Грушевский и Винниченко: украинцы в Брест-Литовске
Когда новости о Февральской революции в Петрограде достигли Киева, ни власти, ни население сначала в это просто не поверили. Однако вскоре события, которые произошли в Петрограде, повторились в Киеве и других городах Украины.
Процесс разложения, разрушивший армии Северо-Западного и Западного фронтов, несколько позже затронул и войска Юго-Западного и Румынского фронтов. Что касается Украинского национального движения, то в первые дни революции о нем никто и не думал. За исключением Финляндии, где революционное движение сопровождалось призывами к национальной независимости, ни в одном уголке Российской империи националистические идеи не стали мотивом революции. Восставшие массы, независимо от их национальности, стремились с помощью революции покончить с войной, которая длилась слишком долго.
Другие мотивы, которые вскоре проявились, носили исключительно социальный характер.
Настроения масс нашли свое отражение в создании Советов солдатских, рабочих и крестьянских депутатов, в которые избирались представители всех ведущих социалистических групп и партий. В Советах работали люди всех национальностей; особенно выделялись грузинские политические деятели, целое поколение которых приняло активное участие в российских радикальных движениях. Это были Чхеидзе, Церетели и Ченкели, которые заправляли делами в I Петроградском Совете.
В этот период большинство украинского населения относилось к украинскому движению гораздо равнодушнее, чем до войны. Солдат в окопах заботили только две вещи: поскорее вернуться домой и принять участие в распределении земельных наделов, что было характерно для проводившейся земельной реформы новой России. И если украинское движение за сравнительно короткое время стало важным фактором революции, то это произошло исключительно благодаря энергии и настойчивости небольшой группы людей, которые возглавили украинских националистов.
Уже в марте профессор Грушевский объявился в Киеве; с ним прибыл один из активистов революции 1905 г. Винниченко, который в начале движения называл себя «украинским социал-демократом». Журналист Симон Петлюра, превратившийся позже в самую колоритную фигуру среди украинских лидеров, тоже появился в Киеве. В начале 1917 г. Петлюра занимал скромный пост счетовода в одном из отделений Союза городов, который вместе с Союзом земств занимался в основном снабжением войск. Эти два союза стали опорными пунктами украинских националистов; только в Киеве 6 тысяч человек работали в Союзе земств и 2 тысячи — в Союзе городов. Отделения этих организаций имелись во всех украинских городах, а в их состав входили большей частью «интеллигенты» и «полуинтеллигенты» — именно те социальные слои, из которых до войны украинские националисты черпали свое пополнение.
Не теряя времени, Грушевский и Винниченко собрали вокруг себя в Киеве группу активистов, разделявших их взгляды, и приступили к созданию украинской конференции. Они отправили «приглашение» — избирать делегатов от девяти губерний, которые, по их мнению, составляли территорию Украины: трех губерний на правом берегу Днепра, трех — на левом и трех — в Новороссии. Выборы проводились в соответствии с «революционными правилами», иными словами, делегаты прибывали в Киев от имени небольших групп, клубов или Украинского революционного комитета, причем их число не должно было превышать пять или шесть человек. Были также «самостийные депутаты» — дезертиры с фронта и выходцы из Галиции.
Никто особо не удивился столь странному собранию, поскольку по всей стране царил «революционный энтузиазм». Советы и им подобные структуры, которые, как полагали, были выразителями воли масс, создавались точно таким же образом. Грушевский и Винниченко, однако, достигли своей первой цели, поскольку Украинская конференция избрала из своих рядов Украинскую раду, которая должна была стать чем-то вроде украинского парламента. Эти события вызвали сильное недовольство у Временного правительства в Петрограде, и вскоре между ним и Украинской радой началась борьба.
«Самоопределение наций» всегда было частью морального и политического арсенала «либералов», «демократов» и «социалистов» различного толка, составлявших Временное правительство. Но особенности обстановки, в которой они оказались, заставили этих идеологов проявлять определенную сдержанность в осуществлении своих сверхлиберальных принципов. Осаждаемые со всех сторон самостийными революционными и националистическими группами и фракциями, судорожно хватаясь за те формы власти, которые быстро развеивались холодными ветрами растущей анархии, члены Временного правительства вернулись к своему обычному методу «убеждения» и попросили Раду дождаться конца войны и Всероссийского учредительного собрания.
Однако «убеждать» таких столь искушенных в политической борьбе и интригах оппонентов, как Грушевский и Винниченко, было совершенно бесполезно. Сознавая слабость петроградского правительства, руководители Рады проводили политику маневрирования, добиваясь постепенного усиления своей власти и стараясь при этом не раздражать кабинет князя Львова преждевременными требованиями более жесткого характера. Например, Рада добилась согласия Временного правительства на формирование украинских национальных вооруженных сил. В этом случае они ссылались на прецедент — создание латышских, грузинских и армянских вооруженных формирований.
Профессор Павел Милюков, выдающийся деятель Временного правительства, описывая взаимоотношения Петрограда и Рады, подчеркивал, что члены Кабинета продолжали увещевать украинцев не отделяться от Отечества, не идти роковым путем раздела освобожденной России и не устраивать в армии распрей в минуту великой национальной опасности. Слабое и бесхребетное, сложившее перед своими врагами оружие, Временное правительство могло лишь post factum отмечать победы украинцев. Грушевский всячески убеждал его в том, что «ничего существенного» не происходило. До самого конца в Петрограде делали вид, что одобряют все действия Рады. Изучая документы переговоров, можно увидеть, какими лживыми они были по своей сути: откровенная фикция, с одной стороны, и намеренный обман — с другой.
Грушевский, по его собственным словам, выдвигал весьма умеренную программу: широкую национальную и территориальную автономию Украины в пределах Российской республики. Впрочем, вскоре он изменил свою точку зрения, заявив, что сторонники независимой Украины согласились остаться на общей платформе с русскими, однако «флаги независимой Украины будут свернуты только на время».
С отставкой Милюкова и Гучкова, которые считались убежденными противниками украинского сепаратизма, «флаги независимой Украины» были развернуты снова — Рада из своего состава избрала Генеральный секретариат, который должен был играть роль украинского правительства. Убежденные в правильности своей линии, Грушевский и Винниченко заявили, что власть Рады и Секретариата носит «чисто моральный характер», а органы, созданные в Киеве, были всего лишь «национальными организациями».
Тем не менее Винниченко, который принял на себя обязанности «украинского премьер-министра», вскоре решил, что настал момент сказать о том, что «границы между моральной и общественной юридической ответственностью стерлись» и что «наша моральная ответственность возросла до такой степени, что в качестве логического завершения событий, безболезненно и без борьбы трансформировалась в законную власть национальной республики».
Все эти маневры закончились публикацией 23 июня 1917 г. первого «универсала» Центральной рады, в котором объявлялось о создании Автономной Украинской республики, а Центральная рада присваивала себе право разработки законодательства, которое нуждалось в одобрении Всероссийского учредительного собрания «только формально». Таким образом, появились две ветви власти, заявившие о суверенности своих прав на территории Украины: «моральная» власть, преобразованная в «Законное правительство» Рады, и законная власть Временного правительства, которое с каждым днем все больше теряло почву под ногами, но еще полностью не исчезло.
