Уильям Аллен - История Украины. Южнорусские земли от первых киевских князей до Иосифа Сталина
Октябрьская революция (ноябрь по новому стилю) не породила в Киеве таких же вооруженных столкновений, как в Москве. В Киеве большевики не обладали ни числом, ни силой: в древнем городе на Днепре не было крупных промышленных предприятий, и несколько тысяч местных пролетариев трудились при арсенале и в железнодорожных мастерских. Рада не могла положиться и на некоторое количество верных воинских подразделений. Падение Временного правительства не привело к передаче Советам власти на Украине. И та власть, что была, осталась в руках Рады. Этот факт зафиксировали в третьем «универсале», который опубликовала Рада. Согласно документу Рада оставалась главным органом власти до созыва «Украинского Национального Учредительного собрания, свободно избранного, которое сформирует правительство на всей территории Украинской республики». Рада также подтвердила свою готовность «помочь России стать федеративным государством свободных и равноправных наций».
Этот «универсал», опубликованный 7–20 ноября, советская власть расценила как объявление войны. У Рады практически не было шансов победить в любом вооруженном конфликте. В ноябре 1917 г. власти Рады подчинялись только сельскохозяйственные районы Киевщины по обеим сторонам Днепра. На фронте властью обладали солдатские Советы, а в Харькове и больших индустриальных городах Новороссии позиции большевиков постоянно усиливались. И месяца не прошло, как власть Рады свергли в Харькове, где 27 декабря большевики провозгласили Временное Украинское советское правительство. Несколько дней спустя красные заняли Екатеринослав; к середине января — Мариуполь. Одесса и Николаев были уже в руках большевиков, и красные отряды шли из Харькова через Полтаву на Киев. Для правительства Центральной рады единственным шансом оставалась иностранная интервенция.
Хотя третий «универсал» и не провозгласил Украину независимой республикой, киевское правительство информировало австро-венгерские и немецкие власти о своем желании участвовать в Брест-Литовских переговорах в качестве независимого государства.
В Брест-Литовске все стороны очень торопились. Ленин спешил любой ценой заключить мир, чтобы выполнить обещания, данные им Советам солдатских, рабочих и крестьянских депутатов; немцев заботила скорейшая ликвидация Русского фронта, после которой можно было бы перевести большую часть войск на Западный фронт. Отчаянно нуждаясь в продовольствии, немцы и в еще большей степени австрийцы надеялись получить его в России после заключения мира. И тут на сцену вышли украинцы, торопившиеся спасти киевское правительство до того, как силы русской революции смели бы его с лица земли.
Представители новой советской власти пересекли линию фронта 27 ноября, но перемирие подписали только 16 декабря. Два дня спустя было заключено Фокшанское перемирие на Румынском фронте, который непосредственно прилегал к украинским землям. В ходе мирных переговоров стороны открыто игнорировали правительство Рады, поскольку большевистские делегаты всячески убеждали немцев, что Украинская республика — это фикция, которая будет сметена «рабочими и крестьянами». Но когда эти новости достигли Киева, где стало также известно, что скоро начнутся переговоры о подписании мира, Рада поспешила заявить о своем желании участвовать в них и, в подтверждение этого заявления, посланного по телеграфу, отправила в Вену своих эмиссаров, решив воспользоваться давними связями, существовавшими между австрийским правительством и украинскими сепаратистами.
Мирные переговоры начались 8 января 1918 г. в Брест-Литовске. Советскую делегацию возглавлял Троцкий, Германию представляли фон Кюльман и генерал Хоффман, а австро-венгерские интересы защищал граф Чернин. Присутствовали также делегации Турции и Болгарии.
Без какого-либо официального приглашения на переговоры явились трое молодых людей — «три студента», как их прозвали представители русской революции и двух империй. Левицкий, Любинский и Севрюк, заявившие о своем желании участвовать в заседаниях в качестве представителей Украинской народной республики, были учениками Грушевского, совсем недавно закончившими учебу.
Внешний вид делегатов, с которыми пришлось иметь дело представителям договаривавшихся сторон, вскоре перестал удивлять собравшихся в Брест-Литовске. По сравнению с «делегатами от матросов, солдат, рабочих и крестьян», рядом с которыми на переговорах пришлось сидеть за одним столом генералу Хоффману и князю Леопольду Баварскому, эти «трое студентов» выглядели вполне прилично. Их пригласили на ланч и обед с делегациями «буржуазных государств», Троцкий же лишил своих советских товарищей этого удовольствия.
Граф Чернин, хотя и был немного «шокирован» молодостью украинских депутатов, вынужден был подружиться с ними. Что касается немецких делегатов, то они откровенно радовались присутствию представителей Рады, надеясь, что это сделает Троцкого более сговорчивым.
Троцкий продолжал отрицать существование Украинской народной республики. Левицкий и его коллеги представили документы, согласно которым следовало, что во время последних выборов, проведенных на Украине (ноябрь 1917 г.), Рада получила 75 процентов голосов, а большевики — только 10 процентов. В Брест-Литовске еще трудно было осознать, что ими оказались именно те выборы, о которых Винниченко писал: «Это не они выбрали нас, а мы навязали им себя».
Учитывая важность переговоров, вслед за «тремя студентами» туда прибыл и новый премьер-министр Украины Всеволод Голубович, тоже довольно молодой человек (ему было 34 года), пламенный энтузиаст Украинского национального дела. Во время заседания 10 января присутствие украинцев на конференции признали официально, и Троцкий «с тяжелым сердцем» вынужден был дать свое согласие на их участие в переговорах.
Украинские делегаты вскоре поразили Хоффмана и Чернина своими неумеренными требованиями: закрепить присоединение к Народной республике не только всей Холмщины, предназначавшейся новому Польскому государству, но и Галиции и Буковины, которые составляли часть Австро-Венгерской империи. Хоффман сорвался и чуть не накричал на Любинского и Севрюка, которые были ни в коей мере не обескуражены этим и заявили, что запросят новые инструкции из Киева: они чувствовали, что сила на их стороне. Через несколько дней граф Чернин записал в своем дневнике: «Украинцы уже не ведут переговоры, они диктуют свои условия».
К 15 января обстановка в Австро-Венгерской империи стала критической. «Народ голодает», — взывал архиепископ Краковский; «Хлебные порции урезаны вдвое», — телеграфировал губернатор Триеста; «В Вене осталось муки только до следующего понедельника», — пришло сообщение от бургомистра столицы. 17 января австрийский император Карл I телеграфировал Чернину: «Судьба монархии и династии зависит от того, как скоро Вы сможете заключить в Брест-Литовске мир. Если мир не будет заключен, вспыхнет революция».
Чернину повезло, что на этом этапе украинская делегация получила известия, которые заставили ее занять менее жесткую позицию. В первые недели января Народная республика потеряла всю Новороссию и почти всю Левобережную Украину. Встречая «трех студентов», Троцкий саркастически улыбался, а Радек писал в советской прессе: «Пусть тот, кто хочет хлеба, кричит: „Смерть Раде!“» Жесткие выпады Радека против Киевской рады указывали на то, что советские столицы нуждаются в украинских продуктах не меньше, чем Вена. Эту сторону вопроса немцы оценили по достоинству, и Хоффман вдруг проявил большую заинтересованность в мире с Радой. Когда последняя, напуганная советской угрозой Киеву, отказалась от своих притязаний на Галицию и Буковину, Хоффман убедил Чернина принять все ее остальные условия, включая притязания на Холм.
18 января переговоры были временно прекращены. Делегации разъехались по домам, чтобы получить новые инструкции от своих правительств. Когда же через несколько дней они вернулись в Брест-Литовск, Троцкий представил им новых участников — это были делегаты Украинской советской республики, столицей которой был Харьков. Троцкий предупредил фон Кюльмана и Чернина, что Украинская советская республика «не признает никакого соглашения, которое может заключить Рада».
Немецкая и австро-венгерская делегации решили не обращать внимания на маневр Троцкого. Хоффман записал в своем дневнике: «Мы могли в любое время поддержать украинское правительство и вновь его учредить».
1 февраля в Брест-Литовске снова начались разногласия, носившие хаотический характер. Немцам и австрийцам пришлось вести дискуссии одновременно с тремя делегациями, а именно: советского правительства, Украинской рады и Украинского советского правительства. Делегация Рады представила четвертый «универсал» из Киева, согласно которому 22 января была провозглашена «свободная и суверенная Украина». Правительство этого нового независимого государства дало указание своим делегатам заключить мир, «невзирая ни на какие препятствия, которые могут появиться со стороны других частей бывшей Российской империи».
