Пьер Монтэ - Египет Рамсесов
Перед судом предстал трубач по имени Амонхау. Везир его спрашивает: «Каким способом ты вместе с возжигателем благовоний Шедсухонсу проник в великое жилище и вынес оттуда серебро, после того как там побывали воры?»
Тот отвечал: «Горе мне! Горе моей плоти! Это все Перипатау, трубач, с которым я поссорился и сказал ему: «„Ты будешь предан смерти за кражи, совершенные тобой в некрополе…“»
Его продолжали допрашивать, подвергнув битью палками по ладоням и стопам. Он сказал: «Я не видел никого, кроме того, кого уже назвал».
Его подвергли битью «неджен» два раза и битью «менини». Он сказал: «Я ничего не видел. О том, что видел, я уже сказал».
Допрос возобновился на десятый день четвертого месяца сезона «шему». Амонхау признали неповинным в этих кражах. Ему вернули воздух (свободу). Несчастный, право же, это заслужил.[557]
Благодаря подобным документам мы присутствуем на многих допросах, однако решения суда до нас не дошли. Мы не знаем, какие были вынесены приговоры. Может быть, несчастные погибли под пытками, а может быть, окончили свои жалкие дни в рудниках или каменоломнях.
VI. Прием иноземных данников
Мы только что видели, что государственные служащие заботились главным образом о процветании царских владений, о сборе налогов, боролись с грабителями и творили суд. В голодные годы они кормили народ. Это были их обычные обязанности. Более почетные и лестные доставались немногим привилегированным. И, пожалуй, самой приятной обязанностью была встреча иноземных посланников, которые прибывали в Египет либо с военной контрибуцией, либо для того, чтобы быть принятыми «на воду фараона», либо чтобы сообщить ему, что в далекой стране заболела царевна и исцелить ее может только египетский врач или присутствие милостивого египетского бога.
Посланцы Речену, Нахарины и далеких азиатских стран могли по желанию прибыть по суше или морем. В первом случае их встречали пограничные отряды на заставе Пути Хора. Во втором – они приплывали на кораблях, очень похожих на египетские. И это неудивительно, потому что египтяне в корабельном деле были учениками корабелов Библа.
Прибыв в порт, сирийские капитаны возжигали смолистые курения и широкими жестами выражали свою радость по случаю счастливого завершения долгого плавания. Они быстро выгружали свои товары, а египтяне тем временем открывали на набережной «харчевни» и «пивнушки». Вскоре появлялся египетский чиновник и вел гостей к везиру. Шествие было веселым и пестрым. Поглазеть на него собирались, наверное, толпы. Художники, которым предстояло изобразить иноземных гостей в гробнице везира, изучали их с пристальным вниманием. Одни гости были в набедренных повязках, вышитых разноцветными шерстяными нитками, с кисточками, – другие – в длинных одеяниях с рукавами, с застежками спереди в виде шнурка или крючков, третьи – в широких шерстяных накидках. У некоторых висел на шее медальон. Женщины – в платьях с воланами.
Слуги вели лошадей, медведей, слонов ростом чуть больше теленка, несли на плечах кувшины с терпентином, смолой, медом и растительным маслом и корзины, полные золота или лазурита. Но больше всего египтяне ценили иноземные изделия – оружие и колесницы, украшения и металлические сосуды. Сирийцы достигли в изготовлении этих предметов поразительного мастерства. Они уже не довольствовались, как в начале XVIII династии, сосудами с ручками в виде растений, чашами со скромным рисунком или с искусственными цветами внутри, а производили теперь огромные вазы на ножках, сплошь украшенные гравировкой или инкрустацией, где растения, фигуры людей и животных переплетались вокруг ножки, на боках и на крышке. Здесь были и вазы с тремя горлышками. Крышки имели форму головы бога Бэса или грифона. Чаши напоминали теперь многоэтажные дворцы или подножия для сфинкса с женской головой. А иногда, наоборот, чашу поддерживали двое мужчин, стоящих спина к спине.
Отметим еще жезлы из настоящих или искусственных слоновых бивней с богатой резьбой и насаженными на них набалдашниками в виде головы бога Бэса или женской головки. Подобные вещи не имели никакого практического применения. Это были чисто парадные украшения. Возможно, поэтому они так нравились египтянам, которые в своих мастерских делали с них упрощенные копии. Насколько велик был интерес к этим иноземным безделушкам, можно судить по той тщательности, с которой они воспроизведены в ряде гробниц, например в гробнице Амисеба.[558]
Посланцы южных стран не уступали по своей живописности азиатам. Увешанные ожерельями, с хвостами пантер, привязанными к рукам, с обритой головой, на которой оставались три пучка волос, они шли, приплясывая, под звуки тамбурина. Их жены в одной лишь юбке или в платье с воланами несли в корзинах на спине до четырех детей сразу. Мужчины приносили кожаные щиты, слоновую кость, страусовые перья и яйца, шкуры пантер, кувшины и мешки. Они вели за собой на веревке обезьян, гепардов и длинношеих жирафов.
Однако ни одно из этих шествий не может сравниться с торжественным кортежем царского сына Куша Хеви, представшим перед Тутанхамоном.[559] Большинство нубийцев надели египетское платье, однако сохранили кое-что из своих «национальных» украшений. Их длинные волосы образуют на голове нечто вроде шапочки с диадемой и страусовым пером. В ушах у них тяжелые серьги. Шея охвачена ожерельем. На запястьях сверкают массивные браслеты. У некоторых на плечах шкура пантеры, а поверх нее – пояс, перевязь и передник с изображенными на них солнечными дисками с лучами. Вожди с достоинством выступают в прозрачных гофрированных одеждах, на груди у них – египетские ожерелья, на ногах – сандалии. У детей, как и у детей египтян, на правую щеку падает косичка. К рукам привязаны хвосты пантер. У носильщиков даров в ушах простые кольца, но у знати серьги представляют собой золотые диски с подвесками.
В шествии участвуют воины, которые преклоняют колени и просят даровать им «дыхание жизни». Носильщики протягивают на подносах мешочки с золотом и золотые кольца, другие несут шкуры пантер и жирафов, бычьи шкуры с головами. Группа вождей идет впереди колесницы своего царя, очень похожей на азиатскую или египетскую; над ней даже установлен великолепный зонт из страусовых перьев. Но влекут ее не кони, а два безрогих быка. За колесницей следуют несколько пленников со связанными руками и петлей на шее. Шествие замыкают негритянки со своими младенцами в заплечных корзинах и в окружении детей с выбритыми по их обычаю макушками. Они обнажены по пояс. Как и у мужчин, у них в ушах серьги, на запястьях – массивные браслеты, к рукам привязаны хвосты пантер.
Народы юга не были столь изобретательны, как финикийцы, но и у них имелись весьма искусные ремесленники. Похоже на то, что египетские правители Нубии, которых называли царскими сыновьями Куша, всячески способствовали развитию местного искусства. Об этом можно судить по тому, с каким удовольствием Хеви смотрит на выставленные перед ним товары, прежде чем преподнести их своему суверену. Нубийцы изготовляли не только предметы, похожие на египетские, – кресла, кровати, подголовники и колесницы, – но и свое оружие, отличавшееся от оружия египтян. Их кожаные щиты в металлической окантовке, укрепленные металлическими гвоздями, нередко украшали часто повторяющиеся сценки. На одних мы видим сфинкса с головой барана, попирающего своих врагов, на других – фараона, пронзающего копьем нубийца. Но египтяне еще больше ценили золотые макеты негритянских деревушек, стоящих на дне корзины или же на маленьком столике. Хижина в форме очень крутой пирамиды прячется в тени финиковых пальм и дум-пальм. Обезьяны и дети взбираются на пальмы за плодами. По деревне разгуливают жирафы со своими проводниками. Вокруг макета – коленопреклоненные негры. Ножки столика сделаны в виде фигурок негров, привязанных к столбам, с нанесенными на них царскими картушами. Это шедевр нубийского мастера, вдохновленного египетскими образцами.
Царский сын Куша, доставивший из южных стран подобные сокровища, не говоря уже о слитках золота, черном дереве и слоновой кости, который мог похвалиться, что в его владениях царят мир и порядок, поистине заслужил награду фараона.
Глава XI. Храмы
I. Набожность египтян
Египтяне, по словам Геродота, были самыми набожными из людей.[560] Они верили, что все на свете принадлежит богам, что боги – источник всеобщего процветания, что они знают все их помыслы и желания и могут в любой момент вмешаться в дела людей. Рамсес II, покинутый своими воинами и окруженный врагами в битве при Кадеше, сумел преодолеть все опасности и победить лишь потому, что голос его долетел до Фив и был услышан Амоном. Яркое солнце озаряло путь его невесты, хеттской царевны, лишь потому, что бог Сетх ни в чем не мог ему отказать. И если его экспедиция нашла в пустыне Икаита воду, то это тоже лишь потому, что отец его Хапи любит Рамсеса II больше, чем других царей, которые были до него.
