Пьер Монте - Эпоха Рамсесов. Быт, религия, культура
Обзор книги Пьер Монте - Эпоха Рамсесов. Быт, религия, культура
Пьер Монте
Эпоха Рамсесов. Быт, религия, культура
Введение
Древние египтяне больше заботились о своих богах и мертвецах, чем о своем благополучии. Принимаясь за строительство нового храма – Дома миллионов лет, или гробницы – «дома вечности» в пустыне к западу от Фив, они, не считаясь с расходами и трудностями, привозили драгоценный камень, металлы или дерево, полагая, что эти сооружения должны быть самыми красивыми на свете. Большинство древних египтян жили в простых домах, сложенных из необожженного кирпича, и пользовались простой глиняной утварью. Поэтому храмы и гробницы просуществовали гораздо дольше, чем города, и сегодня в музеях выставлено множество саркофагов и стел, статуй богов и царей, но не бытовых предметов; многочисленные религиозные и мистические тексты, вроде Книги Мертвых, чего нельзя сказать о жизнеописаниях и беллетристике. В связи с этим попытка описать повседневную жизнь простого египтянина времен фараонов, похоже, обречена на неудачу, поскольку все, чем мы располагаем, – это поверхностные наблюдения и наивные суждения греческих и римских путешественников. Современный человек считает, что египтянин чуть ли не рождался мумией. Гастон Масперо, который первым перевел любовные песни, писал, что древнего египтянина невозможно представить стоящим на коленях перед возлюбленной. На самом же деле египтяне вовсе не были ни излишне мрачны, ни излишне серьезны. Душу их наполняла благодарность к богам за то, что жизнь на берегах Нила так прекрасна; именно природная восторженность и любовь к жизни заставляли их посвящать так много времени попыткам обеспечить себе все возможные блага после смерти. Они полагали, что добьются этого, если стены гробницы будут покрыты росписями и рельефами, изображающими покойного живым и здоровым в его земных владениях, с женой и детьми, с родственниками и слугами, с толпами ремесленников и земледельцев. Вот он обходит земли пешком, вот его несут в паланкине, а вот он плывет в ладье. Он может просто сидеть в кресле и наслаждаться зрелищем кипящей вокруг него жизни, а может и активно участвовать в ней: садиться в лодку, подстерегать птиц, спрятавшихся в зарослях папируса, гарпунить рыб величиной почти с человека, ловить диких уток, охотиться с луком на газелей и сернобыков. Все его близкие присутствуют при его утреннем туалете: кто-то делает ему маникюр, кто-то – педикюр, управляющий представляет отчет, стражники бесцеремонно волокут к нему нерадивых слуг, музыканты и танцовщицы услаждают его зрение и слух. В жаркие часы дня он охотно играет со своей женой в игры, чем-то напоминающие наши шахматы или шашки.
Художник, для того чтобы угодить ему, должен был найти на стене место и там изобразить все существующие профессии. Те, кто жил в приречных болотах, занимались главным образом охотой и рыбной ловлей. Папирус использовали не только для постройки хижин, но и легких лодок и челноков, очень удобных для преследования в водяных зарослях крокодилов и гиппопотамов, для выслеживания птичьих гнездовищ и разведки рыбных затонов. Прежде чем отправиться на охоту, лодки испытывали, и это служило поводом для охотников посостязаться в силе и ловкости. Соревнующиеся надевали венки и, вооружившись длинными баграми, громко переругиваясь, старались сбросить друг друга в воду. Затем, уже примирившись, они возвращались в деревню, жители которой занимались починкой сетей и прочего снаряжения, вялением рыбы и разведением птицы. Земледельцы сеют и пашут, теребят лен, жнут и вяжут снопы, которые ослы перевозят в деревню. Здесь снопы раскладывают на гумне, где ослы и быки, а иногда и бараны выбивают из них зерно копытами. Затем солому отделяют от зерна. Пока одни возводят скирды, другие меряют зерно и относят его в амбар. Едва заканчиваются эти работы, как созревает виноград, его собирают, давят и наполняют вином огромные сосуды. В любое время года мельники мелют зерно, поставляя муку пекарям и пивоварам.
В мастерских мы видим ремесленников за обработкой глины, камня, дерева и металла. Поскольку дерево в Египте – редкость, орудия производства, нужные земледельцам, виноградарям, пекарям и поварам, изготовляли из обожженной глины. Кроме того, использовали еще гранит, алебастр, сланец и кость. Небольшие сосуды вытачивали иногда из горного хрусталя.
Египтяне очень любили украшения. Ювелирные мастера поставляли им ожерелья, браслеты, кольца, диадемы, подвески и амулеты. Их хранили в ларцах. В особых случаях девушки вынимали эти украшения из своих тайников и надевали их.
Скульпторы изображали хозяев гробниц в стоячем или сидячем положении, одного или в окружении семьи, используя для этого алебастр, гранит, черное дерево или акацию. И наконец, плотники-корабелы распиливали и обтесывали стволы деревьев для постройки лодок, барж и кораблей, на которых можно было плавать по всему египетскому Нилу, делать запасы зерна, отправляться в паломничество к святыням Абидоса, Пе или Депа. Об изображениях в гробнице можно сказать словами героя истории о моряке, потерпевшем кораблекрушение и выброшенном на остров доброго змея: «Нет такого, чего бы там не было…» На изображениях в гробницах не хватает лишь одного: хотя бы намека на то, чем именно занимался сам ее хозяин при жизни. Будь то усыпальница воина или придворного, цирюльника или врача, архитектора или визиря – повсюду изображены одни и те же сцены. Их может быть больше или меньше, но иероглифические надписи, обрамляющие эти сцены или заполняющие пространство между персонажами, объясняют почти одинаковыми терминами их действия и воспроизводят одинаковые диалоги: всюду одни и те же слова, одни и те же песни. Изображения и тексты восходят к одному и тому же источнику. Таким образом, художники, украшавшие гробницы, имели перед глазами, так сказать, классический образец. Каждый выбирал из него что хотел и располагал по своему вкусу. Этот образец, по-видимому, появился в начале Четвертой династии. На протяжении всей эпохи Раннего царства его постоянно обогащали художники, явно не лишенные фантазии и юмора: прохожий, воспользовавшись отсутствием пастуха, доит его корову; ловкая обезьянка опережает слугу, который тянет руку к корзине, полной фруктов; бегемотиха вот-вот родит, а крокодил терпеливо ждет, чтобы сразу проглотить детеныша; маленький мальчик протягивает отцу, чтобы тот обвязал челнок, веревочку… длиной с ладонь. Этот список несложно продолжить. Но следует иметь в виду, что художники никогда не упускали из виду главной цели: изобразить жизнь большого поместья.
Изображения такого рода во все времена строились на одних и тех же принципах. Основные темы его мы находим в гробницах Среднего царства в Бени-Хасане, Меире, Эль-Берше, Фивах и Асуане. Несколько веков спустя, когда резиденцией фараонов стали Фивы, в гробницах изображали те же самые сцены. И в начале эпохи Птолемеев художник не меняет тему изображений. Мы их видим в элегантной гробнице наподобие храма, где погребен знатный сановник города восьми богов (Гермополь) Петосирис, который при жизни носил титул «великий пятерик» (т. е. верховный жрец Тота и других богов). И тем не менее эти гробницы нельзя считать неизменным и скучным повторением образов, созданных и доведенных до совершенства в эпоху великих пирамид. В Бени-Хасане гораздо больше, чем прежде, изображений игр, борьбы, сражений, да и пустыни тоже. Воины нома упражняются, осаждают крепости. Первый шаг сделан. К сценам классического репертуара примешиваются изображения событий из личной жизни усопшего. Кочевники из Аравии предстали перед правителем нома Орикса с просьбой обменять зеленый порошок (толченый малахит), которым подводили глаза, на зерно и в знак своих добрых намерений принесли в дар пойманную в пустыне газель и каменного барана. Эта аудиенция изображена в гробнице Хномхотепа между сценами охоты и прогона стад. Правителю нома Харе не довелось принимать посланцев из далеких стран, поэтому он заказал скульпторам из алебастровой каменоломни Хатнуб, находившейся поблизости от его резиденции, свою статую высотой в тринадцать локтей. Когда статуя была готова, ее вынесли из мастерской и положили на волокушу. Сотни людей, молодых и старых, уцепившись за четыре каната, медленно потащили статую к храму по каменистой, узкой дороге, по обе стороны которой стоял народ и подбадривал их возгласами и ритмичным хлопаньем в ладоши. В гробницах Раннего царства встречаются сцены перевозки статуй усопших, но эти статуи делали в натуральную величину специально для гробницы. Для их перевозки не было никакой необходимости мобилизовать всех мужчин нома. Это было лишь эпизодом погребального культа, однако Тахутихотеп выбрал его, чтобы поразить всех, кто увидит его гробницу, ибо такое событие было поистине исключительным и свидетельствовало о его богатстве и высоком положении при дворе.
