Олег Большаков - История Халифата. Том 2. Эпоха великих завоеваний, 633—656
На следующий год (643) Амр совершил поход еще дальше на запад через Лабду до Нибары (современный Триполи). Взять ее не удавалось в течение месяца, пока случайно не нашелся проход в город со стороны моря, доступный во время отлива. Византийский гарнизон и часть жителей успели покинуть город на кораблях. Не теряя времени Амр бросил конницу на Сабрату, жители которой, уверенные, что арабы все еще безуспешно осаждают Нибару, утром беспечно открыли ворота, чтобы выгнать скот на пастбище, и позволили арабам без труда захватить город [+67].
Можно думать, что реальной властью над этой далекой от Египта областью Амр не обладал и вряд ли оставил в этих городах свои гарнизоны. Ему вполне хватало забот с освоением Египта.
АДМИНИСТРАТИВНЫЕ ПРОБЛЕМЫ
Мусульманские юристы, начиная с VIII в., много спорили о статусе Египта, был ли он завоеван силой (и тогда правитель вправе произвольно увеличивать налогообложение и распорядиться землей), или был заключен общий договор, которым и должна определяться сумма налога. Как пытался доказать К. Моримото, обе концепции родились под влиянием конкретных политических условий своего времени: при Умаййадах стремление увеличить налоги вызвало потребность в сведениях об отсутствии договора и полной бесправности египтян, а при Аббасидах египетские правоведы искали аргументы противоположного характера [+68].
Думается, что в жизни все было проще, чем думает этот японский исследователь: правители не искали правовых обоснований для увеличения налогов и все споры мусульманских правоведов VIII–IХ вв. носили схоластический характер — они выясняли проблему для себя.
Для арабов в первые годы после завоевания Египта не было принципиальной разницы, имелся ли договор с той или иной административной единицей. Он имел значение в момент сдачи города, был охранной грамотой, которая гарантировала сохранность жизни и имущества, личного, муниципального и церковного. Возможно, что сумма дани (если она фиксировалась в договоре) в этом случае могла быть меньше, чем при подушном обложении. Дальнейшее определяла бюрократическая фискальная машина, которая продолжала работать, невзирая на смену высшей власти в стране. Наивно думать, что в первый же год после завоевания был произведен подсчет налогоплательщиков по всей стране. Все было проще: завоеватели стали получать то, что прежде получали византийцы. Могли быть какие-то мелкие отличия, но в принципе все определялось давно заведенным механизмом.
Даже требования обеспечения постоя и снабжения проезжающих мусульман, зафиксированные в договорах с самыми разными областями и подтверждаемые документами из Египта, вряд ли вносили новое сравнительно с практикой постоя и снабжения византийской армии. Обычно исследователи ссылаются на сообщение Иоанна Никиуского о том, что Амр после взятия Бабалйуна увеличил вдвое налог с крестьян, заковывал магистратов в цепи и вымогал у них деньги [+69]. Сомневаться в правдивости этого сообщения нет оснований, но это была практика военного времени, а после подчинения города или области восстанавливалась прежняя система налогообложения. Конечно, в каких-то случаях правитель мог счесть поступления недостаточными и потребовать дополнительных сумм, но такие случаи могли быть и в византийское время.
В нашем распоряжении имеются подлинные документы, свидетельствующие о том, насколько упорядоченными были взаимоотношения между местными властями и арабскими амирами буквально через несколько месяцев после договора с Александрией [+70].
В одном из этих чудом сохранившихся папирусов из канцелярии Гераклеополя (Ахнаса) [+71], имеющем параллельный арабский и греческий текст, мы читаем следующее (рис. 11):
«Во имя Аллаха, милостивого, милосердного. Это то, что взял Абдаллах ибн Джабр и его товарищи из скота на убой из Ахнаса. Взяли от заместителя (халифа) Тадарика сына Абу Кира Младшего и от его заместителя Истафана сына Абу Кира Старшего пятьдесят овец на убой и еще пятнадцать других овец, которых зарежут его сотоварищи, его лодочники и его кавалеристы и носильщики [+72]. В месяце джумада первая двадцать второго года [*1] написал Ибн Кудайд».
Еще интереснее, чем сам текст письма, пометка по-гречески на обороте документа (их канцеляристы делали на сложенных документах, чтобы легче ориентироваться): «Документ о передаче баранов магаритам [+73] и другим лицам, которые прибыли, для зачета в налог [+74] первого года индикта», т. е. указанные поставки были не побором, а вычитались из суммы налога текущего года.
Имя Абдаллаха б. Джабра в арабских источниках не встречается (если только писец не пропустил алеф в имени Джабир), видимо, тот самый Абакири из Далласа, который, по сведениям Иоанна Никиуского, перевозил арабские войска из Файйума в Нижний Египет (ар-Риф) [+75].
В другом документе (греческом) тот же Абдаллах б. Джабр отдает распоряжение властям Гераклеополя (Ахнаса) выдать на 342 человека 342 артабы пшеницы и 171 ксест масла [+76], что полностью соответствует сведениям арабских историков о размере продуктового пайка арабского воина в Египте.
В этих документах любопытно не только быстрое нахождение общего языка между завоевателями и местной администрацией, но и то, каким прекрасным каллиграфическим почерком написана арабская часть документа, свидетельствуя о существовании длительной традиции письменности на этом языке и наличии профессиональной выучки писцов. Надписи на камне были гораздо примитивнее (рис. 12).
рис. 12. Надгробие 32 г. х. из Египта
Интересно было бы узнать, изменилось ли налогообложение с приходом арабов, стало ли тяжелее положение египтян при новой власти. К сожалению, никаких данных об общей сумме налогов, собиравшихся в византийском Египте, у нас нет. Арабские авторы говорят, что Амр обложил каждого взрослого копта двумя динарами в год. Это в целом соответствует наиболее правдоподобному сообщению, что при Амре в Египте собирали 2 млн. динаров [+77]. Если разделить эту сумму на примерное число взрослых мужчин в Египте — 800 — 1000 тыс. [+78], - то получим именно по 2 динара на душу. В свете этого можно думать, что александрийцы оказались благодаря своему договору в выигрышном положении: у них в среднем на душу приходилось около 1 динара. К. Моримото считает, что горожане платили по 2 динара, а земледельцы — один динар подушной подати с земли [+79], но это плод странного недомыслия — земля была распределена неравномерно, и поэтому равной подати с земли на каждого земледельца никак не могло быть. Несомненно, что в первые годы своего правления арабы не вникали в детали работы финансового ведомства, оно представлялось им чем-то вроде дойной коровы, которую нужно толкнуть в бок, чтобы она дала больше молока. Именно так будто бы и писал Умар Амру: «Толчок извлекает молоко» [+80].
Однако реальный приток средств из Египта в центральную казну оказался значительно меньше, чем ожидал Умар, наслышавшийся, вероятно, о несметных богатствах фараонов. Из двух миллионов, собранных в первый год, не менее полумиллиона ушло только на содержание египетской армии, кроме того, требовались средства на внутренние нужды страны — на поддержание в порядке ирригационной системы [+81], немало денег поглотило восстановление канала Траяна.
Умар резко упрекнул Амра в попустительстве египтянам, требовал еще нажать. Амр пытался объяснить, куда ушла значительная часть налогов и что больше собрать нельзя: «Ты говоришь, что толчок извлекает молоко, так ведь я его (Египет) выдоил дочиста, так что молоко страны прекратилось» [+82]. Умар же видел в его объяснении только хитрую отговорку. Верить документальности их переписки не приходится, но суть конфликта передается верно. Приписываемые Умару слова: «Я послал тебя в Египет не для того, чтобы он стал кормушкой для тебя и твоего рода» [+83], несомненно, близки к тому, что на самом деле думал и писал халиф своему слишком далеко ушедшему из-под контроля амиру.
Поведение Амра, по мнению Умара, противоречило принципу равенства мусульман (во всяком случае, равенству старой гвардии ислама). Поэтому, решив, что Амр слишком обогатился, он послал в Египет Мухаммада б. Масламу, одного из почтеннейных мусульман, участника битвы при Бадре, которого Мухаммад не раз оставлял во время походов своим заместителем в Медине, с приказом Амру отдать ему половину нажитых богатств. Получив приказ, Амр в сердцах помянул, что его отец ходил в парче, когда отец Умара возил дрова на осле, но подчинился и половину денег отдал — внутренняя дисциплина в мусульманской общине была еще крепка.
Не удовлетворившись этим, Умар разделил Египет на два наместничества и назначил наместником Верхнего Египта и Файйума Абдаллаха б. Са’да. [+84].
