От Второй мировой к холодной войне. Немыслимое - Никонов Вячеслав
Смирнов констатировал:
– В странах Восточной Европы антисемитизм гитлеровцев осуществлялся преимущественно в форме физического уничтожения невинных людей.
В доказательство он привел «Отчет эйнзатцгруппы „А“ с 10 октября 1941 г. по 31 января 1942 г.», в котором прямо указывалось, что систематическая работа «по очищению Востока имела своей целью возможно полную ликвидацию евреев». За эти три с половиной месяца этой группой были казнены 229 052 еврея, остальные собраны в гетто, где их заставляли в принудительном порядке работать на оккупантов. В Эстонии евреи были истреблены полностью, в Латвии из 70 тысяч евреев были ликвидированы 65 тысяч, в Литве были расстреляны 136 421 человек; в Белоруссии, где «окончательное решение» еврейского вопроса натолкнулось на известные трудности, – 41 тысяча евреев.
Ссылаясь на германские документы и доклад правительства Польши, Смирнов заявил, что из 3,5 млн евреев, проживавших в Польше в августе 1939 года, уцелели лишь около 100 тысяч человек, не считая 200 тысяч польских евреев, спасшихся в СССР.
Показания Ольги Шмаглевской об обращении с детьми в Освенциме, об убийствах беременных женщин и малышей, которые еще не в состоянии были работать, заставили ужаснуться всех, хотя, казалось бы, все самое чудовищное уже прозвучало… Столь же эмоциональными были и показания варшавянина Самуила Райзмана о лагере в Треблинке, который называли «дорога в небо» – евреев уничтожали сразу после прибытия в лагерь.
Трояновский пишет: «Помнится, что вначале заместитель судьи от США Джон Паркер не мог поверить в достоверность свидетельств о массовом уничтожении детей в концентрационных лагерях, а потом он был просто морально подавлен, когда ему стало ясно, что даже эти свидетельства отражали реальность лишь в малой степени.
Вспоминается также, как реагировали сами подсудимые, когда в зале суда были показаны кинокадры с грудами мертвых тел, снятые в концлагерях сразу после освобождения. Многие из них отворачивались, другие смотрели в потолок, делая вид, что все это их не касается, все это, дескать, дело рук небольшой группы преступных элементов. Вскоре, однако, суду были представлены доказательства того, что ряд подсудимых имел прямое отношение к массовому истреблению людей».
Заместитель главного обвинителя от СССР Покровский рассказал о нацистских зверствах в отношении советских, польских и других военнопленных. Он доказал, что они не были результатом садизма горстки палачей, а спланированной и тщательно регламентированной политикой руководства Германии и командования вермахта. В отношении советских военнопленных не действовали ни нормы права, ни Гаагские и Женевские конвенции. Расстрелы, лишение пищи, клеймение, пытки, размещение на открытом воздухе в морозы… Покровский не назвал общее число попавших в плен и погибших там советских военнослужащих. Очевидно, в Москве не хотели обнародовать реальные масштабы плена. Однако известно, что из 5 млн 700 тысяч красноармейцев в немецких лагерях погибли более 3 млн 700 тысяч. Покровский также представил выводы возглавляемой академиком Николаем Ниловичем Бурденко Специальной комиссии о расстреле польских офицеров в Катынском лесу, где вина возлагалась на немцев.
«Нацистская Германия сумела превратить массовое убийство людей в обычную правительственную программу, которую выполняли самые обычные люди, не видевшие в этом ничего особенно предосудительного, – замечал внимательный свидетель процесса Трояновский. – Дает показания, например, комендант лагеря Освенцим Рудольф Хесс. Человек, похожий на самого обычного немецкого бюргера, – опрятный, непримечательный, и он начинает спокойным тоном, как будто отчитывается о делах своей лавки, рассказывать об уничтожении несметного количества человеческих существ. Он сообщил, что с начала 1940 года по 1 декабря 1943-го „было казнено и умерщвлено в газовых камерах и сожжено по крайней мере 2 млн 500 тысяч человек, а еще полмиллиона погибли от голода и болезней, то есть всего около трех миллионов“. Присутствующие поражены его безразличием ко злу, а он спокойно возражает:
– Мы, эсэсовцы, не должны были думать об этих вещах, мы были приучены выполнять приказы без размышлений, так что никому и в голову не могло прийти не выполнить приказа…
Олендорф рассказал, что в начале войны против Советского Союза он взял на себя командование одной из четырех оперативных групп, которые двигались вслед за германскими войсками, наступавшими в глубь советской территории. Их задача заключалась в том, чтобы расстреливать на оккупированной земле всех евреев и коммунистов. Группа под его командованием в период с июня 1941 года по июнь 1942 года расстреляла 90 тысяч мужчин, женщин и детей».
Итог выступления советских обвинителей и предъявленным доказательствам подведет Руденко:
– Впервые народы судят тех, кто уничтожил миллионы невинных людей, кто во имя дикой претензии на мировое господство вверг мир в пучину невиданных бедствий, порабощая и истребляя целые народы. За каждую каплю невинной крови, пролитой жертвами гитлеровских палачей, несут ответственность подсудимые. Рабский труд и истребление людей в концентрационных лагерях, массовое истребление евреев, а затем тот же рабский труд и то же уничтожение людей в оккупированных странах – все это доказано и обвинение не поколеблено.
8 марта свои доказательства начала представлять защита, у которой был доступ ко всем материалам обвинения. Подсудимых защищали выбранные ими 27 адвокатов, у которых имелись 54 ассистента и 67 секретарей. Среди них были известные немецкие адвокаты, как Отто Штамер, защищавший Геринга, и начинающие юристы. Трибунал оплачивал все их расходы, защита сама должна была искать и доставлять в Нюрнберг свидетелей и документов.
В тот же день Джексон направил письмо Руденко и де Рибу с напоминанием: «На совещании Главных Обвинителей 9 ноября 1945 года мы обсуждали возможность политических выпадов со стороны защиты по адресу представителей наших стран, особенно по вопросам политики Англии, России и Франции в связи с обвинением в ведении агрессивной войны… Около 1 декабря 1945 г., согласно договоренности, сэр Дэвид Максуэлл Файф представил свой меморандум. От советской и французской делегаций до сих пор нет никакой информации».
Ответ Руденко, согласованный с Москвой, был краткий и пришел 11 марта: «Согласно высказанному в Вашем письме пожеланию, сообщаю примерный перечень вопросов, которые по указанным мотивам должны быть устранены от обсуждения:
1. Вопросы, связанные с общественно-политическим строем СССР.
2. Внешняя политика Советского Союза: а) советско-германский пакт о ненападении 1939 года и вопросы, имеющие к нему отношение (торговый договор, установление границ, переговоры и т. д.); б) посещение Риббентропом Москвы и переговоры в ноябре 1940 года в Берлине; в) Балканский вопрос; г) советско-польские отношения.
3. Советские Прибалтийские республики».
Попытки обсудить эти вопросы в Нюрнберге пресекались.
Без Нюрнберга сегодняшний мир был бы иным. Гораздо хуже и опаснее, и фашизм поднимал бы голову куда более нагло и безнаказанно. Бабий Яр и Треблинка, Саласпилс и Бухенвальд, уничтоженные Ковентри и Сталинград – стали не просто трагическими фактами истории, они стали задокументированными фактами и статьями приговоров.
В Обвинительном заключении Трибунала нацистский режим признавался виновным за совершенное «преступление против мира, выразившееся в том, что подсудимые планировали, подготовляли и вели агрессивные войны, которые являлись также войнами, нарушающими международные договоры, соглашения и обязательства… Непрекращающееся планирование, имевшее своей целью агрессивную войну, доказано вне всякого сомнения… Действительно, угроза войны – и, если необходимо, сама война – являлась неотъемлемой частью нацистской политики».
К смертной казни через повешение были приговорены 12 военных преступников, включая Геринга, Бормана (заочно), Кальтенбруннера, Риббентропа, Кейтеля, Йодля. Десять лет тюрьмы получил Дёниц.
