От Второй мировой к холодной войне. Немыслимое - Никонов Вячеслав
Маршалл 9 февраля написал Трумэну, что Маньчжурия находится в «состоянии абсцесса», и поведал о своих словах китайскому министру иностранных дел: «Китай должен продолжать свое запланированное объединение как можно быстрее, чтобы устранить нынешнюю уязвимость перед советским нападением, угроза которого существует до тех пор, пока в Китае остается отдельное коммунистическое правительство и отдельные коммунистические вооруженные силы.
Чан Кайши не должен брать на себя никаких обязательств, формальных или неформальных, перед Советским Союзом, признающих претензии последнего на то, что его военная добыча будет заключаться в требуемых экономических уступках… Время работает против Советского Союза, поскольку чем дольше его войска остаются в Маньчжурии, тем очевиднее он предстает как сознательный нарушитель договора в глазах всего мира».
Маршалл рекомендовал Трумэну: «Мне кажется, что наше правительство вскоре должно будет сделать для Китая в этом вопросе больше, чем просто давать советы… Мы должны как можно быстрее развязать себе руки, чтобы нейтрализовать неизбежные взаимные обвинения с Россией, подобные тем, которые сегодня звучат в отношении британских войск и Греции. Я имею в виду, что мы должны ликвидировать „китайский театр военных действий“ и на его месте оперативно создать военно-консультативную группу. (Ведемейер по моему настоянию фактически, но неофициально организует эту группу в Нанкине.) Кроме того, в этой связи мы должны вывести из Китая всех морских пехотинцев, за исключением ряда разведывательных и транспортных подразделений, а также некоторых хозяйственных и местных охранных служб».
Президент одобрил представленный Маршаллом план действий и дал указание ОКНШ подготовить документ о создании военно-консультативной группы по Китаю.
Меж тем Маршалл отправился в Северный Китай, где встречался с командующими армий Компартии. Трумэну он докладывал, что «удалось добиться общего понимания во всем регионе целей прекращения огня и механизмов, которые были созданы для его осуществления». Тогда же в Яньане состоялась встреча Маршалла с Мао Цзэдуном.
Маршалл решил, что настало время вернуться в Вашингтон для личных консультаций с Трумэном и с различными министерствами. Маршалл появится в Белом доме 15 марта и проведет несколько продолжительных бесед с президентом. «Однако после отъезда Маршалла из Китая Чан Кайши наложил такие жесткие ограничения на полномочия групп по прекращению огня, которые должны были войти в Маньчжурию, что они не могли функционировать, – замечал Трумэн. – В результате в нескольких районах Маньчжурии вновь вспыхнули и быстро распространились боевые действия».
Гражданская война станет неизбежной, В 1949 году она приведет к триумфу Компартии Китая.
Нюрнберг
Последним из обвинителей в Нюрнбергском трибунале должен был выступать Руденко. Но шедшая уже много недель работа над текстом никак не заканчивалась, тем более что теперь редактором выступал сам Сталин. Очередной вариант речи Руденко вызвал серьезные нарекания. Сочли, что там мало доказательств заблаговременной подготовки Германии к нападению на СССР, упоминался лишь «План Барбаросса». Было решено поднять подготовку речи и руководства деятельностью советской делегации на процессе на новый уровень.
Политбюро ЦК ВКП(б) 6 января приняло решение о создании еще одной комиссии под председательством секретаря ЦК ВКП(б) Жданова, члены – В. Н. Меркулов, К. П. Горшенин, И. Т. Голяков и В. С. Абакумов.
Перед ней была поставлена задача найти – в том числе через военнопленных румын и венгров – доказательства существования задолго до июня 1941 года соглашений союзных немцам стран с Берлином о нападении на СССР, а также уточнить показания немецкого генерала Бушенгагена о таких же договоренностях между Германией и Финляндией. Вскоре в ЦК ВКП(б) Ждановым был направлен на согласование сильно переработанный текст вступительной речи Руденко.
17 января выступил главный обвинитель от Франции Франсуа де Ментон. Он подчеркнул, что в задачу процесса входит не только свершение правосудия:
– Мы обращаемся лицом к будущему в большей мере, нежели к прошлому.
Затем в дело вступили французские обвинители, что оставляло еще немного времени советским участникам процесса.
К февралю были подготовлены для представления Трибуналу советскими обвинителями более 520 документальных материалов. Среди доказательств были подлинные германские документы, приговоры военных судов, более 60 сообщений ЧГК, советской Государственной чрезвычайной комиссии, правительственных комиссий Польши, Чехословакии, Югославии, кинофотоматериалы, вещественные доказательства. Обвинители от СССР использовали также документы, имевшиеся в распоряжении американской и других делегаций.
Руденко произнес свою вступительную речь 8 февраля. Сильных слов не пожалели.
– Впервые в истории человечества правосудие сталкивается с преступлениями такого масштаба, вызвавшими такие тяжелые последствия. Впервые перед судом предстали преступники, завладевшие целым государством и самое государство сделавшие орудием своих чудовищных преступлений. Впервые, наконец, в лице подсудимых мы судим не только их самих, но и преступные учреждения и организации, ими созданные, человеконенавистнические теории и идеи, ими распространяемые в целях осуществления давно задуманных преступлений против мира и человечества. Во имя священной памяти миллионов невинных жертв фашистского террора, во имя укрепления мира во всем мире, во имя безопасности народов в будущем мы предъявляем подсудимым полный и справедливый счет. Это – счет всего человечества, счет воли и совести свободолюбивых народов. Пусть же свершится правосудие.
Руденко много внимания уделил доказательству наличия нацистского плана истребления народов для установления «нового порядка» в Восточной Европе.
– Население этих стран, и в первую очередь славянских стран, особенно русские, украинцы, белорусы, поляки, чехи, сербы, словены, евреи, подвергались беспощадным преследованиям и массовому уничтожению.
После выступления Руденко настала пора для остальных советских обвинителей. Покровский представил доказательства по разделам Обвинительного акта «Преступления против мира (агрессия против Чехословакии, Польши и Югославии)» и «Преступное попрание законов и обычаев войны в обращении с военнопленными». Николай Дмитриевич Зоря представлял советское обвинение по разделам «Агрессия против СССР» и «Принудительный труд и насильственный угон в немецкое рабство», Марк Юрьевич Рагинский – «Разрушение и разграбление культурных и научных ценностей» и «Разрушение и разграбление сел и городов». Лев Романович Шейнин, известный больше как автор книг «Записки следователя», сценариев фильмов «Встреча на Эльбе» «Игра без правил», «Ночной патруль», ряда серий «Следствие ведут знатоки», отвечал за обвинение по разделу «Разграбление и расхищение государственной, общественной и частной собственности».
Наибольший резонанс вызвали выступления будущего Председателя Верховного суда ССР в брежневские и андроповские времена Льва Николаевича Смирнова. 14–18 февраля он представил суду доказательства по разделу «Преступления против мирного населения», а 26–27 февраля – «Преступления против человечности». Была в деталях представлена картина геноцида славянских и еврейского народов, установления режима всеобъемлющего террора на оккупированных советских территориях, когда бросались в застенки женщины, дети и старики, пациенты больниц. Расстреливались и заживо сжигались жители многих сел и деревень, сознательно, без какой-либо военной необходимости, разрушались города и села.
Приводился доклад Гиммлера, одобренный Гитлером в мае 1940 года, где говорилось: «В восточных районах для негерманского населения не должно быть школ второй ступени. Для них будет достаточно четырехлетнего обучения в народных школах. В этих школах должны обучать простому счету, не более чем до 500, учить подписывать свое имя и верить в то, что Божья заповедь предписывает повиноваться немцам, быть честным, трудолюбивым и послушным». Гиммлер выражал надежду, что через несколько лет такие национальности, как евреи, украинцы, поляки и другие, вообще перестанут существовать. Гитлер потребовал, чтобы была подорвана «биологическая сила» русских, чтобы они были лишены прививок и защиты против эпидемий. В другом документе Гиммлер полагал необходимым сократить население России до 30 млн человек, которые не должны были иметь никаких связей с прошлым – ни науки, ни культуры, ни религии.
