От Второй мировой к холодной войне. Немыслимое - Никонов Вячеслав

– Очень серьезным является вопрос о сохранении общественного спокойствия внутри страны. Какие меры в этом отношении правительство намерено принять? Как обстоит дело с продовольствием? Положение становится крайне тяжелым. Ситуация, сложившаяся на сегодняшний день, все более вызывает тревогу, и надо думать, что не прекращение войны, а скорее ее продолжение приведет к нарушению общественного спокойствия.

– Абсолютно согласен, – произнес Судзуки. – Это меня тоже тревожит.

Наконец Хиранума перестал спрашивать и высказал свое мнение:

– Относительно проекта, предложенного министром иностранных дел. С точки зрения заключенного в нем смысла, – ответ должен быть именно таким. Его смысл – сохранение нашего национального государственного строя… Итак, если у нас достаточно решимости, надо напрячь все силы. Без такой решимости, как бы ни были могучи наши сухопутные и морские силы, продолжать войну невозможно. Что касается целостности нашего национального государственного строя и благополучия императорской фамилии, то необходимо защищать их, даже если погибнет вся нация. Вопрос должен быть решен в соответствии с высочайшим решением.

Когда Хиранума замолчал, слово попросил Тоёда.

– Командование военно-морскими силами согласно с мнением военного министра и начальника Генерального штаба. Нельзя сказать, что их точка зрения непременно сулит успех, однако мы полностью уверены, что сможем нанести противнику достойный удар. Есть еще в стране люди, преисполненные боевым духом.

Было уже 02.00 ночи. И тогда премьер-министр решился на беспрецедентный шаг.

– Господа, – произнес Судзуки, пытаясь сохранять спокойствие, – на протяжении нескольких часов мы обсуждали представленные вопросы и так и не пришли ни к какому решению. Даже теперь согласие не просматривается. В такое время мы не можем позволить себе терять ни минуты. Это беспрецедентный случай. И я предлагаю обратиться к императору за окончательным решением. Его величество разрешит этот вопрос, и правительство его выполнит.

Задать прямой вопрос императору, предложить ему принять решение – такого еще не случалось в японской политике. Судзуки направился к императорскому трону. Зал затаил дыхание, пораженный столь дерзким поведением.

– Господин премьер-министр! – только и мог воскликнуть Анами.

Старик приблизился к императору. Наступила давящая тишина.

Хирохито наклонился вперед, оперся на подлокотники своего кресла и встал. Император начал медленно говорить и произнес самую длинную речь в своей жизни.

– Я выскажу свое мнение.

Собравшиеся затаили дыхание.

– Я согласен с мнением министра иностранных дел.

Анами вздрогнул, как будто получил смертельный удар, Умэдзу был сама невозмутимость.

– Я так объясняю свое решение, – продолжил Хирохито. – Приняв во внимание серьезные проблемы, которые стоят перед Японией, как вовне, так и внутри страны, я пришел к выводу, что продолжение этой войны означает только дальнейшее разрушение страны, продолжение кровопролития и жестокостей в мире. Я не могу больше видеть, как страдает мой безвинный народ. Покончить с войной и установить мир – вот единственная возможность избавить народ от продолжающихся страданий.

Чувствовалось, как император нервничал.

– Мне доложил начальник штаба армии, что строительство береговой линии обороны в Кудзукури-хама будет завершено в июне и новые дивизии будут размещены в укреплениях, готовых отразить десант противника. Но согласно донесениям моего адъютанта, который лично посетил этот район, работы далеки от завершения. Уже наступил август, а строительство укреплений не завершено. Мне было официально заявлено, что завершено формирование вновь созданной дивизии. Однако мне хорошо известно, что у этих солдат нет даже штыков!

Некоторые являются сторонниками решающей битвы, которая должна состояться на земле нашей родины. Однако на основании полученного в прошлом опыта можно смело сказать, что между планами сражения и его результатами всегда наблюдались большие расхождения. В случае если Япония начнет решающую битву на нашей земле, с помощью чего возможно дать отпор врагу? Что тогда может статься с Японией? Я не желаю, чтобы народ продолжал страдать. Я не желаю также дальнейшего разрушения нашей культуры, не хочу продолжения несчастий для народов мира. Я опасаюсь, что, оказавшись в ситуации, как эта, японский народ обречен раз и навсегда. Но чтобы обеспечить Японии будущее, я хочу, чтобы большинство нашего народа выжило и продолжило жить в этом будущем. Конечно, сама мысль о необходимости разоружить храбрую и верную армию для меня невыносима. В равной степени невозможно представить, что те, кто преданно служил мне, будут считаться военными преступниками. Но ради блага страны придется пойти и на это. Для того чтобы помочь людям и поддержать их в беде, мы должны приложить небывалые усилия.

В официальной стенограмме Императорской конференции читаем: «После этих слов Его Высочество промокнул выступившие слёзы белой перчаткой.

Это было ровно в 02 часа 30 минут 10 августа».

Император поднялся с кресла, участники конференции встали со своих мест и кланялись друг другу. Все едва сдерживали рыдания. Хирохито и Хасунума скрылись за золотой ширмой. Генерал-лейтенант Ëсидзуми, начальник Бюро военных дел, подошел к Судзуки:

– Значит, вы солгали нам, господин премьер-министр?!

Судзуки было не до препирательств. Он экстренно созвал заседание правительства в официальной резиденции премьера. Там он сообщил пятнадцати министрам, что Императорская конференция только что согласилась на принятие Потсдамской декларации, но с одним условием – императорская система власти будет сохранена.

О самой Императорской конференции рассказал Того, почти потерявший голос. Глава МИД предложил правительству согласиться с решением императора. Кабинет почти без прений выразил согласие. Анами молчал. Министр внутренних дел Абэ пытался оспорить решение, но проголосовал за, хотя и отказался подписать протокол заседания правительства.

Но как довести это решение до противника и, что еще более важно, до собственного населения, по-прежнему уверенного в том, что Япония шла от победы к победе? Для предотвращения массового бунта правительство решило не сообщать ничего до официального заявления императора. Что же касается послания державам антигитлеровской коалиции, то его текст уже был подготовлен в МИДе, и вконец вымотанный Того зачитал текст своим коллегам по кабинету. Одобрив текст, правительство распорядилось отправить телеграммы японским посланникам в Швейцарии и Швеции для передачи их также в США, Китай, Британию и СССР.

В 07.00 утра шифровальщик-радист министерства иностранных дел сообщил, что телеграммы отправлены. Текст их был одинаков.

В заявлении японского правительства вина за войну возлагалась на весь мир, кроме самой Японии. Дословно: «Повинуясь милостивому повелению Его Величества Императора, который в своем постоянном стремлении к укреплению дела мира во всем мире искренне желает добиться скорейшего окончания военных действий с целью избавления человечества от бедствий, налагаемых на него дальнейшим продолжением войны, японское правительство несколько недель тому назад обратилось к советскому правительству, с которым в то время поддерживались нейтральные отношения, с просьбой оказать добрую помощь в восстановлении мира между вражескими державами.

К сожалению, эти усилия в интересах мира оказались безуспешными, и японское правительство в соответствии с августейшей волей Его Величества восстановить всеобщий мир, стремясь как можно быстрее положить конец неописуемым страданиям, вызываемым войной, пришло к нижеследующему решению:

Японское правительство готово принять условия, перечисленные в Совместной декларации, которая была опубликована в Потсдаме 26 июля 1945 года главами правительств Соединенных Штатов, Великобритании и Китая и к которой позднее присоединилось советское правительство, на том условии, что упомянутая декларация не будет содержать в себе каких-либо требований, ущемляющих прерогативы Его Величества как суверенного правителя.