Ложь и правда о советской экономике - Спицын Евгений Юрьевич
Таким образом, хрущевская реформа была не простой деноминацией и даже девальвацией рубля — она принесла всей экономике непоправимый вред и две хронические беды: зависимость от нефтяного экспорта и хронический дефицит многих продовольственных товаров в госторговле, которые затем и станут ее «проклятием» и одними из самых главных экономических факторов, погубивших Советский Союз.
10. Новые кадровые и управленческие «загогулины» Н. С. Хрущева на «путях к коммунизму»
Напомним, что на внеочередном XXI партийном съезде, который был созван для утверждения «Контрольных цифр развития народного хозяйства СССР на 1959–1965 годы», помимо прочего, в хрущевском докладе впервые прозвучали два «теоретических» постулата, которые партийная пропаганда окрестила «творческим развитием идей марксизма-ленинизма». Первый постулат гласил, что создание мощной индустриальной базы и образование мирового лагеря социализма зримо свидетельствуют не только о полной, но и об окончательной победе социализма в СССР, поскольку полностью исчезла угроза реставрации капитализма не только изнутри, но и извне. Второй же постулат, логически вытекавший из первого, гласил, что отныне главной исторической задачей всего советского народа и всех государственных и общественных институтов становится развернутое строительство коммунистического общества и его построение в ближайшие 20 лет. Причем, как считают ряд историков (О. Л. Лейбович, Ю. В. Аксютин [874]), «прорыв в коммунистическое будущее», судя по всему, соответствовал не только хрущевской убежденности в явных преимуществах советского планового хозяйства над рыночным хозяйством буржуазных государств, но и личным амбициям Н. С. Хрущева, который грезил стать вровень с В. И. Лениным — вождем революции и отцом-основателем советского государства — и И. В. Сталиным, под руководством которого был построен социализм и одержана историческая победа в войне.
Как известно, вопреки партийному уставу, традиционные выборы в состав нового ЦК по итогам этого съезда не проводились, а посему не проводился и организационный Пленум ЦК. Однако это вовсе не означало, что в скором времени внутри высшего руководства не последуют новые перестановки. И действительно, уже в ноябре 1959 года Н. С. Хрущев инициировал пересмотр функций и полномочий двух членов своего самого ближнего круга и очень влиятельных членов Президиума ЦК — А. И. Кириченко и А. И. Микояна. Как уверяет А. В. Сушков [875], за все время пребывания в должности второго секретаря ЦК Алексей Илларионович Кириченко приобрел куда больше врагов, нежели сторонников, среди членов высшего руководства, в основном из-за грубого и высокомерного отношения к ним. Об этом же позднее писали и ряд его коллег, в том числе А. И. Микоян, П. Е. Шелест и В. Е. Семичастный [876], которые считали его вспыльчивым и грубоватым, но при этом добрым и неподлым человеком. Между тем профессор Г. И. Ханин был абсолютно прав, когда писал о том, что одни мемуаристы делают акцент на грубости А. И. Кириченко, а другие — на его требовательности и, скорее всего, было и то, и другое, вполне органически сосуществуя в одной личности. Однако именно «второе качество, все более выходившее из моды, и привело к его падению» [877].
Конечно, позиция ряда влиятельных членов Президиума ЦК в лишении А. И. Кириченко его прежних властных полномочий сыграла свою роль, но решающее слово все же было за самим Н. С. Хрущевым, который стал все больше и публично проявлять недовольство деловыми и личными качествами своего протеже и его претензиями на гораздо большую самостоятельность в решении ключевых вопросов. Все эти факторы, как считают многие историки (А. В. Трофимов, А. В. Сушков [878]), и привели к тому, что 12 ноября 1959 года на заседании Президиума ЦК работа Секретариата ЦК, которую и возглавлял А. И. Кириченко, была подвергнута резкой критике, а сам он при сохранении должности секретаря ЦК был лишен положения второго человека в партии. Теперь было признано целесообразным установить поочередное, помесячное председательствование всех секретарей ЦК на заседаниях Секретариата ЦК. Отныне все его члены должны были принимать участие в формировании повестки дня всех его заседаний, и в результате пост второго секретаря ЦК был де-факто ликвидирован.
Конечно, все это отразилось на личных взаимоотношениях Н. С. Хрущева и А. И. Кириченко, которые буквально через месяц усугубились их ссорой. Как утверждает тогдашний начальник 9-го Управления КГБ СССР генерал-майор Н. С. Захаров [879], в декабре 1959 года во время традиционной охоты в Завидово между ними возник острый спор на предмет того, кто же из них завалил очередного кабана. Разгоревшись в лесу, он «плавно» перетек в еще более острый застольный спор, который закончился их личным конфликтом. После этого А. И. Кириченко уже не смог продолжить работу в прежнем режиме, поэтому в начале января 1960 года он, по сути, сам подал в отставку с поста секретаря ЦК, попросив назначить его на вакантный пост первого секретаря Ростовского обкома партии, который только что освободился после отставки Н. В. Киселева, ставшего одной из «жертв» животноводческой аферы. Конечно, информация о том, что действующий член Президиума ЦК 12 января 1960 года был избран первым секретарем Ростовского обкома, повергла в шок весь партийно-государственный аппарат страны и вызвала массу различных слухов и кривотолков.
Что касается одного из старейших членов высшего советского руководства Анастаса Ивановича Микояна, то, несмотря на свои очень давние и дружеские отношения с Н. С. Хрущевым, тот был вынужден под давлением других членов Президиума ЦК дать добро на создание временной комиссии Президиума ЦК по проверке работы Министерства внешней торговли СССР и Госкомитета по внешним экономическим связям СССР. Оба эти ведомства, которые в 1958 году возглавили Н. С. Патоличев и С. А. Скачков, всегда считались «личной вотчиной» А. И. Микояна, поэтому их проверка уже вызвала массу вопросов. Однако Н. С. Хрущев по каким-то личным соображениям решил устранить его монополию во внешнеэкономической сфере, и по итогам проверки двух этих ведомств «хитрый лис» был снят с поста руководителя Внешнеэкономической комиссии Президиума Совета Министров СССР. Но при этом как первый заместитель главы союзного правительства А. И. Микоян все же сохранил «наблюдение за вопросами внешней торговли и экономических связей с иностранными государствами» и кураторство соответствующих ведомств.
Тем временем в декабре 1959 года на очередном Пленуме ЦК разгромной критике со стороны Н. С. Хрущева подвергся член Президиума ЦК Первый секретарь ЦК Компартии Казахстана Николай Ильич Беляев, который был обвинен в «попытке уйти от личной ответственности за невыполнение плана хлебозаготовок». Правда, подвергнув резкой критике главу республиканской парторганизации и пригрозив ему оргвыводами, Н. С. Хрущев пока снимать его не стал. Хотя уже в январе 1960 года Н. И. Беляев все-таки попал в опалу, и не только за провал хлебозаготовок, но и за прошлогодние кровавые события в Темиртау на строительстве Карагандинского металлургического комбината и его неспособность наладить нормальные рабочие отношения с местной партийно-хозяйственной номенклатурой. Как утверждает А. В. Сушков, судя по документам, организаторами смещения Н. И. Беляева стали два человека — Д. А. Кунаев и Л. И. Брежнев, между которыми давно, со времен их совместной работы в Казахстане, сложились дружеские отношения [880]. Именно они для начала инициировали все выступления членов Бюро ЦК КП Казахстана против Н. И. Беляева на заседании Секретариата ЦК, где как раз председательствовал Л. И. Брежнев, а затем и на заседании Президиума ЦК. В итоге Н. С. Хрущев, у которого уже давно накопилось немало претензий к Н. И. Беляеву, поддержал решение о его отставке и «ссылке» на пост первого секретаря Ставропольского крайкома партии, на котором он пробыл всего полгода, до конца июня 1960 года, и затем был отправлен на пенсию. Тогда же новым Первым секретарем ЦК Компартии Казахстана был избран глава республиканского правительства Динмухамед Ахмедович Кунаев.
