Ложь и правда о советской экономике - Спицын Евгений Юрьевич
Первоначально в центре внимания почти 4800 делегатов этого съезда были два основных вопроса: обсуждение и принятие новой Программы партии и очередной редакции ее Устава [890]. Хотя, по мнению целого ряда историков, детально занимавшихся изучением этих документов, доктринально они мало отличались от аналогичных проектов, обсуждавшихся еще при И. В. Сталине, который на XVIII и XIX партийных съездах определял эту цель как одну из главных задач партии на ближайшие полтора-два десятка лет [891]. Правда, теперь в основу всех расчетов была положена формальная экстраполяция все еще достаточно высоких темпов развития советской экономики, помноженная на уверенность Н. С. Хрущева и других членов Президиума ЦК, что эти темпы будут дальше только возрастать.
Кстати, еще летом 1958 года во исполнение решений XX съезда для разработки проекта новой партийной Программы была создана рабочая группа, которую возглавил секретарь ЦК и зав. Международным отделом ЦК Борис Николаевич Пономарев [892]. В состав этой группы вошли около 100 крупнейших ученых и специалистов из разных научных институтов, а общее кураторство всей работой осуществлял член Президиума и секретарь ЦК Отто Вильгельмович Куусинен. Затем в конце июля 1959 года Президиум ЦК принял решение, что теоретическая часть Программы будет готовиться под руководством маститых академиков-марксистов Евгения Самуиловича Варги и Станислава Густавовича Струмилина, написавших к тому времени совместную записку «На путях построения коммунизма», а все практические расчеты по отраслям народного хозяйства будут делать сотрудники Госплана и Государственного научно-экономического совета при Совете Министров СССР, которые в то время уже возглавили А. Н. Косыгин и А. Ф. Засядько [893].
Масштабы народно-хозяйственной модернизации, предусмотренные в новой Программе, выглядели впечатляющими: в 1980 году в стране должно быть произведено 250 млн. тонн стали, 690–710 млн. тонн нефти, 1180–1200 млн. тонн угля, 125–135 млн. тонн минеральных удобрений, 233–235 млн. тонн цемента, построено 180 ГЭС, около 200 ТЭЦ и 2800 машиностроительных и металлургических предприятий. А общий объем промышленной продукции будет в два раза больше, чем ныне производится во всем мире, и т.д. Хотя, как позднее вспоминал Ф. М. Бурлацкий, многие члены рабочей группы активно возражали против включения любых конкретных «цифровых материалов», которые «были взяты с потолка» и «отражали желаемое, а не действительное» [894].
К весне 1961 года работа над проектом новой Программы была завершена и ее текст был направлен Н. С. Хрущеву, который в конце апреля, в три захода сформулировав все свои замечания, отправил их обратно О. В. Куусинену и Б. Н. Пономареву. После соответствующей доработки проект Программы был рассмотрен сначала на Президиуме ЦК, а затем и на июньском Пленуме ЦК. И наконец 26 июля 1961 года Президиум ЦК окончательно одобрил новый вариант текста представленной Программы и принял решение вынести его на всенародное обсуждение. 30 июля он был опубликован в двух центральных газетах — «Правде» и «Известиях», а уже к середине сентября, по подсчетам Н. А. Барсукова и А. В. Пыжикова [895], на него откликнулось без малого 171 000 активных корреспондентов со всех уголков страны.
Во многом именно поэтому на самом XXII съезде принятие новой партийной «Программы строительства коммунизма», которую Н. С. Хрущев назвал «поэмой нашей партии» [896], практически не вызвало каких-либо серьезных нареканий. Сам текст программы, состоявшей из двух частей, носил вполне ортодоксальный характер и излагал хорошо известные постулаты перехода к коммунистическому обществу, что вряд ли могло стать предметом каких-либо дискуссий на самом съезде. В соответствии с этой Программой для достижения поставленной всемирно-исторической задачи требовалось ровно 20 лет напряженного и целенаправленного труда, из которых первое десятилетие (1961–1970 годы) отводилось на «создание материально-технической базы коммунизма», а второе десятилетие (1971–1980 годы) объявлялось переходным периодом от развитого социализма к коммунизму. При этом в тексте Программы впервые документально был сделан особый акцент на ускоренное развитие производства средств потребления, то есть отраслей группы «Б», по отношению к производству средств производства, то есть отраслей группы «А», что, по замыслам авторов Программы, позволило бы уже к 1980 году увеличить общие объемы производства базовых отраслей в 6 раз, а «потребительских» отраслей — аж в 13 раз. Хотя в тексте Программы было вновь особо подчеркнуто, что только «дальнейшее развитие тяжелой индустрии», на базе которой будет проведена масштабная техническая реконструкция всех остальных отраслей народного хозяйства, приведет к реальному созданию бесклассового общества с единой формой собственности на средства производства, постепенному отмиранию социалистического государства и передаче всех его управленческих функций органам народного самоуправления.
В день окончания работы съезда, 31 октября 1961 года, после выборов членов и кандидатов в члены ЦК по традиции состоялся и организационный Пленум, где был сформирован персональный состав руководящих органов партии — Президиума и Секретариата ЦК. Причем, как установил тот же А. В. Сушков [897], «вторая волна санации неугодных членов Президиума ЦК» носила уже иной характер, чем в мае 1960 года. Если смещению Н. И. Беляева и А. И. Кириченко предшествовало обсуждение на заседаниях Президиума ЦК, а сам этот процесс был постепенным и довольно продолжительным, то теперь решения Н. С. Хрущева по Н. Г. Игнатову, А. Б. Аристову, Н. А. Мухитдинову и Е. А. Фурцевой были стремительными, внезапными и неожиданными и их освобождению не предшествовали какие-либо внешние признаки ослабления их позиций в высших эшелонах власти или попадания в опалу. Причем, как утверждают ряд мемуаристов и историков (А. И. Микоян, С. С. Войтиков [898]), за отставкой «группы Игнатова» стояли два человека — Ф. Р. Козлов и сам А. И. Микоян, убедившие Н. С. Хрущева избавиться от этой группы уже внутри самого Президиума ЦК. И это при том, что сын Ф. Р. Козлова Олег был женат на дочери Е. А. Фурцевой Светлане, но это вовсе не спасло «Екатерину III» от политического нокаута.
Между тем после окончания съезда в условиях дальнейшего спада роста производства Н. С. Хрущев вновь озаботился реформой контрольного аппарата страны, и уже 8 января 1962 года по его указанию Общий отдел ЦК подготовил проект отдельного Постановления Президиума ЦК «Вопросы госконтроля и партконтроля» [899]. Однако под давлением А. Н. Косыгина и А. И. Микояна проект был отвергнут [900]. В такой ситуации Н. С. Хрущев был вынужден отозвать этот документ, но уже 19 февраля 1962 года направил в Президиум ЦК новую записку «Об улучшении контроля за выполнением директив партии и правительства» [901], в которой более подробно, в том числе ссылаясь на якобы многочисленные факты коррупции в госаппарате и силовых органах, обосновал необходимость срочного создания нового «единого контрольного центра» — Комитета партийного контроля ЦК и его органов на местах «с обязанностью осуществлять контроль по всем линиям». По его замыслу, именно такой орган должен был «следить за строжайшим соблюдением партийной и государственной дисциплины», вести непримиримую борьбу «с любыми проявлениями ведомственных и местнических тенденций, с очковтирательством, приписками, бесхозяйственностью и расточительством, бюрократизмом и волокитой», а также строжайше следить за «правильным и наиболее целесообразным расходованием денежных средств и материальных ценностей». Предполагалось, что весь персональный состав этого Комитета в количестве 80-100 человек будет утверждаться Пленумом ЦК, а его Коллегия — Президиумом ЦК, перед которым она обязана «постоянно отчитываться о своей деятельности и представлять на рассмотрение ЦК планы своей работы». Обсудив данную записку, Президиум ЦК принял специальное Постановление, состоящее из двух пунктов: «1) Одобрить предложения тов. Хрущева Н. С., изложенные им в записке… и разослать ее членам ЦК КПСС, кандидатам в члены ЦК КПСС и членам Центральной ревизионной комиссии; 2) Поручить секретарям ЦК КПСС подготовить проект Постановления ЦК КПСС "Об улучшении контроля за выполнением директив партии и правительства"» [902]. Однако на протяжении девяти месяцев все проекты такого Постановления блокировались большинством членов Президиума ЦК, и прежде всего опять-таки А. Н. Косыгиным и А. И. Микояном. Ситуация круто изменилась лишь в ноябре 1962 года на очередном Пленуме ЦК, но об этом мы поговорим чуть позже.
