Пьер Монтэ - Египет Рамсесов
Подобные водяные часы, клепсидры, служили египтянам не только ночью, но и днем, однако в такой стране, как Египет, где всегда светит солнце, днем предпочитали пользоваться солнечными часами. Они существовали двух видов.[70] Эти «часы» не слишком интересовали простых египтян. Лишь в исключительных случаях они сообщают нам, в какой час произошло то или иное событие. Молодая женщина в трогательном рассказе, который можно прочесть на стеле в Британском музее, сообщает нам, что ее ребенок родился в четыре часа ночи. Но она была женой жреца.[71] Шел седьмой час дня, когда Тутмос III достиг берега реки Кина в Сирии (около Мегиддо) и разбил там лагерь, однако писец не сообщает нам, что это время уточнено по солнечным часам.[72] Простой взгляд на солнце мог подсказать, что было уже немного за полдень. А когда писец доходит до рассказа о сражении, он просто говорит, что в двадцать третий год царствования, в первом месяце лета, на двадцать первый день, день праздника Ра, его величество встал с рассветом.
В повести о бегстве Синухета рассказчик ограничивается весьма расплывчатыми определениями времени вроде «когда земля озарилась», «в час вечерней трапезы», вполне, впрочем, здесь уместными, потому что несчастный беглец совершенно не нуждался в довольно громоздких приборах для измерения времени.[73]
Однако те же выражения или подобные им мы находим в описании битвы при Кадеше и в папирусе Эбботта, где дается отчет о судейском расследовании и приводятся протоколы допросов. Даже эти расплывчатые указания на время совершенно отсутствуют на изображениях, где везир принимает сборщиков налогов, начальников служб или представляет фараону чужеземных послов. Часто пишут, что фараон созвал совет, однако не считают нужным хотя бы приблизительно указать, в котором часу. Диодор утверждает, что фараон вставал рано утром и весь день его был строго поделен между работой, молитвами и отдыхом.[74] Возможно, так оно и было, однако его счастливые подданные, по-видимому, никогда не торопились. Они просто доверялись потребностям желудка и высоте солнца, чтобы определять время дня. А ночью честные люди спали, а бесчестных не заботило, который час. Клепсидры и солнечные часы, гномоны, предназначались не для частных лиц и не для воинов. Они принадлежали храмам, где верующие и жрецы сверялись с ними для аккуратного отправления культа во славу богов.
V. Ночь
Супруги спали в отдельных комнатах, во всяком случае в состоятельных домах. Жил некогда фараон, у которого не было сыновей, и это его очень печалило. Он молился о наследнике своим богам, и те решили удовлетворить его просьбу. Фараон провел ночь с женой, и она понесла.[75] Безусловно, автор «Обреченного царевича» выразился бы иначе, если бы фараон обычно проводил свои ночи с женой. Кроме того, на острака (черепках) довольно часто встречаются изображения на женской половине дома,[76] где супруг отсутствует, а изображены только женщины да маленькие дети. На одной сцене женщина возлежит на ложе в прозрачном одеянии, на другой – сидит, занимаясь своим туалетом с помощью служанки, на третьей – кормит грудью младенца. Ложе – главный предмет обстановки спальни. Ножки ложа делались в виде бога Бэса, этого гримасничающего божества с юга, которое охраняло домашних от всяких неприятностей, например от падений. Туалетные принадлежности и скамеечки хранились под кроватью. Потолочные балки поддерживались стройными колоннами в виде стеблей папируса. Гирлянды естественных или искусственных растений обвивали колонны и поднимались до потолка. Комната супруга была обставлена так же, как и комната жены: ложе, табурет, скамеечка. Одежда и украшения хранились в ларцах.
Египтяне, и прежде всего сам фараон, придавали большое значение своим снам. Царевич Тутмос (будущий царь Тутмос IV) отправился на охоту, утомился и уснул в тени Сфинкса. Во сне он увидел этого Сфинкса, тот просил освободить его от тяжкого груза песка, а за это пообещал царевичу процветающее царство.[77] Тутмос не заставил просить себя дважды.
Фараоны считались со своими сновидениями даже в самых критических ситуациях. На пятом году правления Меренптаха бесчисленные орды «народов моря» (ливийцев, ликийцев, шерданов, ахейцев и племен турша) обрушились на Дельту. Фараон хотел двинуться против них, но во сне ему явился бог Птах и повелел остаться на месте, а послать войска только в земли, захваченные врагами.[78]
Когда сновидение бывало недостаточно ясным, фараон призывал толкователей снов. Иосиф превзошел самого себя, когда истолковал фараону сон о тучных и тощих коровах.[*15]
Один эфиопский царек – а Эфиопия была «вторым» Египтом – увидел во сне двух змей: одну справа, другую слева от себя. Толкователи решили, что царьку предназначено блестящее будущее, что он скоро завоюет весь Египет и будет увенчан короной с коршуном, символом Юга, и коброй, символом Севера.[79]
Простые египтяне, у которых не было толкователей снов, прибегали к помощи сонников. Образец такого текста сохранился на папирусе Честер-Битти III времен Рамессидов.[80] Текст разделен на две части. В первой описаны сны поклонников бога Хора, которые считались египетской элитой.[*16] Во времена Рамсесов приверженцы бога Сетха были весьма многочисленны и влиятельны, поскольку царская семья вела свое происхождение по прямой линии от Сетха, а основатели династии были его верховными жрецами. Поэтому остальным поневоле приходилось с ними считаться. Сторонники Сетха общались со жрецами и поклонниками Амона и Хора, которые в глубине души презирали их. Они говорили, что раздоры, оскорбления и кровь – их рук дело и что они не отличают мужчину от женщины – намекая на то, как развратный бог Сетх провел ночь со своим племянником Хором.[81] Поэтому приверженец Сетха, даже если он был «известен самому фараону», считался простолюдином. После смерти он становился не обитателем Запада, а добычей хищников в пустыне. Поэтому сны последователей Сетха рассматривались отдельно, во второй части текста. Если бы он был полным, мы бы, наверное, обнаружили еще немало таких подразделов. Во времена Геродота в Египте насчитывалось семь оракулов и у каждого были свои способы для предсказаний.[82] Но, увы, от второй части текста сохранилось только начало. Поэтому мы можем судить о том, что снилось египтянам и как они толковали свои сновидения, лишь по снам поклонников Хора, да и то приблизительно из-за многочисленных лакун в папирусе.
В большинстве случаев толкователь действовал по аналогии. Хороший сон предвещает выгоду, плохой – всяческие беды. Если человеку приснилось, что ему дали белый хлеб, это хорошо. Все для него обернется к лучшему. Если он увидит себя во сне с толовой леопарда – он выйдет в начальники, если увидит себя великаном, это тоже хорошо: бог увеличил его. И наоборот, нехорошо: если он во сне пьет теплое пиво – он понесет убытки; если укололся шипом колючки – ко лжи; если во сне у нею вырывают ногти – лишится работы; если приснится, что выпадают зубы, – к смерти кого-нибудь из близких; если заглянул в колодец – бросят в тюрьму; если вскарабкался на мачту – значит, его бог возвышается; если вкусил пищу храма – значит, бог ниспошлет ему жизнь; если во сне искупался в Ниле – омыт от всех грехов.
Но не все случаи так просты. Иначе все могли бы сами истолковывать сны и ключ к ним был бы доступен каждому. Вот несколько примеров, когда сон приобретает неожиданное значение. Если спящий во сне ласкает свою жену при свете солнца – это плохо, ибо бог увидит его нищету, если он дробит камни – это знак, что бог отвратился от него, но если выглядывает с балкона – бог услышит его молитвы. Править лодкой всегда приятно. Царевич Аменхотеп охотно сам брался за это дело. Однако если такое приснится, значит, ты проиграешь тяжбу. Нельзя также объяснить, почему любовь покойного отца защитит того, кому приснятся азиаты. Иногда толкователь выходит из положения, прибегая к игре слов. Мясо осла на столе предвещает рост, увеличение, потому что слово «осел» и «большой» – омонимы. Нехорошо, если тебе во сне вручают арфу, ибо арфа, «бенет», напоминает слово «бин» – «плохой». Повторяющиеся эротические сны не предвещают ничего хорошего. Если кому-либо приснится, что он совокупляется с коршуном, значит, его обворуют: наверное потому, что коршун – коварный хищник, и существует даже заклятие против коршуна. Ничего доброго не сулят также сны, связанные с религиозными ритуалами. Возжигать курения перед богом – поступок достойный, однако, если это тебе приснилось, могущество бога обернется против тебя.
Но человек, увидев тревожный сон, не должен отчаиваться. Тощие коровы – предупреждение, с которым следовало считаться, а не знак неминуемой катастрофы. В подобном случае надо воззвать к Исиде; она придет и защитит того, кто видел страшный сон, от всевозможных бед, которые иначе обрушит на несчастного неумолимый Сетх, сын Нут. И еще надо перемешать кусочки хлеба с рубленой травой, смочить все пивом, добавить в смесь благовоний, а затем вымазать ею лицо. И тогда никакие дурные сны тебе не страшны.
