Татьяна Осипцова - Больше, чем любовь
Вздохнув, он попробовал объяснить:
– Понимаете, мы долго жили врозь, потом встретились, прожили несколько дней вместе и опять расстались, по недоразумению… Я всегда хотел ребенка и, если сроки совпадают, я заставлю Наташу помириться!
– Эх, молодые люди, – качал головой доктор, роясь в карточках, – все вам игрушки! Ушел-пришел, поругался-помирился… А надо просто жить вместе, любить друг друга и своих детей…
Найдя медкарту, он несколько секунд читал, затем обратился к Пахомову:
– Судя по тому, что здесь написано, наиболее вероятно двадцать четвертое или двадцать пятое сентября, плюс-минус два-три дня. Да, припоминаю, при осмотре я посчитал, что срок меньше, но ваша жена сказала, что могла забеременеть только в последней декаде сентября.
Борис просиял:
– Спасибо, доктор, именно в эти дни мы были вместе, значит, ребенок мой!
– Голубчик, это знает только женщина, – улыбнулся врач.
– Да я с нее глаз в эти дни не спускал! – Пахомова лихорадило от радости. – Георгий Абрамович, а кто это будет? Вы ведь уже знаете?
– Я-то знаю, а вот Наталья Дмитриевна отказалась узнать заранее пол ребенка.
– Тогда и я не хочу знать заранее. А что такое токсикозы?
– Это, молодой человек, тошнота, головокружение, возможные обмороки. Токсикозы второй половины все-таки не являются нормой, хорошо, что у вашей жены до обмороков не доходило. Так что, Борис Алексеевич, когда будете заставлять жену мириться, не слишком нажимайте, ей нужны прежде всего положительные эмоции.
Борис согласно кивнул и тут же спросил:
– Кстати, об эмоциях, а как насчет половой жизни, не возбраняется? Простите за идиотский вопрос, никогда не имел дела с беременными.
– Сколько вам лет, Борис Алексеевич? Простите за нескромность.
– Сорок шесть.
Доктор вздохнул:
– Бог мой, куда мы катимся? Мужчина в сорок шесть лет не имел ни одного ребенка! Так вот, молодой человек, секс не возбраняется, а даже приветствуется, так как либидо у беременных обычно усиливается. Но не переусердствуйте: побольше ласки, поменьше …э-э… механики. Ну и на последних двух месяцах лучше вообще отказаться от традиционных способов или свести их к минимуму. Надеюсь, вы меня поняли?
– Спасибо, доктор, – Борис опустил руку в карман, – чем я вам обязан?
– Да бросьте вы!
Врач положил на стол ручку, которую вертел в руках во время разговора и, сцепив пальцы, наклонился к Пахомову:
– Если я хоть чем-то помог вам и вашей жене, для меня это уже награда. Она очень милая женщина и заслуживает счастья.
– Я приложу все силы, чтобы сделать ее счастливой. Спасибо еще раз, Георгий Абрамович!
«Наташа беременна от меня. Я – отец!» – ликовало все внутри, когда он уселся рядом с водителем. Тот вопросительно смотрел на улыбающегося хозяина.
«А правда, куда теперь, к ней? Нет, так сразу нельзя… Надо обставить все, чтобы обойтись без истерик и скандалов, ей же нельзя волноваться!.. Она не закатит сцену, если вокруг будут люди, только это должны быть мои единомышленники».
– На улицу Софьи Ковалевской, – велел он шоферу.
– Дорогая Анна Ивановна! Я пришел вербовать вас в союзники.
Аннушка растерялась, но попыталась взять себя в руки.
– Во-первых, здравствуйте.
– Здравствуйте, Аннушка. Простите великодушно, я сегодня в таком состоянии, что ничего не соображаю! Понимаете, я только сегодня узнал, что Наташа ждет от меня ребенка. Не смотрите так, я точно знаю, что от меня, и вы тоже знаете.
Аннушка старалась держаться твердо.
– Ну, допустим, и что?
– Я же сказал, я хочу, чтобы вы помогли мне помириться с женой. Понимаете, я столько лет мечтал иметь ребенка, и именно от нее. Не знаю, насколько вы в курсе, но то, что произошло между нами в Испании – чистое недоразумение и бабские козни, и сам я узнал об этом только вчера. А когда Наташа сбежала ни с того ни с сего, просто решил, что она сошла с ума… Как бы то ни было, я хочу публично покаяться, и вы должны мне в этом помочь. Я, пока ехал к вам, кое-что придумал. Скажите, когда в салоне намечается сабантуй в честь восьмого марта и дня рождения Наташи?
– Завтра, в девять вечера, после закрытия.
– И вы, естественно, там будете? Аннушка, пожалуйста, задержите Наташу в ее кабинете минут на пятнадцать перед началом мероприятия. Ровно в девять выходите в зал. Это все, что от вас требуется. Договорились?
Глава 35
Когда в салон зашел мужчина в шикарном костюме, а за ним еще несколько молодых людей, администратор вышла из-за своей стойки, собираясь сообщить, что салон закрыт.
– Лариса, если не ошибаюсь? – улыбнулся ей Борис.
Тут Лариса узнала мужа хозяйки. Она давно не видела его, и предполагала, что Пахомовы разошлись.
– Здравствуйте, Борис Алексеевич, – растеряно проговорила она.
– Позвольте поздравить вас с наступающим женским днем, – сказал он, вручая Ларисе пакет. – Где вы будете праздновать, в демонстрационном зале?
Она кивнула. Борис воспользовался своей чарующей улыбкой:
– Я приготовил для жены сюрприз. Вы мне поможете, Лариса? Позовите, пожалуйста, всех своих коллег, я хочу их кое о чем попросить.
– Пройдемте в зал, – пригласила заинтригованная женщина.
– Эти ребята со мной, – кивнул Пахомов на группу молодых людей, нагруженных пакетами, большими свертками, корзинами с цветами.
Когда Лариса собрала всех сотрудниц, Борис обратился к ним:
– Для тех, кто меня не знает – а я вижу здесь несколько знакомых лиц, – представлюсь: Борис Алексеевич Пахомов, муж вашей хозяйки. Прежде всего, милые дамы, позвольте поздравить вас с наступающим праздником.
После этих слов его помощники преподнесли каждой из женщин по букету цветов и флакону французских духов. Обрадованные неожиданными подарками, сотрудницы переглядывались и перешептывались.
Пахомов продолжил:
– Милые девушки, у меня к вам просьба. Я объясню, чем вы можете помочь, а мои ребята пока украсят помещение.
Женщины окружили Пахомова, а по залу засновали молодые люди, расставляя корзины и вазы с цветами вдоль стен, а бутылки и коробки с конфетами на импровизированном длинном столе.
Ровно в девять Наталья Дмитриевна в сопровождении Анны Ивановны вошла в зал. Сотрудницы встретили ее, выстроившись полукругом, а комната буквально утопала в цветах. Сердце у Наташи замерло, это слишком напоминало…
Вперед выступила Лариса и предложила хозяйке занять почетное место во главе стола. Она, растерянно улыбаясь, села в кресло и тут неизвестно откуда рядом с ней возник Борис. Он опустился на одно колено, взял жену за руки, и заговорил:
