Бывшие. Я (не) могу тебя забыть (СИ) - Бауэр Алика

Каждая попытка докопаться до сути, вытащить на свет еще один обрывок, заканчивается одинаково: голова раскалывается на части, виски пульсируют адской болью, а в ушах встает оглушительный гул - какофония чужих голосов, криков, которые возникают из ниоткуда и растворяются в никуда.

Все в моей жизни должно быть подчинено контролю. Каждая деталь, каждая секунда. Но те шесть месяцев просто черная дыра, над которой я не властен. Казалось бы, ерунда. Что можно успеть за полгода? А выходит, что именно события того времени до сих пор правят мной, как марионеткой. И я не понимаю почему.

Я не понимаю, почему именно эти флоксы должны расти в моем саду.

Я не понимаю, почему при встрече с новой женщиной, даже случайной, мой взгляд сам собой скользит к ее ладоням, выискивая… что? Какую-то метку? Шрам? Я не знаю.

Я не понимаю, почему в моем кожаном портфеле, среди документов на многомиллионные сделки, всегда лежит дешевый, маленький фонарик. Будто я все еще жду, что где-то погаснет свет.

Это неимоверно… раздражает! Бесит до потери пульса. Чувствовать себя заложником собственного тела и разума, которые живут по каким-то своим законам.

И вот, словно маяк, словно вывеска в темноте с неоновыми буквами, появилась она. Валерия.

И сам поверил в то, что не знаю ее. Пока мой помощник не скинул ссылку на ее старую, заброшенную страницу. В подлинности фотографии я даже не сомневался, как и в том, что эта девушка теперь сможет помочь мне вспомнить. Все.

Вспомнить, почему я очнулся на больничной койке с разбитой головой.

Вспомнить, почему родители, бледные как смерть, забирали меня с какого-то подпольного ринга.

Почему, почему ее образ преследует меня все эти годы.

«Удар. Еще один. Груша принимает на себя всю ярость, всю мощь. Голова пуста, и это блаженство.

— Тема! Артем Макаров! Посмотри сюда!

Женский голос за спиной вырывает меня из транса. Черт. Эти фанатки. Но тренер предупредил, что сегодня к нам на тренировку зайдут юные журналистки, а ему нужна хорошая статья. Евгений Саныч свои угрозы всегда выполняет.

— Хэй! — Натягиваю на лицо самую козырную улыбку, отработанную на девчонках до автоматизма. Рыжую замечаю сразу. Ее выделяет не только цвет волос, но и вызывающе короткая юбка в сочетании с нелепыми голубыми колготками. Она сияет и машет мне, как сумасшедшая.

Ее дыхание учащается, а глаза бегут по моему телу с неприкрытым восторгом.

— Не могу поверить, что буду брать интервью у самого Артема Макарова! — визжит она, подпрыгивая на месте. Я приближаюсь, и только тут замечаю другую. Ту, что стоит чуть в стороне. Она смотрит куда-то вглубь зала, на ринг. Ее лицо выражает скуку и легкое отвращение. — Меня Аля зовут… — блаженно улыбается рыжая.

— Привет, Аля, — бросаю я, не отрывая глаз от ее подруги. Она абсолютно безучастна.

— Именно я буду брать у тебя интервью для журнала!

— Круто. Но сейчас у меня тренировка.

— Я подожду! Только дай автограф, пожалуйста!

Сука… Как же это надоело.

— Давай.

Она, сияя, начинает лихорадочно копаться в сумке.

— Я сейчас! — и рыжая Аля убегает в сторону раздевалок.

Ее подруга остается. Она прижимает к груди потрепанный блокнот, из которого торчит стержень ручки.

— Почему не одолжила подружке ручку? — спрашиваю, подходя ближе.

— Если ей нравится вести себя как полоумная фанатка, я не смею ей мешать.

Ее ответ заставляет меня рассмеяться. Наглость. Это я люблю.

— Давай тогда тебе оставлю автограф, — предлагаю, ожидая привычной реакции.

Она поднимает на меня глаза. Карие. Очень спокойные. И проводит по мне скучающим, изучающим взглядом. И в этот момент в груди что-то переворачивается, сдвигается с места. Словно в меня с удара влетела стокилограммовая груша.

— Не интересно, — она возвращает взгляд на ринг.

Я остолбенел. Отказ? Мне? В жизни не слышал. Всегда все было легко. По щелчку пальцев. А эта… какая-то девочка смеет?

— Ты тоже будешь брать интервью?

— Нам дали задание взять комментарии у работников секции. Вон та старушка вполне подойдет.

Слежу за ее взглядом и вижу тетю Клаву со шваброй.

— У уборщицы? — вырывается у меня смешок.

— Гораздо интереснее, чем у какого-то нарцисса.

Мы начали здороваться. Не сразу. Спустя пару недель. Простой, сдержанный кивок. Казалось бы, пустяк. Ничего не значащий жест. Но каждый раз, ловя ее взгляд, я чувствовал лихорадочный кульбит под ребрами. Нервно сглатывал и, надевая перчатки, позволял себе расплыться в легкой, неподконтрольной улыбке. Надеясь, что в этот раз ее взгляд задержится на мне дольше чем на секунду.

Если же не так, то я заставлю ее смотреть на себя.»

Внезапный детский крик прорвался сквозь стены, выдернув меня из прошлого. Выхожу в коридор и застываю в проеме библиотеки.

— Не буду! — кричит Арсений, с силой швыряя учебник на паркет.

— Арсений, — растерянно произносит Валерия, глядя на своего ученика. — Я не понимаю, что с тобой сегодня.

— Я не буду заниматься этим твоим английским и вообще ухожу! — сын, сжав кулачки, направился к выходу. Мое присутствие его не смутило. Он, не глядя, толкнул меня в ногу и прошел мимо.

Самое ужасное, что я прекрасно понимал причину его гнева.

Валерия несколько секунд сидит в оцепенении, затем машинально заправляет прядь волос за ухо. Ее пальцы слегка дрожат.

— Артем, я… простите, вы, наверное, подумали, что я была груба, но Арсений сегодня с самого начала вел себя необычно.

— Не переживайте. Это не ваша вина. Мой сын переживает из-за матери.

— А… — на мгновение она смущается, глядя мне в глаза, затем поднимается и начинает торопливо собирать вещи. — Знаете, я, конечно, не психолог, но думаю, не стоит устраивать семейные ссоры при ребенке.

Холодная волна раздражения подкатила к горлу. Кто она такая, чтобы читать мне мораль?

— Я не ссорился с женой при ребенке, — отрезаю резко. — И мои отношения с женой не должны вас касаться.

Валерия замирает. Но больше не поднимает глаза, боясь пересечься со мной взглядом, понимая, что наговорила лишнего.

— К-конечно. Извините.

Я не ухожу. Все продолжаю стоять и впиваться в нее взглядом, выискивая черты той девушки. Это же она?

Я будто знал ее всю жизнь. И в то же время передо мной была абсолютно чужая, красивая, но чересчур нервная женщина, пытавшаяся поскорее сбежать. Пряди ее длинных волос то и дело падают к лицу, когда она, нагибаясь, тянется за своими конспектами.

Валерия что-то быстро набирает в телефоне, недовольно сжимая губы.

— Напасть какая-то… — тихо бормочет, но все же мне удается расслышать.

— В чем дело?

— В такую погоду никто из таксистов не хочет сюда ехать.

Словно в подтверждение ее слов, за окном громыхнул гром.

— Я вас подвезу.

Ее глаза округляются словно в испуге. Она настолько боится оказаться со мной наедине в машине? Или того, что я смогу выведать за эти минуты?

— Не нужно. Я уверена, стоит немного подождать и…

— Я жду вас у гаража, разворачиваюсь и ухожу, не дав ей возможности отказаться.

Я мог бы еще тогда, в кабинете, прижать ее к стене и заставить говорить. Выдавить признание. Но это слишком просто. Слишком примитивно. Я не хочу, чтобы она мне рассказала, что между нами было. Я хочу все вспомнить сам. Прочувствовать. Понять. А она… она станет моим самым увлекательным исследованием. Я буду изучать ее медленно, тщательно, смакуя каждую реакцию, каждый вздох, каждый испуганный блеск в ее карих глазах. Это будет долгая, изощренная охота.

Глава 12

Пространство внутри автомобиля было герметично запечатано от внешнего мира. Пахло дорогой кожей и едва уловимыми нотами его парфюма. Терпкого, как вся царящая между нами атмосфера. Дождь продолжал тарабанить по крыше, заставляя мир за пределами салона расплываться в мареве мокрых огней. Обстановка должна была располагать к умиротворению, но мое сердце отчаянно колотилось в груди.