Робин Карр - Спасение в любви
Она сплюснула пальцами сосок, чтобы он лучше подходил к ротику малыша, и попыталась его им соблазнить. Джека затопила огромная волна эмоций. Ему хотелось одновременно плакать и смеяться. Он упал на колени, чтобы быть ближе к жене и сыну, и стал смотреть, как Мел осторожно водит соском по щечке и ротику ребенка, а малыш, повинуясь инстинкту, берет его и начинает сосать.
— Господи, какой же ты умница, — проворковала Мел и посмотрела на ошеломленного Джека, стоящего рядом с ней на коленях. Она слабо улыбнулась и добавила: — Спасибо тебе, родной.
Джек наклонился вперед, вплотную приблизив лицо к головке сына.
— Боже мой, Мелинда, — выдохнул он. — Неужели мы сами его создали?
Примерно через час дали свет, а на крыльце дома появился Причер, желающий узнать, как у них дела. К тому времени Джон уже помог Мел завершить гигиеническую обработку тела и помыть ребенка, а Джеку — застелить кровать чистыми простынями и уже собирался уходить.
— Везти Мел и малыша в больницу в такую погоду нет необходимости, — сказал он. — Они оба в хорошей форме. А тебе, парень, не нужно чего-нибудь успокаивающего, а? — со смехом добавил он, обращаясь к Джеку.
— Да, кое от чего я бы не отказался. У тебя в сумке не завалялась бутылочка хорошего односолодового?[52]
— Думаешь, надо всегда держать одну под рукой? — Он хлопнул Джека по спине и добавил: — Ты проделал отличную работу, приятель. Я тобой горжусь.
— Да? Можно подумать, у меня был выбор. Это все Мел.
— Покажи сына дядюшке Причеру. Я еду домой, а тебе, похоже, остались горы грязного белья.
— Точно. — Джек засмеялся.
Джек принес ребенка в гостиную и дал Причеру посмотреть.
— Ты принимал его? — спросил Причер.
— Это была не моя идея, — ответил Джек.
Причер расплылся в улыбке:
— Ну, похоже, ты сделал все как надо.
— Надеюсь, больше мне не придется этого делать, — сказал Джек и улыбнулся. — А где Пейдж? И Крис?
— Я оставил Рика дежурить, — объяснил Причер. — С моим пистолетом. Он жутко счастлив.
— Да? Ну, тогда тебе лучше вернуться и разоружить его.
Джек положил малыша в колыбельку, что стояла рядом с кроватью Мел. Ее лицо снова было нежным и прекрасным, как и до проделанной ею тяжелой работы. Он обошел дом, собирая грязную одежду, полотенца, простыни. Кинул их в стиральную машину, потом занялся уборкой и привел дом в порядок. Около девяти часов в дверь негромко постучали, и Джек снова обнаружил на пороге Причера. Тот показал ему бутылку.
— Джон передал, что тебе может понадобиться успокоительное, — сказал он.
— Может. Входи, только тихо.
Джек вытащил пару стаканов, и Причер разлил в них виски. Потом он взял свою порцию, Джек свою, и Причер шепотом произнес:
— Мои поздравления, папочка.
Джек откинул голову и глотнул виски. Потом он выпрямился, и его глаза подернулись дымкой.
— За мою жену, — шепотом сказал он. — Ты даже представить себе не можешь, сколько сил для этого нужно. Она вела себя изумительно. Я наблюдал за ее лицом — в ней оказалась такая сила, какой у меня никогда не было. А когда я передал ей ребенка и она прижала его к груди… — Он сделал еще глоток. — Она кормила грудью моего сына и, казалось, была где-то в другом мире — где царит мир и любовь… и Господь, — добавил он.
— Да, — согласился Причер. — Господь.
Он раскрыл руки и крепко обнял своего друга.
— Я никогда в жизни не видел ничего подобного, — прошептал Джек.
Причер сжал его плечи и ласково встряхнул.
— Я очень рад за тебя, парень, — сказал он и ушел.
Джек тихо притворил за ним дверь.
В полночь он задул свечи и сел в кресло-качалку у постели Мел. У их общей постели. В два часа ночи он принес сына Мел на кормление и, словно загипнотизированный, смотрел, как она прикладывает малыша к каждой груди на несколько минут и потом он срыгивает. После чего Мел вернула ребенка Джеку и сонно проинструктировала, что ему надо сменить памперс. Что он и сделал.
В пять утра он повторил процесс передачи кричащего сына в руки матери и снова смотрел, как она его кормит. Потом снова подмыл его и переодел. Около часа покачал его на руках и потом вернул в колыбельку. В восемь утра все опять повторилось, кормление и переодевание, и Джеку почти не удалось поспать. Он смотрел, как с каждым его вздохом поднимается и опускается лежащая у него на груди головка сына, и касался ее рукой.
В девять часов он услышал, что где-то поблизости заработала пила, и вышел на крыльцо. Из-за поваленного дерева было мало что видно, но он догадался, что это Причер расчищает дорогу после вчерашней бури.
Около полудня проснулась Мел. Джек очень удивился, увидев, что она садится на кровати, спускает ноги на пол, потом встает и потягивается.
— О, — протянула она. — Думаю, мне нужен душ.
— Как ты? — спросил Джек.
— Гораздо лучше. — Мел взялась за поясницу. — Спина теперь не болит. — Она обняла Джека, прижалась к нему. — Спасибо тебе. Без тебя я бы могла не справиться.
— Ты бы справилась. — Он оглядел ее с ног до головы.
— В чем дело?
— Посмотрев, что с тобой было вчера, просто не могу поверить, что ты вообще можешь стоять.
Мел тихо засмеялась:
— Потрясающе, правда? Как женское тело может раскрыться и родить такого большого ребенка! Ты еще сам этого не понимаешь, но то, что ты сделал вчера, — замечательно. Ты принял своего ребенка.
Он поцеловал ее в лоб.
— Почему ты думаешь, что я этого не понимаю?
Мел коснулась его лица:
— Ты спал?
— Я не могу. — Джек покачал головой. — Я еще слишком возбужден.
— Ну, тогда ты, наверное, действительно понимаешь. Сейчас я немного освежусь и займусь делами.
— Какими делами? — спросил Джек. — Я все постирал.
Мел засмеялась:
— Джек, мы же ничего не ели. И тебе надо всем позвонить, а потом поехать в город. Я слышала пилу, как думаешь, твою машину уже вытащили?
— Она уже перед домом.
Она покачала головой:
— Этот городок… люди здесь действуют интуитивно, даже ничего не спрашивают. Ну ладно, я голодная. И иду в душ.
Когда она вернулась, на столе уже дымилась миска свежеприготовленного супа.
— Ты уверена, что можешь побыть здесь одна? — спросил Джек.
— Иди, иди, — отозвалась Мел, приступая к еде.
Джек спешно делал звонки, а Пейдж с Причером собирали им с Мел еду навынос — великолепное рагу, хлеб, сэндвичи, фрукты и пирог. Джек так же быстро нахватал на кухне еще продуктов — яйца, сыр, молоко, сок. Он не мог оставить жену и сына надолго и торопился домой. Вернувшись, он обнаружил обоих спящими, так что он подкинул в камин дров и сел на диван, положив ноги на импровизированный кофейный столик. На него снизошло тепло и спокойствие, которые действовали почти как транквилизатор. Ему было невероятно хорошо, как будто он очутился в раю.
