Робин Карр - Спасение в любви
— Ты знаешь, что ты самый добрый из живущих на этом свете?
Причер засмеялся:
— Тут вот какая штука. До знакомства с тобой я был просто рыбаком и поваром. А посмотри на меня сейчас! — Он улыбнулся. — Теперь я не только сама доброта, но и самый потрясающий любовник.
В этом была вся прелесть Джона. Он мог с быстротой молнии поднять ей настроение одними словами, идущими от души. Если она в чем-то и была уверена насчет его, так это в том, что он говорил то, что чувствовал.
— Ты так думаешь? — спросила Пейдж, возвращая ему улыбку.
— Ну, давай посмотрим, не получится ли у меня усовершенствовать свои навыки. Как тебе такое предложение, а?
Когда малышу Дэвиду исполнилось пять дней, прилетела первая ласточка из кавалькады родственников — Джой, сестра Мел. Следующим был дедушка Сэм — он очень не хотел навязываться, но тоже не смог устоять и приехал. Майк, все еще живущий в трейлере около дома Мел и Джека, переселился на диван и отдал Сэму свою кровать. Потом стали приезжать по одной сестры Джека и его племянницы. Почти каждый в городе почтил Мел и Джека своим присутствием, принося с собой блюдо под крышкой, пирог или тарелку печенья. Первые недели визитов и поздравлений пролетели очень быстро. Из семьи Джека пока не приезжала только Бри. У нее в самом разгаре было крупнейшее дело за ее карьеру — суд над насильником, сопровождавшийся громкой шумихой.
Май принес в Вирджин-Ривер яркое солнце, распустившиеся цветы и оленя, который заблудился и забрел к ним во двор. А малыша Дэвида так часто брали на руки, что можно было не менять пеленки в колыбели. Джек даже начал задумываться, были ли до Мел другие рожавшие женщины, поскольку никогда не видел таких потрясающих перемен в ней. Потрясающих и привлекающих. Мел очень быстро избавилась от лишней округлости с помощью чуда под названием «кормление грудью». Ее прекрасное лицо вернулось к обычному овалу с высокими скулами, и, кроме того, Мел просто светилась от счастья. И хотя она жаловалась, что ей теперь долго придется возвращаться в форму, на вкус Джека, она еще никогда не выглядела так сексуально. Он преклонялся перед ее телом, особенно после того, как помог ей родить ребенка. Затем стал медленно выравниваться ее живот, грудь стала полной и высокой. А смех — легким и заразительным. Когда же она держала на руках сына или кормила его, казалось, что она лучится каким-то внутренним светом. Она казалась Джеку призрачным видением. Он был влюблен до потери пульса.
И умирал от этой любви. Он колол значительно больше дров и старался не смотреть на Мел в душе. Это ужасно действовало на него. Теперь между ними уже не стоял ребенок, и он целыми днями ее хотел — думал о том, как возьмет ее на руки, принесет на постель и наконец утолит свой ненасытный голод. Потом его фантазии стали значительно смелее, готовясь вернуть ту силу и страсть, какие были у них вначале — до того, как у Мел стал расти в животе маленький Дэвид, до того, как он стал чувствовать, что должен защитить ее от своего желания.
Когда он раньше целовал ее, она приоткрывала рот и позволяла его языку ворваться внутрь. Он издавал горловой стон, а она шептала: «Сейчас, Джек. Прямо сейчас».
И даже прямо сейчас будет для него недостаточно скоро — он мог думать только об этом. Желание сделало его нетерпеливым и эгоистичным. Потом закончился процесс у Бри, и она приехала к ним. Ей нужно было отдохнуть и успокоиться, поскольку исход дела оказался для нее очень неприятным, и ей хотелось побыть со своим братом, невесткой и новым племянником. Как всегда, Джек был очень рад видеть сестру, особенно когда понял, что она очень хорошо держится после трудного и плохо окончившегося суда и полетевшей в тартарары самооценки после развода. Но первое, что ему пришло при этом в голову, — что она пробудет у них по крайней мере неделю.
Бри обнаружила, что жизнь в маленьком домике брата сильно изменилась. Мел и Джек поставили колыбельку ребенка рядом со своей кроватью, и она всю ночь и раннее утро слышала, как они ходят, возятся и тихо переговариваются. Она узнала, что Джек просыпается на каждое кормление, часто берет Дэвида на руки, меняет ему подгузники и приносит обратно Мел.
Другим новшеством был трейлер на соседней поляне. В предрассветные часы она украдкой выходила из дома, садилась на деревянный стул, из тех, что стояли на крыльце, и наслаждалась тихой испанской мелодией, которую наигрывали на гитаре — она доносилась из окошка трейлера. Майк не знал, что она слушает его и что музыка трогает ее сердце. Его правая рука, держащая гриф, была еще немного неуверенна, но левой он дергал и пощипывал струны очень умело. Он часто останавливался и начинал сначала. Бри предполагала, что, как только он полностью восстановит силы, его исполнение станет просто великолепным.
Иногда она откидывалась в кресле, закрывала глаза и представляла, что он играет именно для нее. Майк. Впервые она встретилась с ним много лет назад, в Сакраменто, на отвальной Джека, перед его последним назначением в Ирак. Она тогда как раз недавно вышла замуж. Второй раз она виделась с ним на свадьбе Джека и Мел — они встретились практически как давние друзья. Она знала, что на самом деле его зовут Мигель. Он родился в Штатах, но все равно оставался близок к своим культурным корням, романсам своей родины. Это слышалось в его музыке.
С тех пор как Бред ушел от нее, прошло уже больше полугода. И она уже была готова к чуточке мужского внимания. Но на этот раз она будет осторожней. Она не свяжется с мужчиной, который не ценит брачные узы. Бри знала о Майке все — он был давним другом Джека и славился своими похождениями. Он, видимо, считал себя величайшим любовником с горячим испанским темпераментом; она слышала, что у него было две жены и сотня подружек. Неудивительно. Он красив и сексуален. Наверное, они сами падали к его ногам. Она фантазировала и наслаждалась музыкой; этот мужчина был чистым наркотиком.
Бри отлично проводила время. Взяв с собой малыша, они с Мел помотались по лесу, съездили в Грейс-Валли повидаться с друзьями, походили по магазинам в городках на побережье, пообщались с местными жителями. Мел с легкостью управлялась с ребенком, таская его с собой в слинге. А почувствовав, что надо отдохнуть, она удлиняла лямки под рост Джека и отдавала Дэвида ему. Жители в Вирджин-Ривер теперь привыкали к тому, что им подает выпивку мужчина с маленьким ребенком на груди.
Наступило время ужина. Мел передала сына Джеку и ушла в дамскую комнату. Бри и Майк остались за столиком одни. Взгляд Джека потеплел, наполняясь любовью и родительской гордостью — так всегда бывало, когда жена отдавала ему сына. Он посмотрел ей вслед, и выражение его лица изменилось. А когда его взгляд опустился пониже ее талии, он сжал зубы.
