Джилли Купер - Октавия
Пока я ждала, когда бальзам как следует впитается в волосы, я перебирала вещи, размышляя, что надеть в поездку. Я накупила на этой неделе так много нарядов, что израсходовала всю чековую книжку, а после неприятного письма, которое я получила от управляющего моим банком, я не отваживалась попросить новую. В кредитных карточках «Америкен экспресс» и «Аксесс» мне тоже было отказано. А нужно еще купить одно бикини и какое-нибудь красивое платье для прогулок по палубе. Ничего не оставалось делать, как занять у Ксандра.
В дверь позвонили. Я посмотрела в глазок, опасаясь визита каких-нибудь кредиторов или нежелательных поклонников, но не увидела ничего, кроме цветов. Оказалось, что это огромный букет розовых роз в пластиковой вазе, заполненной зеленой пористой массой, в которую с помощью шляпной булавки был воткнут розовато-лиловый бант. На какой-то миг я подумала, что это от Джереми и почувствовала легкое разочарование, прочитав, написанную корявым почерком цветочника, записку: «Не вычеркивай меня совсем из своей жизни. Люблю. Чарли».
Чарли, размышляла я, еще и еще раз споласкивая волосы, будет так же трудно вычеркнуть из моей жизни, как вымыть этот бальзам из моих волос.
Я не знала, как выдержу оставшиеся тридцать часов до встречи с Джереми. Словно молоко, доведенное до кипения, мои чувства готовы были перелиться через край, состояние, иногда приятное, но куда чаще, причиняющее боль.
Глава четвертая
Жара не ослабевала. Машины, сверкая на солнце, вереницей тянулись по Пикадилли. Парк оккупировали машинистки в бикини, пулей вылетавшие из шезлонгов при первом приближении сборщика платы. Пересекая улицу в направлении «Фредди», я сквозь подошвы туфель чувствовала раскаленный гудрон. Мне было необходимо заглянуть в дамскую комнату, чтобы привести в порядок волосы и припудрить блестевший нос. На мне был новый розовый хлопчатобумажный комбинезон, надетый прямо на голое тело. Меня забавляла мысль о том, как я появлюсь в нем завтра, когда заедет Гарэт.
— Большое спасибо, — громко произнесла я, выходя из дамской комнаты, чтобы обратить внимание дежурной на тот факт, что я оставила на блюдце пятьдесят пенсов. Счастье, переполнявшее меня с тех пор, как я встретила Джереми, сделало меня безмерно щедрой.
У «Фредди», как всегда, яблоку негде было упасть. В гуле голосов чаще всего можно было разобрать слово «дорогая», ну прямо, как на свадьбе. Все места вдоль стойки бара заняли служащие рекламных агентств, с зализанными волосами, и юноши романтического вида в рубашках-апаш. Их развлекали болтовней эффектные девицы с пышными волосами, безупречно нанесенными румянами и ловко подкрашенными губами. Они напряженно следили за входной дверью, не забывая при этом посматривать на свое отражение в зеркале над баром.
«Фредди» — излюбленное место праздной публики и тех, кто имеет отношение к шоу-бизнесу, иными словами тех, кто достаточно известен, чтобы войти, и достаточно богат, чтобы выйти. Фредди — человек-гора, с лицом красным как головка голландского сыра, обслуживал посетителей, стоя за стойкой бара.
— Привет, чучело, — загорланил он. — Какого дьявола тебя пропустил швейцар?
Сидевшие поблизости посетители с восхищением посмотрели на меня. Только фавориты и знаменитости удостаивались права на подобное обращение. Фредди энергично потряс мне руку.
— На самом деле, Октавия, где ты, черт побери, пропадаешь? Подозреваю, что тайком бегаешь в «Арабеллу». Не могу сказать, что осуждаю тебя, потому что сам там обедаю. Здешние цены мне не по карману.
Он разразился смехом, а потом сообщил:
— Твой пропащий братец уже пьянствует наверху.
Вдыхая запах чеснока, вина и приправ, я поднялась в ресторан. Задержавшись в дверях ровно настолько, чтобы безраздельно завладеть всеобщим вниманием, я медленно пересекла комнату. Розовый комбинезон, предельно откровенно открывающий грудь, определенно произвел желаемый эффект.
Ксандр сидел за столиком у окна, листая каталог «Сотбис». Он поднял глаза, улыбнулся и расцеловал меня в обе щеки.
— Привет, ангел. Ты просто сияешь. Неужели я забыл про твой день рождения или про что-то еще?
Туг же подлетели официанты. Они суетились вокруг меня, кладя мне на колени салфетку, подвигая стул, доставая из ведерка со льдом заранее заготовленную бутылку «Poully Fuisse» и наполняя мой бокал. Ксандр заказал себе еще порцию виски.
Наверное потому, что он мой брат, Ксандр всегда казался мне самым красивым мужчиной на свете. Стройный, безупречно элегантный, с очень бледным аристократическим лицом, лучистыми серыми глазами, опущенными длинными темными ресницами и светло-каштановыми волосами. Мои волосы были точно такого же цвета, до того, как я начала их красить. Даже в такой жаркий день он был очень возбужден.
Как всегда, оделся он изысканно. На нем был светло-серый костюм, рубашка в серую и белую полоску и розовый галстук.
Безнадежно испорченный той ненасытностью, которая приходит с унаследованным богатством, он чувствовал себя особой королевских кровей, быстро привыкнув к тому, что все его прихоти тут же исполняются, а если этот непреложный закон вдруг нарушался, он впадал в депрессию.
Немногие понимали, каким беззащитным Ксандр был на самом деле, и что за внешней циничностью скрывается его почти постоянно подавленное настроение. Он всегда нежно относился ко мне, но я была рада, что он мой брат, а не приятель. Одна из его привлекательных сторон — абсолютное внимание к собеседнику. Ему не надо оглядываться на людей, потому что именно на него всегда оглядываются другие.
Присмотревшись повнимательней, можно было заметить, что выглядит он не очень здоровым. Глаза покраснели, руки дрожат. Хотя он сидел спиной к окну, можно было разглядеть, что ему нет еще и тридцати.
— Как дела? — спросила я.
— Не ахти. Сначала я прилично загрузился виски, а потом осел у Джейми Беннета. Мы накурились марихуаны. Уверен, что это уже прошло. У него там, к углу, на застекленной полке стояли чучела птиц. Джейми сначала все хохотал, утверждая, что они летают по всей комнате, а потом его вырвало прямо в корзину для бумаг.
— А что произошло с тобой?
— Я тоже почувствовал себя паршиво и решил ехать домой. Очень медленно я доехал до Педдинггона, понял, что там моего дома нет и вернулся назад.
Я хихикнула.
— Так что, ты так и не попал домой?
Он искоса посмотрел на меня.
— Можно я скажу Памеле, что ночевал у тебя?
— Ну конечно, — мягко сказала я. — Будет всего-навсего еще одно очко не в мою пользу.
Памела так и не простила мне того, что в день их с Ксандром свадьбы я вскрыла себе вены, в результате чего всеобщее внимание было приковано ко мне, а не к ней.
