Джилли Купер - Октавия
— Как там наша дорогая мамочка? — спросила я.
— Просто ужасно! Ты даже не представляешь себе, как тебе повезло, что не ты — единственный свет в ее окне. Она трезвонит каждый день. Совершенно очевидно, что Джеральд пригрозил бросить ее, если она не прекратит пить, так что она вынуждена предаваться этому занятию в туалете.
— Она хоть иногда вспоминает обо мне? — спросила я.
До сих пор, когда я говорю о своей матери, у меня пересыхает в горле.
— Никогда, — ответил Ксандр. — Заказать тебе что-нибудь?
Мне совершенно не хотелось есть, но у меня не было во рту ни крошки со вчерашнего дня, а от выпитого начинала кружиться голова.
— Салат и камбалу, жаренную на гриле, — попросила я.
— Ты выглядишь просто изумительно, — заметил Ксандр. — Наверняка, у тебя кто-то появился. На ком он женат?
— Ни на ком, — сказала я, чертя вилкой узоры на скатерти.
— Но наверняка есть какие-нибудь проблемы.
— Он помолвлен, — сообщила я.
— В наше время? Даже странно слышать. С кем?
— С одной, сгорающей от нетерпения, перезрелой школьницей. Она невероятно толстая. Представляешь, куда бы ты ни отошел, она будет всегда рядом.
— Кошмар, — Ксандра передернуло. — А что представляет собой он?
— Высокий и белокурый. Почти такой же красивый, как ты, и такой же милый и приятный.
— Богат?
— Не имею понятия. Я не спрашивала. Не очень.
— Ну, тогда мало хорошего.
Ксандр нетерпеливо разломил булку и тут же отодвинул ее в сторону. Он очень следил за своей фигурой.
— Расскажи-ка мне о нем, — попросил он.
Разговор совершенно невозможно было продолжать из-за суеты официантов. Они накрывали на стол, выясняли, кто будет есть копченую форель, подавали первое, проносили над нашими тарелками блюдо в виде фаллического символа с вест-индским кушаньем и подливали вино. Через четверть часа я все еще выбирала кусочки бекона из салата с авокадо и рубленым шпинатом.
— Я тебя несколько утомила? — спросила я.
— Немножко, — ласково ответил Ксандр. — Но это неважно. Послушай, а как с Чарли?
— Каким Чарли?
— Ах, даже так. Кто еще из мужчин с вами плывет?
— Один приятель Джереми. Гарэт Ллевелин.
Ксандр поднял глаза.
— Кажется, он приятный малый.
— Если кому-то приятны валлийские гориллы, — сказала я.
Ксандр засмеялся.
— Говорят, феноменально преуспевающий мужчина, и по части женщин тоже.
— О, он убежден, что владеет ключами от всех поясов невинности, — ответила я, — но я сменила замок на моем. Кстати, я ему не особенно нравлюсь. Он засек меня, когда я обменивалась любезностями с Джереми, и догадался, что тут что-то нечисто.
— На твоем месте я бы перетянул его на свою сторону, — заметил Ксандр. — Как противник он довольно грозен.
Мы приступили ко второму. Официанты продолжали перебивать нас, выясняя, хочу ли я, чтобы камбалу подали без костей, предлагая овощи и салаты, еще вина, еще пряностей и соуса «Тартар».
— Все в порядке, сэр? — спросил, крутившийся возле нас старший официант.
— Будет в порядке, если вы оставите нас в покое, — взорвался Ксандр.
— Есть одна проблема, — проговорила я, защипывая складочки на скатерти. — Ты не мог бы одолжить мне двести фунтов?
— Для чего? — спросил Ксандр.
— Мне нужно купить кое-что из одежды в поездку.
— У тебя и так больше, чем достаточно. Ты могла бы одеть всю труппу Ковент Гардена.
— Всего-то двести фунтов. Обещаю тебе, как только завоюю Джереми, не попрошу больше ни пенса.
— Дорогая, кажется ты не понимаешь, что в данный момент дела идут из рук вон плохо. Существует одно маленькое обстоятельство, называемое инфляцией, о котором, кажется, ни ты, ни Памела не имеете никакого понятия. Мы все должны сейчас трубить во все трубы. Мой дражайший тесть вступил сегодня на тропу войны. Брюзжит по поводу моих расходов. В этом году положение со счетами просто катастрофическое.
— У всей компании или только у «Сифорд-Бреннан»?
— У «Сифорд-Бреннан» в частности. Совершенно очевидно, что-то происходит. Директора рыщут по ночам в поисках разорванных записей, пытаясь их восстановить. Идя по коридору, подвергаешься воздействию партийно-политического обращения по радио от имени главной бухгалтерии. Судя по жизнерадостным недавним выступлениям по телевизору профсоюзных деятелей, и Глазго, и Ковентри на грани забастовки.
— Все наладится, — успокаивающе сказала я.
— Чертовски хочется верить, — ответил Ксандр. — Я так задолжал компании, что лучше бы им повысить мне зарплату, чтобы я смог расплатиться. Слава Богу, что хоть Массингэм на моей стороне.
Хью Массингэм — директор-распорядитель «Сифорд-Бреннана». Красивый северянин лет около пятидесяти, большой любитель спиртного и ценитель юмора, которого Ксандру не занимать. Они часто кутили вместе и злословили по адресу Рики Сифорда. Хью Массингэм с большой симпатией относился и ко мне. Когда шесть лет назад умер мой отец, он окружил меня заботой, которая в конечном счете кончилась постелью. Роман заглох, но мы остались друзьями, периодически проводя вместе ночи.
— Он передавал тебе привет, — сказал Ксандр, — и просил сказать, что зайдет на следующей неделе.
Сомнительно, чтобы влюбившись в Джереми, я все еще могла предложить что-нибудь Массингэму.
Ладно, не буду делать из этого проблему раньше времени.
Над столом сгущались тучи. Я чувствована, что на Ксандра надвигается одно из его мрачных настроений, причиной которого, наверное, послужила моя глупая болтовня о Джереми, что не могло не напомнить Ксандру о всей нелепости его женитьбы.
Я взяла его за руку.
— Как Памела? — спросила я.
— Не слишком весело в данный момент. Она проводит уик-энд с Джоан и Рики у Грейстонов, а я отказался. Достаточно того, что я провожу со своим любимым тестем пять дней в неделе. Должен я отдохнуть хоть в выходные? А Джоан я еще больше не выношу. Здоровая визгливая корова! Вот уж в чем меня невозможно упрекнуть, так это в том, что я женился на Памеле ради ее мамочки.
Я засмеялась.
— Чем она провинилась на сей раз?
— Алиса беременна.
— О, Господи, сочувствую!
Алиса была младшей сестрой Памелы, только недавно вышедшей замуж.
— И теперь дорогая Джоан все время тычет Памелу носом, напоминая ей о том, что та запаздывает, — продолжал Ксандр.
— А что по этому поводу думает ее гинеколог?
— Он не находит у нее никаких отклонений. Джоан хочет, чтобы она показалась другому специалисту. В общем, вина целиком ложится на меня. Памела каждое утро измеряет температуру. Предполагается, что в случае ее повышения я должен немедленно приступать к исполнению своих супружеских обязанностей. Но я вечно то просплю, то сил нет с похмелья, то вообще дома не ночую, как в прошлую ночь. Вряд ли что-то произойдет, пока я лежу на своей половине кровати, читая Дика Фрэнсиса, а она на своей, просматривая книги по садоводству.
