Громкий шепот - Милас Мари

Макс поглаживает большим пальцем мое родимое пятно, продолжая прятать лицо в изгибе между шеей и ключицами.

– В честь того, что у меня больше нет близнеца. – Он тяжело вздыхает, и я чувствую, какой болью пропитаны эти слова. – В целом его никогда и не было.

Мои руки переходят на его плечи и притягивают в объятия до хруста костей.

– Продолжай. Я слушаю, – шепчу.

– После того, как закончил разговор с тобой, я посмотрел запись с камер. Взбесился еще больше и поехал к Саймону. Ну… – его тело пробивает дрожь, – для Саймона я впервые стал сильным.

Мои губы скользят по его лбу и целуют в висок.

– Я горжусь тобой. Слышишь? Для меня ты всегда был сильным, но сегодня ты стал таковым для самого себя. А не для Саймона.

Макс с трудом приподнимается на локтях и смотрит на меня глазами цвета теплой карамели. Я буквально ощущаю, как в каждой клетке моего тела разливается жар.

– Ты меня не винишь?

– За что? – опешив, спрашиваю я.

– Я обещал тебе безопасность, а он…

Моя ладонь закрывает ему рот.

– Не смей, – шепчу я. – Даже не думай, что ты в чем-то виноват. Рано или поздно это должно было произойти. Возможно, даже к лучшему, что наконец-то случилось то, что случилось. – Я коротко и легко целую его. – Это впервые побудило тебя, как ты говоришь, достать голову из задницы.

Макс лениво, но искренне улыбается и оставляет такой же легкий поцелуй на моих губах.

– Получается… – он задумывается, – я побудил тебя, а ты побудила меня и мы вместе побудили… Уф… я запутался. – Макс качает головой. – Хочу сказать, что…

– Я поняла, – с улыбкой прерываю его. – Мы заставили друг друга полюбить себя. Помогли найти внутреннюю опору, зная, что если нам не удастся ее обрести, то рядом всегда появится человек, который нас поймает. Я всегда буду тебя ловить, сколько бы раз ты ни падал, Макс. – Голос дает слабину от эмоций, и я несколько раз сглатываю.

– Я… так боялся, что он притронется к тому, что принадлежит мне, что долгое время вообще сторонился женщин. Не заводил новые знакомства и друзей, имея лишь давно сформировавшийся круг общения. Я не доверял никому. Именно поэтому ты первая женщина в этой кровати. И, черт возьми, будь я проклят, если позволю ему тебя у меня забрать.

Я целую его со всей страстью и эмоциями, сдавливающими мне грудь. Прижимаюсь всем телом, желая раствориться в этом человеке, приклеить себя к нему, чтобы он никогда даже не думал, что кто-то сможет забрать меня.

Любовь к нему не похожа ни на одну любовь, которую я отдавала всем людям раньше. Она не болит и не разрушает меня изнутри, не заставляет задыхаться в погоне за ответными чувствами. Я не испытываю всепоглощающей ярости, страха, боли и отчаяния. Не знаю, как правильно это обозначить и есть ли вообще какой-нибудь умный термин для этого. Я просто понимаю и чувствую, что эта любовь другая, что с ней можно жить иначе.

Макс возвращается к дыханию в мою шею, потихоньку расслабляясь. Я вывожу медленные нежные узоры на его спине и ощущаю грудью синхронизированное сердцебиение наших сердец.

– Ты сразу поняла, что это не я, а он, – почти бессвязно бормочет Макс. – Как?

– Вы совершенно разные, как телом, так и душой. Для меня существует только один Макс Гилберт, и даже если передо мной поставят тысячу одинаковых людей, я все равно узнаю и выберу тебя.

Проходят долгие минуты, и я думаю, что Макс уже заснул, но он еле слышно спрашивает сквозь сон:

– Почему?

Мои руки начинают немного дрожать от волнения, но я продолжаю гладить его спину. Наконец-то совладав с собой и проглотив огромный ком в горле, говорю:

– Потому что я люблю тебя.

Макс не совершает никаких телодвижений и даже не сбивается с ритма дыхания.

Я прижимаю подбородок груди, чтобы посмотреть на его лицо, покоящееся у меня на груди, и обнаруживаю, что он крепко спит.

Что ж, ладно. Значит, мое первое признание было репетицией.

Глава 37

Валери

Когда я проснулась, Макса уже не было дома. Понятия не имею, как человек с таким похмельем (уверена, оно у него было до звона в ушах) смог проснуться до восхода солнца, погулять с Брауни и отправиться на работу, не издав при этом ни одного звука и болезненного стона.

На мое сообщение с вопросом о том, как он себя чувствует, Макс ответил:

Я прерывисто вздохнула, закрыла глаза и опять оказалась в том злополучном доме. Встреча с Саймоном опять откопала грязь, которую мой мозг так упорно старался игнорировать. Это побудило меня вызвать свой спасательный отряд и посмотреть страху в глаза, а точнее в то, что от него осталось.

– Куда мы едем? – спрашивает Лиам, раскинувшись на заднем сиденье машины.

Аннабель сосредоточенно всматривается в дорогу и так близко сидит к рулю, что еще чуть-чуть – и ее грудь нажмет на гудок. Она не так давно получила права и начала водить, поэтому для нее даже ветер на дороге является смертельной опасностью.

– В наш дом с Алексом. Мне нужно на него посмотреть.

Лиам резко перегибается через сиденье и смотрит на меня, как на больную.

– Ты сошла с ума?

Я стискиваю челюсти и выдавливаю сквозь зубы:

– Нет. Мне нужно увидеть. Может, это позволит выкинуть из моей головы оставшихся тараканов.

Сомневаюсь, но попробовать стоит. В последнее время я думаю, что, скорее всего, мне требуется какая-то шоковая терапия. Ну или просто… терапия. Разговор с людьми, которые знают, как мне помочь.

Лиам стонет и что-то бормочет себе под нос.

– Не могли бы вы помолчать! Я не могу сконцентрироваться, – ругается Аннабель, вытирая пот со лба.

– Давай я сяду за руль, – в унисон произносим мы с Лиамом и улыбаемся друг другу, как бы говоря: «Гении мыслят одинаково».

Подруга тяжело вздыхает.

– Нет.

Все замолкают, и мы едем в тишине. Даже музыка не играет, потому что она тоже отвлекает Аннабель. В зеркале заднего вида вижу, как Лиам притворяется, что не дышит. Я трясусь от сдерживаемого смеха, стараясь не издавать ни звука.

Лондонский плющ за окном частично отражает душевное состояние. За ним, как за пеленой, скрывается то, что я совершенно не желаю видеть. Дом страха… к которому мы едем на другой берег Темзы.

Мне нужно развеять неприятную дымку в воспоминаниях, ведь всем известно, что во время тумана самый высокий риск аварий.

Голос Рианны прорезает тишину, и на медиасистеме автомобиля отображается звонок от сестры Аннабель. Подруга раздраженно рычит, но все равно останавливается на обочине, чтобы ответить, потому что ни за что на свете она не проигнорирует этот вызов.

Мелодичный голос Авроры заполняет салон:

– Щечка к щечке, Анна.

Аннабель расслабляется, и на ее лице появляется легкая улыбка при их традиционном приветствии.

– Щечка к щечке, Рора.

Лиам буквально перелезает с заднего сиденья к нам, хотя и так все прекрасно слышно.

– Ты занята? – спрашивает Аврора.

– Мы с Валери и Лиамом едем по делам, но я остановилась, так что говори.

– Привет, Валери, – напевает Аврора.

– Привет, малышка, – отзываюсь я. Она давно не малышка, ей уже перевалило за восемнадцать лет, но неважно.

Лиам машет рукой и произносит одними губами:

– А я?

Мы с Аннабель отмахиваемся от него, погружаясь в разговор. После обсуждения будничных дел Аврора делает паузу и прочищает горло.

– Анна, я хотела тебе кое-что сказать.

Аннабель выпрямляется и приходит в боевую готовность.

– Что случилось? Это папа?

– Нет, нет, все в порядке. – Еще одна пауза. – Я решила уйти из колледжа.

Теперь напрягается Лиам, а Аннабель лишь в недоумении смотрит на дорогу.

– Ты хочешь поступить в какое-то другое место? Мне казалось, тебе нравится в колледже Бристоля.

– Нет, дело не в этом. Я вообще не буду получать образование, – неуверенно произносит Аврора.