Громкий шепот - Милас Мари

Черт, я всегда знала, что эта девочка не подчиняется правилам.

Подруга с шумом выдыхает.

– У папы случится инфаркт.

– Я знаю, – стонет Аврора.

– Но я всегда тебя поддержу. Ты можешь заниматься тем, что тебе нравится, – тихо произносит Аннабель.

Наступает гнетущая тишина, в которой слышно лишь то, как Лиам нервно постукивает ногой. Этот засранец что-то знает, и это обязательно отрикошетит ему по заднице.

– Я уезжаю, Анна.

– Что?! – резко вопит Лиам.

Аврора издает рычание, граничащее с болезненным стоном.

– Я не с тобой разговариваю!

Аура в салоне автомобиля становится такой накаленной, что я боюсь обжечься.

Аннабель опускает плечи и нервно покусывает щеку. Я беру ее за руку и киваю, давая понять, что она не одна.

– Куда? – спокойно спрашивает Аннабель.

– Пока не знаю. Я подала заявку в академию GT.

– Ты рехнулась? – опять кричит Лиам.

Аннабель бросает на него гневный взгляд, молча пригвождая к месту.

– Что это такое? – интересуется подруга, возвращая свое внимание сестре.

– Академия для… гонщиков.

Охренеть.

– Что? – слова Аннабель больше походят на звук наждачной бумаги.

– Не переживай. Со мной все будет в порядке. Единственная проблема в том, что я буду в другой стране.

– Странах! – поправляет ее Лиам. – Чертово множество стран, Аврора!

– Заткнись! Иди воспитывай кого-нибудь другого! Например, свою счастливую обладательницу самого Уильяма Аарона Рассела. Не падай до обычных смертных, – отрезает Аврора.

Мы с Аннабель резко поворачиваемся к Лиаму, когда он с болью в лице откидывается на сиденье. Рикошет по заднице Лиама случился намного быстрее, чем я предполагала.

Что, мать вашу, происходит?

– Анна, я все тебе позже расскажу, просто прошу: не переживай. Все будет в порядке, это сделает меня счастливой.

– Хорошо, детка. Я верю тебе. Поговорим позже? – с волнением спрашивает Аннабель на вдохе.

– Да.

– Щечка к щечке, Анна.

– Щечка к щечке, Рора.

Тишина в салоне напряженнее, чем на кладбище. Аннабель не перестает убивать глазами Лиама, пока я судорожно думаю, с чего вообще начать разговор. Друг закрывает глаза и хватается за переносицу, на его лице отражается череда эмоций, и ни одна из них не сулит ничего хорошего.

Ему больно, так больно, что это невозможно не почувствовать.

Аннабель тоже это ощущает, она не может не замечать его чувств, они почти всю жизнь были неразлучны, как волнистые попугаи.

– Что происходит, Лиам? – Она протягивает руку и мягко касается его ладони. В ее тоне нет следа от недавнего гнева. Уверена, что в душе у нее все пылает от негодования, но сейчас Лиаму явно не станет лучше от агрессии.

Он смотрит на нас красными глазами, прерывисто вздыхая.

– Мое время заканчивается.

Все мы моментально понимаем, о чем он. Это никак не затрагивает меня или Аннабель, но уверена, что ее сердце так же ускоряет ритм, как и мое.

– Кто станет ею? – спрашиваем одновременно.

– Я не могу сказать. Возможно, это произойдет не так скоро, но в любом случае Авроре не место рядом со мной.

Я теряю дар речи, а Аннабель ударяет по рулю с такой силой, что сотрясается весь салон автомобиля. Боже, она такой же тихий псих, как и Леви.

– Что у вас с Авророй? – рычит она. – Ты спал с ней?

Тишина.

– Клянусь, Лиам, тебе лучше ответить.

Даже я, затаив дыхание, ожидаю ответа, ощущая, как пульсирует вена на шее.

– У нас ничего нет, – твердо отвечает Лиам.

Я смотрю на него в зеркало заднего вида и вижу, как он говорит сам себе одними губами: «Теперь».

После череды выяснений отношений, шока, охов и вздохов мы наконец-то добрались до места, в котором я прожила четыре года.

Я думала, что от дома почти ничего не осталось, но он выглядит не так плохо. Периметр огражден сигнальной лентой, как бы крича: «Именно здесь ты чуть не умерла». Сообщая всей улице и соседям, что под этой крышей скрывалось зло.

Первый этаж дома полностью выгорел, а второй в более-менее нормальном состоянии, но по деформации несущих стен можно понять, что он частично обрушен. Фасад весь в саже и черных следах от когда-то полыхавших языков пламени.

Можно подумать, что дом наконец-то снял маску и обнажил свое истинное лицо, грязное, разрушенное, страшное, так контрастирующее на фоне жилищ соседей с их аккуратными участками и цветастыми милыми ковриками на крыльце.

Наш дом тоже был таким: чистым и милым, с кашпо ароматных цветов у двери. Но внутри скрывалось зловоние, лишающее дыхания, речи и сердцебиения.

Кто знает, может, в соседских домах за белыми заборами и табличками «Добро пожаловать!» тоже таится уродство. Не зря говорят, что чужая жизнь для нас загадка.

В сказках монстры прячутся под кроватью, но в реальности они живут среди нас.

– Посмотрела? Можем ехать. – Лиам разворачивается и направляется к машине.

Я поднимаю сигнальную ленту и пролезаю под ней. Оказываясь на участке, быстро добираюсь до двери, от которой ничего не осталось, и делаю шаг внутрь. Запах гари ударяет в нос, вызывая легкий кашель.

Лиам и Аннабель кричат, чтобы я не смела заходить.

Но уже поздно.

Я смотрю на обгорелые стены, на которых не осталось обоев с абстрактными перламутровыми цветами, а вот продольные дорожки следов от моих ногтей, будто от дикого животного, сохранились до сих пор. Видимо, их не сотрет даже огонь. Как и шрамы на моем теле тоже не исчезнут.

Лиам подбегает ко мне и хватает за локоть, утягивая назад.

– Валери, здесь опасно.

Я вырываюсь и прохожу на кухню. Закрываю глаза и представляю его отвратительное лицо, напоминая себе не только о том, что он имел надо мной власть и всегда превосходил в силе, но и о том, что я смогла противостоять ему.

Я боролась. Хотела жить, черт возьми, когда казалось, что внутри меня уже все мертво.

Напоминаю себе о том, что я так далеко продвинулась, что я борюсь за исцеление каждый прожитый день. Борюсь в первую очередь за себя, за то, чтобы моя душа не была в черной саже, черной краске и черных цветах. Но еще сильнее я борюсь за то, чтобы человек, отдающий мне всю свою любовь, получал в ответ такие же чувства.

Изо всех сил стираю из памяти лицо урода, сделавшего меня моральной калекой.

Лиам крепко обнимает меня со спины, и через минуту к нам присоединяется Аннабель. Я принимаю помощь, позволяю им быть рядом, потому что, как мы уже выяснили, ложная сила и крики «Все в порядке, я справлюсь сама!» доводят до больничной койки.

Даже неприступная крепость рано или поздно падет, и важно, чтобы каждый твой кирпич кто-то смог вернуть на место.

– Все в порядке, идите в машину. Я выйду через минуту. Обещаю.

Они переглядываются, но все же отступают. Слышу, как хлопают двери машины. Делаю глубокий вдох и совершаю попытку стереть Дом страха с лица земли.

Лиам нервно постукивает ногой, мельтеша шагами от стены до стены. Аннабель грызет щеку и перебирает пальцами.

Я смотрю на них и мысленно выбираю себе место на кладбище.

– Да ла-а-адно, признайте, что это было довольно экстремально. Растрясли свои древние кости, – пытаюсь сбавить градус напряжения.

Друзья гневно пожирают меня взглядом.

– Ну хватит, ничего с нами не случится, – стону, устав от их игнорирования.

– Мы в чертовом полицейском участке, Валери! – разъяренно выплевывает Лиам. – Потому что ты решила заделаться в «Мстителей» [12].

– Ну что поделать, сегодня я Человек-факел, – саркастично отвечаю я.

– Боже, какой пример я подаю своим детям! – Аннабель откидывается на грязную стену головой.

Они с Лиамом сегодня точно претендуют на звание «королевы драмы».

– Аннабель, во‐первых, тут нет твоих детей. Во-вторых – они еще слишком малы, чтобы понять, что ты сидишь за решеткой в полицейском участке. Скажешь, что была в зоопарке.