Лора Флоранд - Француженки не играют по правилам
Неужели он сделает это ради нее? Она никогда в жизни не посмела бы просить его об этом. Все это было столь неожиданно, но у Саммер вспыхнула надежда. А Люк продолжал:
– Я могу поднять им зарплату, чтобы компенсировать возросшую ответственность и изменение рабочих часов. Надеюсь, так им будет легче привыкнуть к переменам. Да и потери доходов не будет. – Его выражение стало непроницаемым. – Саммер. Мне плевать, даже если отец преподнесет тебе весь мир, перевязанный лентой с красивым бантом. Но мне не нужно, чтобы ты вмешивалась в работу моих кухонь. Я не нуждаюсь в твоей помощи, чтобы достичь чего-либо в моей жизни.
От этих слов Саммер стало очень больно, хотя то, что он сказал, было абсолютно верно. Саммер могла лишь держать халат у горла, пока под шикарной мягкой белизной все ее внутренности летели куда-то в головокружительном, тошнотворном свободном падении.
– Но я, наверное, и вправду должен идти.
Люк подвинулся, чтобы запустить пальцы в ее спутанные волосы, и поцеловал ее. Потом выпрямился, внимательно глядя ей в лицо. Она не понимала, почему. Ведь ее губы ответили ему. Это был настоящий идеальный поцелуй. И Люк, должно быть, тоже так думает. А если нет… В любом случае поцелуй не мог быть важнее работы. Он отвел волосы назад от ее лица, изогнул руку вокруг ее затылка и немного сжал его.
У двери он остановился, только чтобы оглянуться и удержать ее взгляд. Она ухитрилась выдавить легкую улыбку, которая заставила его глаза остановиться на ней, но улыбка не дрогнула.
– Между прочим, Саммер, – сказал он, – может быть, ты еще не поняла, но твой вкус к мужчинам стал значительно лучше.
Глава 26
Люк склонился над большим листом у себя на столе, делая записи, стирая и опять записывая. Какого хрена президент должен здесь так много есть? Придется работать всю ночь. А в следующую пятницу надо будет везти Патрика и Ноя в компанию «Вальрона»[127], чтобы помочь разработать специальный шоколад «Leucé», так что один день все равно что пропал. Значит, держать банкет под контролем придется Патрику, и организация столь важного мероприятия будет ему хорошей подготовкой к работе в собственной кондитерской.
– Значит, поедем на моей машине? – спросил Патрик, бодро входя в офис. – Ну, в «Вальрону».
Люк подозрительно взглянул на него. Никогда прежде он не был пассажиром у Патрика, и один лишь Бог мог знать, что сделает Патрик.
– Я думал, что поведу я.
– Ты всегда думаешь, что поведешь ты. Всегда. Серьезно, ты должен научиться и другим что-нибудь позволять. – Еле волоча ноги, Патрик подошел к столу Люка и положил руку на лист прежде, чем Люк успел подумать, что надо бы его перевернуть. Патрик лишь мазнул взглядом по листу – справедливости ради надо сказать, что даже не настолько медленно, чтобы успеть прочитать все, – но его лицо внезапно расплылось в улыбке, и он наклонился рассмотреть записи. Потом оглянулся, и улыбка стала исчезать, а взгляд затуманился. – Люк, это восхитительно.
– Патрик, отойди на хрен от моего…
– А она это видела? Я становлюсь сентиментальным, лишь взглянув на вот это. – Патрик постучал пальцем по одной из многих строк, где что-то было стерто, а другое помещено в скобки, и где были добавлены такие слова, как «С. – театр?», «С. – коньки?». И дальше шли строки, куда Люк сначала хотел вписать, что не будет работать после обеда, но написал только «3–5: Саммер».
Люк стиснул зубы, изо всех сил стараясь не покраснеть. Ему это легко удавалось всего несколько дней назад, до того, как Саммер разрушила его самоконтроль. С тех пор чертов самоконтроль не работал так, как надо.
Патрик нахмурился, читая дальше.
– Знаешь, Люк, мне тоже хочется личной жизни. Ты должен записать мое имя во все строки, где вы вечером идете в театр. А Ной пусть поработает. Ему нравится выходить из нашей тени.
– Нашей?
Патрик усмехнулся:
– Я и вправду испускаю больше сияющего жара, но по некоторым причинам не все хотят купаться в лучах моей отраженной славы. Кроме того, если я буду работать по вечерам, а ты главным образом днем, я никогда больше не увижу тебя. – Он притворился совершенно безутешным. – Не говоря уже о том, что ты в порошок сотрешь нашу молодую практикантку, если меня не будет рядом, чтобы защитить ее. Почему ты не ставишь ее со мной в вечерние смены?
Люк поглядел через стеклянную стену на Сару, которая несла огромную, едва ли не больше самой девушки, дежу[128] тестомесильной машины. Лицо Сары покраснело от напряжения, но зубы были стиснуты – у нее было абсолютно твердое намерение не просить помощи. Люк перевел взгляд на Патрика, который облокотился на стол спиной к этому зрелищу, возможно, нарочно, чтобы не дать себе сорваться и броситься помогать ей. Всегда было трудно понять, почему Патрик делает то или другое. Но если бы Люк не давал Патрику общаться с Сарой, то разрушил бы все, чего достиг в воспитании Патрика после его несчастливого детства. И пусть Патрик уже не был тем юношей, который только-только начал бриться, но Люк не собирался жертвовать правом практикантки на спокойную работу, чтоб осчастливить Патрика. Хорошо бы как-нибудь узнать, что Сара думает о Патрике, но она едва ли доверится Люку.
Странная картина возникла у него в голове – Саммер проскользнула в их кухонную жизнь и с улыбкой помогла уладить проблемы любовного романа на рабочем месте. Вот если бы она была явно привязана к шеф-кондитеру, то, естественно, играла бы здесь роль королевы, что сделало бы ее меньшей угрозой другим женщинам…
Ален Руссель рывком распахнул дверь, поглядел на Патрика, на Люка и замешкался.
– О, не обращайте на меня внимания. – Патрик сложил руки на груди. – При мне вы можете говорить о чем угодно.
Ален опять выжидающе посмотрел на Люка, а тот вытянул раскрытую ладонь.
– Давайте.
Патрик устроился поудобнее и был очень доволен собой.
Ален глубоко вздохнул:
– Мы должны будем закрывать ресторан по воскресеньям и понедельникам, начиная с того момента, как закончатся уже сделанные заказы. Это будет через три месяца.
Люк смотрел на него разинув рот. Руки Патрика упали.
– Но почему?
– Она владелица, Люк. Я не смог отговорить ее. Она даже хотела начать со следующей недели, и я с ней поспорил, потому что если бы мы отменили столько заказов, то нанесли бы огромный ущерб нашей репутации. Поэтому она считает, что пошла на компромисс. Она была очень… вы с ней опять поругались или что?
– Или что.
Она казалась немного… странной, когда он поцеловал ее утром, но… Погоди-ка, а какое Алену до этого дело? Люк недовольно взглянул на директора.
