Лора Флоранд - Француженки не играют по правилам
Он внезапно повернулся.
– О чем ты пожалела однажды?
– Что?
Он пересек комнату, приблизился к ней и взял ее за руки прежде, чем она успела подумать, что надо бы их спрятать в карманах купального халата. Этот мужчина умеет быстро двигаться.
– Ты сказала, что только однажды пожалела о том, что осталась на острове. Почему? Что случилось?
– О, я не… – Она попыталась освободить руки, изо всех сил уворачиваясь от него. Он крепче сжал пальцы, но его руки следовали за ее движениями. – Это не… Давай поговорим о чем-нибудь другом.
– Конечно, мы поговорим, только потом. Почему бы тебе прямо сейчас не рассказать мне, что же тогда произошло?
Опять этот его ночной бархатный голос. Ее извивающиеся руки медленно покорялись ему, ее сердце постепенно начинало биться в сильном спокойном ритме. Она закрыла глаза, желая положить голову ему на грудь и дать всем своим мышцам расслабиться. Его собственный аромат, свежесть душа, запахи, вьющиеся вокруг него после утреннего похода в кухни – грейпфрут, что-то ореховое и маслянисто-золотое, – согревали тьму, которой она сама себя окутала.
– Я сама была во всем виновата, – быстро сказала она.
Его пальцы охватили ее запястья. Она подняла на него взгляд, но он лишь молча смотрел на нее. Она прижалась к нему.
Как рассказать ему об этом так, чтобы он не посчитал ее вконец испорченной?
– Просто один парень, которого я вроде как… бросила… сорвался. – Она потянула руки, пытаясь освободить запястья, застав Люка врасплох.
Однако это не сработало. Он напрягся.
– Что значит «сорвался»?
Она смотрела куда угодно, только не на Люка. С его стороны было так жестоко удерживать ее руки, чтобы она не могла убежать.
– У нас были… свидания… несколько месяцев, а потом я влюбилась в другого, и… Да, я была дурой. Это просто… Нэйто был таким напористым и таким мачо, что я влюбилась в него. Но потом… особенно потому что Тэйн был так раскован, и это начало сводить меня с ума, хотя сначала нравилось. Ну а Пуни постоянно оставлял цветы на моем столике для пикника, и смешил меня, и… я не знаю.
Саммер изо всех сил пыталась не расплакаться из-за того жуткого и отвратительного, что случилось с ней.
Молчание было очень коротким.
– Так в этой истории трое мужчин? – спросил он.
Она уставилась себе под ноги.
– Трое, – повторил он. – За четыре года. Ну ладно, тебя несколько сложно удержать, но это я уже знаю. Едва ли ты виновата в том, что так красива. Возле тебя всегда найдется другой мужчина, готовый схватить тебя, если первый не окажется безупречен. Putain, возможно, я тоже не смогу быть совершенным. Почему же ты так смущена?
– За один год, – призналась она, глядя в пол. – Это было на маленьком острове. Потом мне пришлось переехать на другой остров, и я совсем перестала ходить на свидания.
Снова тишина.
– Тебе пришлось сменить остров? А тот огорченный мужчина был местным вождем или кем-то вроде него?
– Нет, я хочу сказать… Я и вправду не понимала, какое влияние моя… моя… сексуальная жизнь могла оказать на такое маленькое сообщество. – Другими словами, она была испорченной и беспечной. Люку, вероятно, было совсем нетрудно поверить ее рассказу. – Я так много всего напортила, и…
Саммер смущенно пожала плечами.
На этот раз молчание длилось дольше.
– Когда ты говоришь «он сорвался»… что ты имеешь в виду?
Саммер начала плакать. Она отпрянула от Люка, опираясь всем своим весом на запястья, но он поймал ее и опять крепко притянул к себе.
– О черт, – прошептал он. – Что ж он сделал-то?
Его сильные руки успокоили ее почти мгновенно. Она прижалась лицом к его груди, и в этот раз ей не надо было притворяться, что у нее есть своя тьма, – она могла использовать его тьму. Саммер потерлась лицом, пытаясь зарыться поглубже. Он охватил ее голову. Саммер всхлипнула, перестала плакать, и ее тело расслабилось. Ей стало так приятно. Это было именно то, что она искала всю жизнь. Именно тот момент, когда все хорошо сейчас и будет хорошо до конца жизни.
– Ничего, – прошептала она ему в грудь, и он хрипло вздохнул. – Ничего особенного. Он вроде как… рехнулся и… схватил меня, но потом… кто-то услышал, и… и все кончилось хорошо. Я понимаю, что должна была… я просто… все меня любили, и никто не знал про деньги моего отца, и я просто… я не должна была быть такой… испорченной.
Он непрерывно ласкал ее спину. Она прислонилась к нему, ощущая поглаживания, и ничего не видела: ни обвинений и яростных оскорблений, ни грубых рук, срывающих с нее одежду, ни глухого удара ее тела о песок. Была только незыблемая, окутывающая тьма, напоенная запахами цитруса и чего-то теплого и темного. О, она бы могла остаться здесь на веки вечные.
– Этого не должно было случиться. – Отчаяние звучало в ее голосе. Ей казалось, что легче сказать это ему в грудь, пока она может видеть только ее и просто чувствовать его запах. – Тэйн был таким милым, он играл мне песни, и мы встретились в самую первую ночь, когда я оказалась там. – Ласкающая ее рука на мгновение остановилась, но потом продолжила движение. – И я была так счастлива! Но потом он стал… безразличным, ну то есть у него в доме было грязно, а он только и делал, что валялся да курил марихуану и сводил меня с ума. Да и встречались мы всего-то пару месяцев. Ему, казалось, было все равно, а Нэйто был таким напористым и мачо, и просто домогался меня, и… я не знаю. Все они были такими экзотическими, и я была экзотической для них, и думаю, никто из них не казался мне реальным. Я жила будто в сказке. Было так просто влюбиться и не думать о том, что из этого выйдет. А потом… потом Тэйн стал властным и ревнивым, решил, что я должна наводить порядок у него в доме, и злился на меня за то, что я делала это неправильно, и… переехал в мой дом, пока я была в школе. А я как раз хотела порвать с ним, а Пуни был таким забавным и всегда оставлял мне цветы, и… не знаю. Я действительно не понимала, что была единственной главной героиней этой истории. – Саммер собралась с силами и добавила специально для Люка: – Испорченной.
Некоторое время Люк молчал. Он перестал ласкать спину, но одной рукой нежно гладил ее поясницу.
– Тебе было… сколько? Двадцать один? Двадцать два? Только что из Гарварда? После круиза на яхте?
Она смотрела куда-то в окрестности его пупка, и ее глаза были приоткрыты возле его груди. Его голос был тих и спокоен.
– Как это ты умудрилась получить диплом с отличием в Гарварде? – Люк говорил без эмоций, как исследователь, собирающий информацию. – Здесь у нас сложилось смутное впечатление, что это лучший в мире университет, только очень дорогой. Диплом с отличием купил тебе отец?
