Лора Флоранд - Француженки не играют по правилам
Все всегда думали именно так.
– Я работала, чтобы заслужить его. Я много времени проводила за подготовкой к презентациям, запиралась в библиотеке и готовилась к экзаменам, ночами писала статьи, а потом засыпала, уронив голову на тетрадку. Мой выпуск был отложен, потому что я опоздала и пришла в полдесятого вместо девяти.
– Никакого блата?
Иногда ей так отчаянно хотелось вернуться на остров, где всем было все равно. Иногда ей хотелось расколоться на миллион кусочков, чтобы было легче отправить себя туда.
– Думаю, некоторые профессора были под впечатлением от моего отца, и, возможно, поэтому ставили мне хорошие оценки. Но их уравновешивали те, кто ставил оценки похуже, потому что думали, что я испорчена. Или потому, что пытались сделать так, чтобы мне было не слишком легко кончить курс, и перегибали палку. А я просто работала. Ходила к профессорам, когда получала плохие оценки на экзаменах, и пыталась добиться успеха при пересдачах. Но… знаешь, они, в этом Гарварде, хороши в долгосрочном планировании. На что они могли бы рассчитывать, получив одну из выпускниц, отец которой остался бы доволен их университетом? Откуда мне знать? – Никогда, ни в одной ситуации, в которой она оказывалась, за исключением работы в школе на острове, она не могла с уверенностью сказать, какова доля именно ее труда. – Там дают те или иные отличия половине выпускников, так что… Я не знаю. Я работала, но это ничего не значит.
Ее отец тоже не думал, что это много значит. И был одним из немногих, кто точно знал, что ее диплом не куплен в открытую.
Люк охватил ладонями ее лицо и долго изучал его.
– Знаешь, Саммер, насколько ты испорчена? Если бы я о себе говорил так, как ты о себе, то спал бы под мостом. А это просто роскошь, как ты проводишь жизнь, обвиняя себя, и все равно спишь в таком номере, как этот. Лучше перестань.
Перестать спать в люксе или перестать винить себя? Она глубоко вздохнула и медленно выдохнула.
– Я пыталась, – пробормотала она, имея в виду и то и другое. – На острове у меня не было этих проблем.
Ни роскошных номеров, ни заниженного мнения о себе. Хотя, возможно, на острове ее самоуважение тоже оставалось уязвимым, просто никто не нападал на него.
Его брови сошлись, а руки крепче сжали ее щеки.
– Ты была счастлива там.
Ее улыбка расцвела.
– Очень счастлива.
Его лицо напряглось.
– Ты очень много работала в университете и достигла чего-то довольно значительного, а потом решила, что оно не имеет значения, отправилась в круиз и сбежала с корабля на далекий остров. Ты повела себя как девочка, которую выпустили из монастыря на карнавал. Впрочем, я уверен, что не ты первая, у кого после окончания университета за год было три романа. А через год было нападение с насилием, и от твоего незамысловатого рая остались руины, но ты все равно предпочла не возвращаться домой, а переехать на другой остров. И вообще перестала ходить на свидания. Три года! А потом ты вошла в наш отель и прямиком направилась ко мне.
– Знаешь, я и вправду просто хотела, чтобы кто-нибудь проводил меня в номер, – попыталась оправдаться Саммер.
В быстрой улыбке обнажились края его зубов.
– В том холле стояли три настоящих посыльных, Саммер. В униформе, как положено. Я уверен, что по меньшей мере два из них ухватились бы за твое предложение яхты.
– О? – Она постаралась изобразить интерес. – И кто же?
Люк долго смотрел на нее и молчал.
– Знаешь, Саммер, у меня перед тобой одно преимущество. Я точно знаю, что всего в моей жизни я достиг сам. Поэтому я нисколько не сомневаюсь в самом себе. И тебе не надо бы так тщательно проверять меня. Я все равно выдержу любое испытание.
Она закуталась плотнее в купальный халат и внимательно взглянула на него, восторгаясь и завидуя такой полной уверенности в себе, такой убежденности. Ей захотелось, чтобы не купальный халат, а уверенность Люка укутывала ее.
Он отвел назад клок ее спутавшихся волос, пропуская его между пальцев, играя с его текстурой и удерживая все естество Саммер одним этим нежным потягиванием и движением по ее голове.
– Скажи мне, Саммер, – сказал он очень спокойно. – Почему ты так боишься, что я поймаю тебя в ловушку? Никто никогда меня не боялся.
Он и понятия не имел, каких трудов ей стоило удержаться, чтобы не отдаться ему полностью.
– Не знаю.
Я с самого сначала знала, что ты можешь меня поймать. И мне хочется, чтобы ты удерживал меня. И никогда бы не отпускал. Но я хочу иметь возможность сбежать, пока ты меня еще не сокрушил, что было бы ужасно.
В этом не было смысла.
Как можно одновременно сильно хотеть и отчаянно бояться одного и того же?
Саммер усмехнулась:
– Возможно, потому, что никто до тебя не был таким великолепным? – Или таким сильным. Или непоколебимым и держащим себя в руках. Или полным той скрытой страсти, которую она стремилась освободить. – Все равно я уеду отсюда в апреле, значит, просто преувеличиваю насчет того, что меня поймали в ловушку.
Она врала еще хуже, чем обычно.
В его лице опять что-то вспыхнуло. Что произошло с его железной броней? Она пропустила еще один удар?
– Посмотрим, – сказал он.
– Что?
– Насколько ты преувеличиваешь. Хотя словам «поймали в ловушку» я предпочел бы другие. – Он подвернул волосы позади ее уха. – Например, «держат в объятиях».
Искра летела по ветру и была поймана сильными руками, которые закрылись вокруг нее, образуя теплую пещеру.
Раздался стук в дверь, и в мгновение ока Люк запахнул ее халат и распутал волосы. Официант вкатил тележку с viennoiseries[126].
– Ты уверен, что они выживут без тебя? – спросила Саммер, когда официант ушел.
Она неловко сидела на краю кровати, и когда разломила булочку, золотые блестки рассыпались по ее халату, а дразнящий аромат наполнил комнату.
– Думаю, за пять лет упорного труда я заработал право один раз опоздать. – Под его прохладной непринужденностью нарастала напряженность, будто натягивалась пружина. Он попытался оставаться на месте, но его энергия не знала, куда себя деть. – Мне нужен такой график, чтобы у меня были свободные вечера. Немедленно. Начиная с этой недели. Да и су-шефам будет полезно почаще нести полную ответственность, а мне, наверное, тоже пойдет на пользу, если я не буду все время смотреть им через плечо. – Люк слегка поморщился, представив себе возможные результаты, закрыл глаза и глубоко вздохнул. – Так будет лучше для всех. Я даже хочу обсудить с Гюго и Аленом возможность не открывать ресторан по воскресеньям и понедельникам. Ни один другой трехзвездочный ресторан не работает семь дней в неделю.
