Чёрный и Зоя. Без крыльев (СИ) - Ростова Татьяна

Перед ним на диване в разных углах сидели Чёрный и Мистик. Оба были в разорванной одежде, с содранными костяшками и побитыми физиономиями. Полчаса назад они выясняли отношения, громко ругаясь матом и размахивая кулаками. Надо ли говорить, что затеял всё Чёрный.

— Вы не поделили женщину…

— Да пусть забирает, мне она на х… не нужна, — процедил сквозь зубы Чёрный.

— Молчать! Не перебивать меня! — закричал Грек, треснув по столу, и многочисленные бумаги на нём подпрыгнули. — Вы не поделили женщину, так надо договориться, а не унижаться перед остальными. Если она так обеим приглянулась, а у нас могут быть и компромиссы, никто никого не осуждает за свободные нравы, ведь так? График составьте, — ухмыльнулся Грек. — Но чтобы без мордобоя. Это вообще ни в какие ворота — все проспекты [52] глаза вытаращили и бегут ко мне спрашивать, из-за чего лучшие друзья размазывают друг друга. Тем более, вы должны подавать пример, а что? Что вы? Чёрте что…

Он с досадой сел в кресло с высокой спинкой и холодным взглядом оглядел кровоточащие раны друзей. Ни один из них не смотрел друг на друга, было ясно, что нескоро они примирятся — слишком сильно задеты чувства каждого. Подумать только, эта тихая, женственная Зоя смогла поссорить старых друзей. Вот потому он всегда и говорил, что членом клуба может быть только мужчина — началась бы настоящая анархия и мордобой между членами.

— Вы прямо сейчас пожмёте друг другу руки и договоритесь, что не будете заниматься ерундой — делить женщину. Пусть она сама решит, с кем ей быть. А вокруг много других дам, на которых стоит обратить внимание.

— Я не претендую на его подругу, — севшим голосом сказал Мистик. — Для меня она просто друг, с чего он взял, что…

— Ты думаешь, я тупой, что ли, и не вижу, как ты смотришь на неё? — обозлился Чёрный.

— Я никогда не трогал её, — металлическим голосом ответил Мистик, — и не считаю, что дал тебе по наглой морде зря. Ты совсем её не уважаешь, зря она так любит тебя.

— Я «хватит» сказал, вы что? — удивился Грек, привставая с кресла, прямо перед ним снова назревала драка.

— Ладно, — рявкнул Чёрный, — я понял, и сказал всё, что хотел. Больше этого не повторится, Грек.

Президент кивнул, качая головой:

— Я отстраняю тебя от дел, Чёрный, досрочно, не собирая совета. Езжай обратно в Москву и будь там, пока я не вернусь. После я решу, что с тобой делать. И забирай свою подругу, чтобы она тут не мутила воду зря. Понял?

Лицо Чёрного замкнулось, он долго не отвечал, потом кивнул, дерзко выплюнув:

— Да.

— Ты, Мистик, будешь делать основную работу без Чёрного. Когда вернёмся, созову совет. Вы, братья, ведёте себя чересчур вольно и забываете, что члены мотоклуба.

Выйдя от Грека, Чёрный сквозь зубы произносил различные ругательства в адрес своего бывшего лучшего друга, виня его во всех своих неудачах. Подставив лицо под жаркое солнце и не сделав и двух шагов, он остановился, увидев вторую личность, на которую ему сейчас хотелось излить всю свою злобу.

Отделение «Железных волков» находилось прямо на берегу моря. Высокое, узкое здание в несколько этажей, широкий, выложенный камнем дворик с несколькими столиками под открытым небом и низеньким гаражом для ремонта мотоцикла, если таковой понадобится. Принцип был тот же самый, что и в Ростове. Место, где можно отдохнуть, снять комнату, поесть, починить байк. Новороссийские «Железные волки» обустроили здесь всё снаружи и внутри по своему мрачному вкусу. Даже установленные широкие зонты от солнца над столиками были чёрного цвета и с неровными краями. А вокруг к стенам то тут, то там были привинчены крупные детали или части мотоциклов. Ночью всё это подсвечивалось и создавало жуткое впечатление.

В тени за столами двора сейчас сидела его женщина, весело хохотала с Никой, прикрыв полотенцем голые плечи — она наверняка была в купальнике и уже успела сходить на море. Расслабляется, греется под солнышком и горя не знает…

О драке ей, конечно, ещё никто не успел доложить. Она происходила в бильярдной чепты [53].

Сделав несколько широких шагов к столикам, его пыл поубавился, потому что с женщинами на длинных лавках сидел и сын Грека, играя на своем планшете. При ребёнке никаких сцен, конечно, лучше не устраивать, Чёрный это прекрасно понимал.

Зоя, увидев его, несмело улыбнулась, но постепенно её счастливое выражение на лице таяло — она заметила кровь, разодранную майку и шикарный фингал под правым глазом.

— Я вас не отвлекаю? — наигранно-любезно спросил Чёрный с огромной порцией яда в словах. Сын Грека даже не поднял головы, поглощённый новой миссией в игре.

Зоя поднялась со своего места и приблизилась к нему. Сдельный купальник выгодно подчёркивал её красивую фигурку, но всё же оставался слишком скромным, будто его обладательнице пятьдесят.

— Слава, что случилось? — спросила она.

— Собирайся, мы вечером выезжаем домой, — отрывисто сказал он и пошёл через дворик, на ходу снимая лохмотья майки, обнажив две длинные ссадины на спине. Она семенила сзади, с ужасом глядя на его раны.

Вместе они поднялись на второй этаж, он молчал. В комнате гудела сплит-система, и потому было прохладно. Накинув на себя халатик, в котором щеголяла сегодня утром, Зоя обернулась к любимому.

— Расскажи, что произошло? Ты с кем-то подрался?

— А ты такая наивная, и не догадываешься? — оскалился он. — Немного прояснил ситуацию с твоим любовничком. Он ни в какую не признаётся и клянётся, что ты святая.

— Не в чем признаваться, Слава, ты несправедлив к Мише.

Он покачал головой.

— Грек сказал убираться мне к чёрту, и это всё из-за тебя, — ткнул он её в грудь. — Никогда не думал, что буду из-за бабы терять цвета клуба, а это может быть запросто. В такой переплёт я ещё не попадал, спасибо тебе. Подумай, куда тебя подбросить. Выезжаем сегодня.

— Я поеду с тобой домой, — сказала она твёрдо, упорно блестя на него своими глазищами.

Чёрный раздражённо бросил джинсы на пол и пнул их ногой. Зоя заметила по всему его телу новые синяки и ссадины, похоже, Миша пытался защитить её честь, но безуспешно, Слава всё равно остался при своём мнении.

— Слушай, тебе в открытую сказать?

— Что ты выгоняешь меня? — спокойно ответила она, обхватив плечи, лишь бы скрыть дрожь. — Я и так это понимаю, но не стану слушать. Идти мне некуда, я люблю тебя и жду от тебя ребёнка — ты очень нужен мне.

— Обалдеть! Такой наглой бабы я ещё не встречал, — рассеянно и как-то задумчиво сказал он, но тут же пожалел о своих словах.

Зоя, не поднимая головы, подняла его вещи и аккуратно сложила на кресле, расправляя складки. В её движениях сквозила любовь и почему-то обречённость.

Войдя в душ, Слава и там всё продолжал негромко ругаться, яростно сдирая с себя пыль пола, по которому они с Мистиком катались полчаса назад. Раны разрывало на части, но он не жалел себя. Хотя он так ничего никому и не доказал, только Грека достал и его чувства относительно братства, но то, что Мистик ему теперь не брат, это однозначно.

Морской пейзаж был очень романтичным, садящееся солнце мягко окрашивало тонны воды и садилось за горизонт. Воздух переродился в чистый, духота исчезла, хотелось лечь в шезлонге и наслаждаться вечером. Быть может, даже о чём-нибудь поразмышлять, прикрывая глаза и следя за тем, как сумерки опускаются с гор. Они ползли ненавязчиво, и через несколько минут, как только яркая полоска заката бледнела за морем, сверху рушилась ночь. Ты обнаруживал себя, окутанным тенями в мире, где уже невозможно разглядеть лица человека, сидящего от тебя в метре.

Мистик не замечал всей этой красоты, а нервно, как тигр в клетке, ходил по каменному дворику. Мотоцикл Чёрного уже стоял рядом с воротами, гружёный к дальней поездке в Москву. Кофры наполнены доверху, сзади на бампере даже поместилась скрученная тонкая палатка. Мистик знал, что они должны были вот-вот выезжать, но за то время, как они с Зоей приехали сюда вчера вечером, ему ни разу не удалось её увидеть и просто переговорить.