Чёрный и Зоя. Без крыльев (СИ) - Ростова Татьяна

Мужчина порывисто приподнялся, оглядывая комнату. То, что он вчера так стремился забыть, свалилось на него одним махом, и боль в виске задёргалась.

В кресле спала та, кого бы он меньше всего хотел видеть — Зоя, мнимая святоша. Замутила с его лучшим другом, а теперь сюда пришла. Оставался вопрос — зачем ей это, ну и ушла бы к Мистику.

Он покряхтел и сел, сгорбившись. Так пить — это не шутки, было на самом деле хреново.

Зоя потянулась, спокойно повернулась в его сторону, и улыбнулась.

— Как голова? Наверное, очень болит?

Чёрный не ответил, посмотрев на неё глазами вурдалака — чёрными в центре и алыми по краям.

На ней был тонкий шёлковый халат, слишком короткий, чтобы называться халатом, и эти её волосы, которые укрывали её, как покрывало или… шёлковая простынь — были настолько сексапильны, что Чёрный неслышно выругался.

Она в следующую секунду отчего-то поморщилась, проведя чуть ниже груди и с шумом сглотнула, но тут же из-под попки достала упаковку кукурузных сладких палочек, и принялась их наминать, не обращая внимания на него.

Чёрный обалдел от такой наглости, нашарил на полу джинсы, натянул их и вышел в сортир. Когда вернулся, она заправляла постель, аккуратно складывая подушки у стены. При этом халатик так задирался, что не оставлял полёта воображению, демонстрируя чёрные трусики. Надо сказать, сам виноват — это он ей покупал этот халат.

— Не хочу тебя выталкивать неодетую, давай, дёргай отсюда, — сказал устало он и сел на постель с тем, чтобы надеть ботинки.

— Слава, пожалуйста, нам надо поговорить, — нудно начала она. — Случилось между нами какое-то непонимание, давай всё выясним.

Он поднял голову и оглядел её белокожее лицо с большими синими глазами, которые его так поразили когда-то.

— Валяй, но я не поверю ни одному твоему слову. Залетела ты от Мистика или с кем ты там ещё спала, потому что я предохранялся! Я знаю, что ты больше не делала укол после февраля, а должна была в мае. Ну и хрен с этим, я почти не спал с тобой, а если и спал, то мимо, поняла?

— Слава, ты же знаешь, что это неправда, я никогда бы не легла больше ни с кем в постель, потому что я люблю тебя. Я жду малыша от тебя, — она побледнела ещё больше, и стала белее снега. — Неужели ты мог подумать такие грязные вещи обо мне?

— Раньше не мог, но факты есть факты. Всё, давай, и… вообще, не понимаю я твоего упрямства. Какая разница — я, Мистик. Живи с ним, кто тебе не даёт? Чего ты в меня вцепилась? Я ж не препятствую.

Он надел футболку тёмно-зелёного цвета с логотипом «HD» на груди, посмотрел на неё, и с отвращением сорвал с себя, эти буквы напомнили ему о друге, который стал предателем.

— Слава, то, что ты говоришь — ложь. Не наговаривай на друга, он очень хороший человек, и никогда не приближался ко мне.

— Да ты что?

— Как и кто-нибудь другой. Я понимаю, тебе тяжело осознать, что наша жизнь скоро изменится, и появится незапланированный ребёнок…

— Это твоя жизнь изменится, всё, пока, езжай в Москву с Мистиком, или к себе в эту свою — общину, пока тебя там не съели. Куда хочешь, я больше не хочу тебя знать, я не прощаю.

Она стояла посреди комнаты настолько серьёзная, что его сердце чуть не дрогнуло — босая, в коротеньком халатике с растрёпанными волосами — мадонна без младенца.

— Я прощаю, — уверенно сказала она. — И я буду с тобой. Мы будем с тобой.

— Чёрт! — заорал он. — Если ты сейчас не уйдёшь, я тебя с лестницы спущу!

Его чёрные глаза загорелись яростью, жилы вздулись на лбу, небольшой шрам от раны кием побелел.

Зоя опустила голову, но не отвела глаз, пятясь к окну.

— Нет, ты никогда не сделаешь мне больно.

Он заскрипел зубами от бессилия, а руки сжались в кулаки. Его довела до белого каления её наглость — пришла сюда, ещё и вешает ему в открытую лапшу на уши, как будто ему шестнадцать — ах, милый, это твой ребёнок!

— Ещё как сделаю, — прорычал он и двумя шагами преодолел расстояние между ними.

Она жалко выставила вперёд руки, глаза её потемнели от страха, но губы не открылись для крика.

Чёрный схватил женщину обеими руками в плотное кольцо, и потащил к двери. Зоя осела на пол, из-за чего они задышали в унисон, прерывисто, молча, борьба происходила жестокая. И вдруг она, поднявшись на цыпочки, поцеловала его, глядя прямо в глаза.

Чёрный моргнул, чуть было не разжав рук.

— Ах ты, развратная сучка, — произнёс он. — Хочется везде успеть? Ну, хорошо.

Одним движением он опрокинул её на пол, подставив подножку, и они рухнули на ковёр. Её волосы рассыпались по нему так густо, что невозможно было рассмотреть истинный рисунок плетения.

Чёрный содрал с Зои бельё, немилосердно прижал к полу так, что ей стало трудно дышать.

Она закрыла глаза, из которых на виски полились две слёзы. Это была не любовь — он насиловал её — грубо, жёстко, причиняя боль. Но в процессе его ритмичных и быстрых движений произошёл какой-то перелом. Он вдруг остановился, вглядываясь в её испуганное, молчаливое лицо, и наклонившись, поцеловал белые от напряжения губы.

— Больно? — спросил он тихо, тяжело дыша.

Она кивнула и нежно погладила его по щеке. Дёрнувшись, как от удара, он продолжил движения, но более медленно, потом глубоко опустил язык ей в рот и содрогнулся всем телом, застонав.

Поднявшись с пола, застегнул штаны, глядя на её расхристанный халат. Зоя села, пытаясь им прикрыться.

— Передавай привет Мистику, не только он пасётся в чужом огороде, — он хохотнул и вышел за дверь, а молодая женщина осталась сидеть, сухими глазами глядя впереди себя и ничего не видя.

Грек постоянно работал над тем, чтобы расширить влияние своего мотоклуба. Теоретически это была глобальная цель, а практически — очень даже конкретная и иногда трудновыполнимая. На территории, принадлежащей другим мотоклубам, приходилось играть роль гостя. Но со временем он всё время работал над этим вопросом, и теперь в десятках российских городов присутствуют «Железные волки». В Краснодаре не так чтобы и очень давно состоялось слияние существовавшего MC «S. R. Oppozites» с «Железными волками», и там появилось официальное отделение его мотоклуба.

Теперь он надеялся встретиться с представителями мотоклуба «Бродяги» города Сочи, чтобы предложить им точно такую же комбинацию. Уже несколько лет они, встречаясь, довольно миролюбиво общались, и теперь пришло время подумать о будущем существовании… под цветами «Железных волков». Было несколько моментов, когда Грек понял, что президент «Бродяг» Стив неплохой парень, и стоит с ним поговорить на предмет серьёзного предложения.

На это у него и были помощники, которые зарекомендовали себя как серьёзные парни, и их можно было послать «подготовить почву». Для таких и других командировок Грек всегда посылал либо Герцога, либо Мистика, либо Чёрного. Были ещё другие братья, которые бы справились, но пока в этом не было необходимости.

Мистик ездил в прошлом году к финнам перед «Байк-шоу» и привёз оттуда флаг представительства отделения «Железных волков», что было символично и отвечало теме «Железные волки всех стран — объединяйтесь!» Чёрный много раз ездил (конечно, не один) на разборки и утрясал различные недовольства как представитель самого Грека.

Словом, президенту всегда были нужны такие братья — надёжные, серьёзные, живущие делами своего клуба. Но иногда и с ними случались проблемы. К тому же совсем недавно Чёрный захотел отойти от насущных дел клуба и заняться мотоциклами, к чему у него всегда был талант и тяга. Это осложняло жизнь Греку, но он не хотел давить старую мечту брата — создавать мотоциклы, иначе какой тогда смысл в братстве.

Вот об этом он сейчас и спрашивал двух своих «волков».

— Вы знаете. Я об этом долдоню везде и всюду — брат — это не просто слово. Это уважение друг к другу, честь и достоинство. А у вас вышло, что вы противоречите собственному уставу, под которым не раз подписывались и кровью! — рявкнул он, на последней фразе повысив голос так, что его услышали и в баре.