Правило Шестьдесят на Сорок (ЛП) - Уайлд Элли К.
Хаббарт-Ривер несет меня вперед, стальные опоры моста словно защищают, понимая, что я предпочел бы оказаться на дне реки, чем выслушивать их. Брэнда и Херли, два человека, которым я плачу за поддержку, теперь действуют заодно, загоняя меня в угол. Несмотря на медлительность и притворную осторожность, я не глупец. Я прекрасно понимаю, что Западное побережье переполнено возможностями, о чем свидетельствуют два ресторана, недавно принесшие значительную прибыль. У них, конечно, есть и другие клиенты, но даже они не смогут отрицать, что успех «Коув» и «Энглер» оплатил Херли двухмесячный отдых в Ницце, а Брэнде — раскрученную «МакМансию», в которую она постоянно пытается меня пригласить на ужин.
Поддержка Брэнды придает Херли новую уверенность. Я чувствую, что они готовились к этому разговору, и раздражение с каждым словом нарастает.
— Мы поддерживаем тебя, если хочешь отдохнуть дома…
В голове проносится вопрос: как я вообще смог нанять бизнес-менеджера по имени Херли?
— Мне не нужен отдых, — стараясь поддерживать ровное дыхание, я отталкиваюсь от асфальта. — Нужно, чтобы вы меня услышали. Три года на Западном побережье — хватит. Я хочу вернуться домой навсегда. И вы не можете вдруг заявлять, что нет денег, когда «Ниволи» с момента открытия приносит такую прибыль.
— Хорошо, — наконец произносит Брэнда, прерывая молчание, возникшее после моей реплики. Я ловко обхожу пару с собакой и продолжаю подъем. — Мы имеем в виду, что ты можешь заниматься и тем, и другим. Расширение на Западе не помешает. Более того, я настоятельно рекомендую заключить контракт с какой-нибудь местной дизайн-студией. Я только что отправила список…
Ее слова начинают сливаться в один длинный шум, пока я погружаюсь в физическую нагрузку, ощущая, как жара душит меня. Холм, который я пытаюсь преодолеть, становится настоящим испытанием, и я вынужден сбавить темп до легкого бега, пытаясь отогнать темные края зрения.
— К партнеру по «Коуву» поступают жалобы на твое игнорирование, — внезапно прерывает затянувшуюся паузу Херли.
— Ты забронировал обратный билет? — спрашивает Брэнда, продолжая прежнюю мысль. — Тебе ведь нужно бывать там раз в месяц. Мы понимаем, что у тебя много дел…
Черт возьми, они никогда не упускают случая что-нибудь попросить.
— А где намек на то, что я способен на расширение на Западе? — выдыхаю я, прерываясь от одышки. — Слушайте, мне это больше не нужно. Если не собираетесь меня поддерживать, я найду тех, кто сможет это сделать.
В трубке повисает тягостная тишина, и я представляю, как они обмениваются взволнованными сообщениями.
Он, несомненно, напишет что-то вроде: «Упрямый идиот». Она, вероятно, ответит, недоумевая, зачем они вообще стараются. Типичный финал любого делового разговора, когда я не соглашаюсь сразу. А это происходит всегда — такова моя натура. Если они не могут обосновать свою позицию, я точно не стану этого делать. Я не добился бы всего этого, слепо следуя чьим-то желаниям.
Брэнда оказывается единственной, кто осмеливается прервать молчание.
— Тебе не стоит так говорить, Тео, — ее голос звучит напряженно. — Мы пересчитаем цифры. Посмотрим, можно ли расширить бизнес здесь и получить такую же прибыль, как там.
— Вот это уже похоже на дело!
Я достигаю конца тропинки и останавливаюсь у дерева с увядающими листьями.
Сняв бейсболку и вытирая пот краем футболки, я задумываюсь. Эти двое, возможно, и жадные до денег пиявки, но их слова о партнере вызывают тревогу. Я старался быть в курсе всех событий в «Коуве» и «Энглере» с момента возвращения домой. Но разница между почти круглосуточным контролем и телефонными звонками за тысячи миль ощутима даже для слепого.
Невозможно описать, как часто я мучаюсь вопросом: не ошибся ли я, вернувшись? Когда-то казалось, что я все смогу. Неделя после открытия «Ниволи», и все шло идеально. Но теперь, понимая, что партнер, возможно, собирается продать свою долю, лишь потому что считает меня недостаточно преданным…
Сердце бешено колотится.
Херли пытается что-то сказать, но я прерываю его, осознавая, что исчерпал все силы. Мне нужно срочно домой, нужно что-то предпринимать.
— Отличная встреча, — говорю я, стараясь придать голосу уверенности, которой на самом деле нет. — Продолжайте в том же духе, я все контролирую.
Я сам не понимаю, что имею в виду под «все» и «контролирую», но звучит убедительно. Они оба бормочут «спасибо» и «до свидания», пока я сбрасываю вызов. Включаю на полную громкость «Guns N' Roses7» и направляюсь вниз по тропинке, погружаясь в раздумья.
* * *
К тому времени, как достигаю строительной площадки «Закатной Гавани», настроение окончательно портится. Проект находится на той стадии, когда до финиша так далеко, что возникают сомнения: что вообще заставило снова в это ввязаться.
На кухне все было проще. Это как откинуться в кресле в конце долгого дня. Кулинарная школа давалась легко: я не оставлял себе права на ошибку. Ошибки — не для тех, кто выкарабкался из бездны. Особенно, когда ты отвечаешь за мать и сестру. Они бы меня не простили, если бы знали, насколько нужды определяли каждый мой выбор.
Если бы у десятилетнего меня, готовившего первый обед и впервые испортившего мясо, доставленное матерью за недели, было хоть немного предвидения, я бы сказал, что это всегда было мечтой. «Ниволи», последующие рестораны на Западе, подготовка к открытию четвертого — все это, несмотря на годы работы в этой сфере, кажется невероятной мечтой.
Проходя через пустой холл ресторана, я попадаю в то пространство, которое должно стать лаунжем. Ремонт закончился несколько дней назад, но сейчас здесь только голый гипсокартон и фанера. Это не просто заброшенное здание, в котором я устроил себе дом.
Вспоминаю, как впервые привел сюда Джона, своего инвестора. Он чуть в обморок не упал. Но, честно говоря, это его проблема, что тот поверил в мою «хорошую репутацию», не удосужившись проверить, не планирую ли я потратить деньги на личную боулинг-площадку.
Вот она, моя надежда среди хаоса и неопределенности — кухня. Первое, что я распорядился установить, понимая, что ее присутствие станет единственным островком спокойствия в предстоящие месяцы, когда все вокруг будет рушиться.
Просторное, залитое светом помещение, почти полностью облаченное в сверкающую нержавеющую сталь. Столы и встроенные полки, рассчитанные на максимальную функциональность, окружают меня, а в центре — две внушительные рабочие станции с мощными плитами и раковинами, готовые к кулинарным подвигам. Ничего лишнего — идеальное место для сосредоточенной работы. Я чувствую, как важно просто быть здесь, в новой реальности, под холодным светом флуоресцентных ламп.
Я жду ребят из «Дайма» — Валерию и еще кого-то, кто, похоже, теперь пристраивается ко мне после ее ухода. И еще ту блондинку, имя которой, признаюсь, забыл, но которая всегда держится на расстоянии, опасаясь моей резкости.
Я опускаюсь на край стола, свесив ноги, которые непроизвольно подрагивают, а шнурки кроссовок барабанят по джинсам.
«Мой мальчик, словно муравьи в штанах», — вспоминаю я мамин голос из детства.
Она говорила это с любовью и нежностью, но она хотела, чтобы я успокоился, сбавил темп, научился терпению.
Опаздывают на семь минут. И на шесть минут больше, чем я мог бы позволить себе даже в самый лучший день. Я отложил важный звонок ради этой встречи.
Наконец-то.
Распахивается входная дверь, и я, соскальзывая со стола, направляюсь к кухонным дверям, прислушиваясь к приближающимся голосам.
— Надеюсь, мы быстро управимся, — произносит блондинка, та самая, имя которой я никак не могу вспомнить. — Джим, мой бойфренд, пригласил меня на ужин на крышу «Кинг Джорджа». Бывала там? Вряд ли. Столики расписаны на месяцы вперед.
Ответ до меня доносится, но настолько тих, что я не могу разобрать ни слова. А блондинка продолжает, голос ее крепчает по мере того, как они приближаются к лаунжу. Я прижимаюсь к кухонным дверям, стараясь остаться незамеченным.
