Правило Шестьдесят на Сорок (ЛП) - Уайлд Элли К.

Перевод: @Katuxx — t.me/Katuxx

Редактура: @aennaea — t.me/aennaea

Оформление: @aennaea — t.me/aennaea

Пролог

Джуди

Я часто вспоминаю ту ночь. И хотя стараюсь избавиться от воспоминаний, они все равно, как упрямые наклейки на подошве новой пары туфель, не хотят сдаваться. Каждое прикосновение к ним оставляет за собой незабываемый, липкий серый след. Я вновь переживаю те моменты не из-за обиды, а чтобы понять, что же тогда овладело мной, заставив потерять голову.

Остается всего пять часов. Пять ничтожных часов, прежде чем я попрощаюсь с карьерой ассистентки в «Дайм Дизайн¹», где удерживала титул самой долгоживущей помощницы дизайнеров, и стану самой молодой из коммерческих дизайнеров компании. Передо мной расстилаются неисследованные горизонты, манящие перспективы воплощения мечтаний — создание дизайна для полумрачных ресторанов и загадочных ночных клубов. Я ощущаю, что это — колоссальный скачок вперед, значительный шаг от нынешних обязанностей, которые заключались, мягко говоря, в прикрытии дизайнеров, чей профессионализм вызывал, как минимум, вопросы.

Не поймите неправильно: я действительно любила свою работу. Когда только переехала в этот город, юная выпускница колледжа, полная амбиций творить шедевры для самых изысканных ресторанов, эта работа воплощала все мои мечты.

Все начиналось с волнения на первом собеседовании — я была полна надежд. Затем были второе, шестое, восьмое, и лишь тогда я осознала, что резюме, состоящее из скромных достижений, таких как розничная продажа выпечки и спасение кошек в провинциальном городке, не вызвало особого восторга в суровом мире больших городов.

На девятом собеседовании, после множества отказов, я все же оказалась в «Дайм» — фирме, молодой, но амбициозной компании, жаждущей оставить след в истории дизайна. Во главе этого начинания стояла Диана Дхаржан — женщина, излучающая неповторимую, завораживающую харизму. Ее голос, спокойный и мелодичный, словно музыка, очаровывал и вдохновлял. Диана, только что решившаяся на смелый шаг — начать собственное дело после тридцати лет работы в одной из ведущих дизайнерских фирм города, — искрилась энергией и целеустремленностью. Она увидела во мне, уже почти смирившейся с мыслью о работе за стойкой в местной кофейни, искру потенциала, и дала шанс.

Это повышение, эта новая работа — венец многолетнего упорного труда, кульминация шести месяцев напряженной работы, все усилия которых сосредоточились в этом одном, незабываемом вечере. Ресторан «Ниволи» бурлил весельем и легким хаосом. Диджей в лаунж-зоне² задавал ритм, заставляя гостей кружиться в вихре зажигательной версии Элтона Джона среди мягких кожаных диванов и оживленных компаний. Это был долгожданный вечер открытия — начало грандиозного проекта, который, без сомнения, сулил Тео Джордану, уже в свои двадцать девять лет прославившемуся как кулинарная звезда, создание настоящей гастрономической империи.

Огромные окна, распахнутые навстречу вечернему ветерку, несли с собой последние, нежные вздохи весны, прежде чем город окончательно сдастся в объятия летнего зноя. Этот освежающий ветерок отвлек меня от шума вечеринки, и я осознала, что кто-то зовет меня, пробиваясь сквозь гул голосов.

— Джуди!

Это была Валерия, одна из дизайнеров «Дайма», ведущая по проекту Джордана. Именно она помогла с этим проектом, подтолкнула подать заявку на вакансию и написала блестящую рекомендацию Диане. Валерия пробиралась сквозь толпу с измученным выражением лица, ее изумрудное платье развевалось, словно тревожное знамя.

— Ты забыла выставить чайные свечи, — прошептала она, голос полон тревоги. — На столах. Тео Джордан только что спрашивал о них.

Мое сердце сжалось от холода.

Конечно, Тео Джордан заметил отсутствие крошечных свечей. Как же иначе? Будучи девушкой, которая умеет ценить мельчайшие детали, я понимала, что он способен заметить даже самую незначительную ошибку. Однажды, из любопытства, я наблюдала за ним издалека, когда тот с ледяным спокойствием разбирал курьера за неправильную доставку плитки для ванной — полуматовую вместо той, которую мы выбирали неделями. Он не повышал голос, не кричал. Презрение выражалось в холодном, пронизывающем взгляде, глядящим на тебя, как на отвратительное насекомое.

Валерия списывала его поведение на неопытность, на то, что это был первый большой проект. Я же подозревала, что дело в непростом характере. Остальные обходили его стороной, стараясь не задеть самолюбие, что, казалось, только усиливало раздражительность.

— Черт, я совершенно забыла про свечи, — выдохнула я.

— Я тоже, — кивнула Валерия, обычно жизнерадостная улыбка обратилась в нечто напряженное и была направлена прохожей прося оставить нас наедине с нарастающей паникой — Хорошо, что Дианы сейчас нет. Я бы не удивилась, если бы он пошел жаловаться. Не хочу, чтобы это помешало твоему собеседованию.

— Ты правда думаешь, что она может не дать работу из-за каких-то чайных свечей? — прошептала я.

— Я бы сказала, что она вряд ли даст тебе работу, если Тео Джордан пожалуется, — ответила она, заметив панику в моих глазах. — Не переживай, я все улажу. Просто забудь об этом. Ты все сможешь!

Эти дурацкие свечи стали первым провалом в ту ночь. И я уже достаточно нервничала, когда случилось еще одно несчастье.

Я направлялась в уборную, крадучись по полутемному коридору, где звуки из DJ-стойки³ казались громом. Внутри уборной стоял невыносимый гул, но даже сквозь него я уловила обрывки напряженного разговора между Тео Джорданом и его деловым партнером.

Мужчина прижал Тео к стене, используя единственный способ показать свою власть, учитывая разницу в росте. Он яростно кричал, махал руками, и хотя Тео хранил молчание, ни один волос не дрогнул, я почувствовала, что ситуация гораздо серьезнее, чем могла себе представить.

Гнев кипел в нем — напряженные мышцы рук, сжатые кулаки говорили сами за себя. Дыхание было неровным, неестественным. Он разжал кулак, и я заметила едва уловимую дрожь, легкое подрагивание в пальцах, прежде чем они скрылись за углом.

Видя его в таком состоянии, я не смогла остаться равнодушной. Я привыкла к маске высокомерия и холодного безразличия. Но в этот момент передо мной предстал ранимый молодой человек, жертва напора куда более старшего и грубого мужчины, который орал так, что слюна разлеталась вокруг.

Я колебалась, стоит ли вмешиваться. Долгое время пыталась сдержаться, отложить разговор до дома, но напряжение нарастало. После пары бокалов шардоне я была на грани эмоционального взрыва. Поэтому, несмотря на внутренние сомнения, решила действовать, с каждым шагом все яснее слыша его слова.

— Слушай меня внимательно. То, что мир преклоняется перед тобой, будто осыпаешь его золотом, не значит, что я буду делать то же самое. Ты сделаешь все, как нужно, чтобы этот проект состоялся. Приведешь все в порядок. И сделаешь это с улыбкой на лице. А иначе я сделаю все, чтобы ресторан обанкротился, а ты не продержишься здесь и трех месяцев после того.

В этот момент я сорвалась.

Шесть месяцев изнурительной работы, вложенной в каждый штрих, в каждую деталь. Я разбирала завалы, уклонялась от ядовитых взглядов Тео Джордана. И все это лишь для того, чтобы краснолицый грубиян угрожал все разрушить?

Тео заметил меня первым. Не знаю, как выглядела, но его реакция — приподнятые брови, словно в вопросе: «Что ты здесь делаешь?» — заставила замереть.

Ответ был прост: я своими же руками рушила шансы на продвижение.

Мир поплыл, словно в тумане. Я едва слышала собственный голос на фоне громкой музыки, и, оглядываясь назад, спустя годы, не помню точно, как угрожала этому бизнес-партнеру, и почему его лицо стало такого насыщенного пурпурного цвета.

Конечно, это была пустая угроза. У меня не было такой власти. Но, видимо, я была достаточно убедительна, потому что этот человек бросил на нас взгляд, полный жгучей ненависти, резко развернулся и ушел, оставив после себя лишь гнетущую тишину.