Шипы в сердце. Том первый (СИ) - Субботина Айя

Я бросаю все это — кажется, на пол — туда же стряхиваю с плеч пальто.

Подхожу ближе, ловлю ее руками по обе стороны бедер, хотя бежать эта коза точно не планирует. Только еще больше откидывается назад, дает на себя посмотреть. Она любит, когда я смотрю. Я люблю, когда она не стесняется.

Ее грудь под моим взглядом твердеет, соски набухают, становятся чуть темнее. Вид торчащей маленькой железки в одном из них имеет все шансы стать моим личным маленьким фетишем. Хочу взять в рот эти шарики и погонять языком, сделать влажными от моей слюны. Но задрачиваю сам себя — оттягиваю удовольствие, потому что пока не решил, что хочу с ней сделать.

Барби вытягивается, засовывает руки мне под свитер. От прикосновения ее ладоней к моему животу, от того, как она скребет по нему короткими ногтями, член тяжелеет. Может, натянуть ее прямо здесь? Стащить, развернуть, поставить раком?

— Сколько у нас времени? — Крис прикусывает мой подбородок, пальцами тянет края свитера вверх.

— Пара часов. — Поднимаю руки, даю себя раздеть, помогаю, когда этой мелюзге не хватает роста.

Это немного тормозит мою уже накатывающую на границы контроля похоть.

Я знаю, что она не сломается, но хочу, чтобы выпрашивала. Чтобы к тому времени, когда у меня уже совсем не останется тормозов, она была готова оторваться с моей внутренней клыкастой зверюгой.

Она разглядывает меня из-под опущенных ресниц.

Взгляд скользит по моему телу.

Я ловлю сорванный голодный вдох, который пытается спрятать, опуская голову и неловко царапая мой ремень, как будто в моменте забыла, что с ним делать и как расстегнуть.

Ловлю ее за подбородок, вздергиваю лицо вверх.

— Ты покраснела, коза.

Розовые щеки и влажный дурной взгляд вызывают во мне довольную улыбку — отлично.

Кладу большой палец ей на нижнюю губу, с нажимом оттягиваю, заставляя открыть рот.

— Шире, — приказываю.

Она исполняет. Смотрит на меня как девочка с подтекстом шлюхи. Нагло. Потому что знает — нам обоим это нравится.

Проталкиваю два пальцы ей в рот, чувствую прикосновение кончика языка.

Толкаю их глубже с явным намеком.

Барби сжимает губы, втягивает, вылизывает вокруг них восьмерки.

Ресницы дрожат, когда начинаю трахать ее рот.

А глубже можешь, коза?

Она обхватывает мое запястье ладонями, бесстыже то насаживает голову, то отстраняется.

Выпускает изо рта.

Мы глаза в глаза, когда она лижет мои пальцы языком, делая их скользкими.

Провожу по гладкому тонкому подбородку, оставляя влажный след. Ее губы дрожат, кожа покрывается колючими мурашками.

— Тай… — распахивает ноги шире, намекая, как ей надо.

Но я уже решил, что сегодня будет так, как надо мне.

Сгребаю Крис за талию, поднимаю и небрежно ставлю на ноги. Ее взгляд — как будто пьяный. Кусает губу, но ни на шаг не пятится.

— Повернись.

Она делает это почти мгновенно, выставляет задницу. Опирается руками о край консоли, чуть прогибается. Так, что позвоночник становится похож на натянутую струну.

Провожу ладонями по ее спине, потом вниз, к бедрам. Развожу пальцами упругие полушария, раскрываю. Влажность между ног уже видно — она вся блестит, мазки ее желания растеклись по внутренней части бедер.

— Охуенная у меня девочка, — голод в моем голосе уже слишком очевидный.

Она хнычет.

— Тай…

Нагибаюсь, провожу языком вдоль позвоночника от крестца вверх. Она вздрагивает, дыхание сбивается. Прикусываю ее плечо. Ладонь — на шею, губы — к уху. Она вздрагивает от этих касаний, хотя они почти не пошлые. Хочет повернуть голову, выпросить поцелуй, но моя ладонь не дает этого сделать. Пальцы крепче обхватывают шею, в руку бьется ее охренительно частый пульс.

— Хочу тебя отодрать, Барби. Чтобы завтра встать не могла.

Опускаюсь перед ее задницей на корточки. Развожу ее сильнее и… целую.

Можно было бы нежнее и мягче, но тупо хочется грубо.

От моего языка ее потряхивает. Вытягивается на носках, но когда понимает, что я в ответ не потянусь — возвращается, хнычет, насаживается сама.

Насасываю, облизываю, втираю слюну в клитор.

Крис трясет. Колени подкашиваются. Я крепко держу ее за бедра, заставляя стоять, даже когда тело уже полностью ее подвело.

Вхожу в нее языком, глубже, до крика откуда-то сверху. Во рту как-то по дурному остро вспыхивает вкус моей капризной принцесски. Голову немного ведет, контроль, на хуй, тает буквально за считанные секунды.

Поворачиваю ее к себе — одним рывком. Дергаю вверх, она тут же обхватывает меня ногами, набрасывается на мой рот. Жадно вылизывает свой собственный вкус и все еще протестующе хнычет, и долбит пятками в поясницу, потому что я остановился уже когда она была почти готова кончить.

— Ты просто чертов невыносимый мудак, — капризничает и дергает меня за волосы, пока несу ее в спальню.

— Может быть, ты просто недостаточно хорошо просишь? — подыгрываю.

— А вот и первый красный флаг. — Вытягивается, когда бросаю ее на кровать.

До нее мы в прошлый раз так и не дошли.

Достаю из заднего кармана презерватив, зажимаю в зубах, расстегиваю ремень, с которым она так и не справилась.

Ширинку вниз, спускаю джинсы по бедрам вместе с боксерами.

Провожу ладонью по стволу, потому что она смотрит и картинка заставляет ее сначала плотно сжать колени, а потом — с пошлым вызовом их развести. Вид текущей по ее складкам влаги подталкивает забить хуй на деликатность.

Она часто дышит, наблюдая, как раскатываю латекс.

Вздыхает тяжелее, когда сажусь между ее раскинутыми ногами, забрасываю их себе на бедра. Сгребаю в кулак тонкие женские запястья, заламываю их ей за голову, растягивая, как добычу.

Пальцами снова щелкаю по железной игрушке в ее груди.

Картинки перед глазами просто пиздец, и все это очень хочется с ней сделать, потому что прямо выпрашивает — скулит и ерзает задницей у меня на коленях, пытаясь насадиться на член.

Беру себя в кулак, направляю в нее, довольно лыблюсь, как она замирает, совершая волнообразные движения.

Вхожу в нее осторожнее, чем хотел бы, но все равно резко.

Барби стонет, запрокидывает голову. Ее горло натягивается от крика.

Двигаюсь жестче, сразу сильнее, чем раньше.

Она выгибается, дышит с шумом. Почти сразу где-то там, на грани. А я только начинаю.

Ее грудь подпрыгивает в такт моим ритмичным толкам.

Стон становится гортанным, просящим, но я все равно не срываюсь.

Я управляю. Так, как она хочет. Так, как сам хочу.

Добиваю — целую грудь, перекатываю язык по железке в ее соске. Почти выхожу — и снова в нее, так остро, что чувствую свой член в ней как будто даже через кожу.

Барби выгибается всем телом. Делает «мостик».

Толкает сосок глубже мне в рот, пока мой член вколачивает в нее оргазм.

Кричит и бьется подо мной. Беспомощно дергает руками, пытаясь вырваться из моей хватки.

Плевать.

Теперь я забираю свое. Забираю все, что у нее еще осталось.

Двигаюсь с напором, бьюсь в нее бедрами. Вхожу резко, глубоко. Ее охуенное вспотевшее тело шлепается об мое, сочится соками, скользит. Громко. Мокро. Так пошло, что мне почти сразу хочется выебать ее еще раз. Без пит-стопов на «покурить».

Меня рвет — снизу вверх, по позвоночнику. Темное и болезненно-острое, блядски приятное. Контроль держать все тяжелее, но я стараюсь, даже когда чувствую, как сперма толчками выплескивается в презерватив. И хочется натянуть свою гламурную принцесску по самые яйца.

Несколько секунд еще удерживаю себя на руках. Впитываю ее максимально затраханый вид и запах нашего секса. И только потом падаю на спину и утаскиваю ее с собой, не выпуская изнутри. Крис блаженно стонет, но заползает сверху, вжимается в меня как будто идеально созданная под каждый изгиб, целует. Трогает мои зубы языком, хрипло изображает что-то похожее на смех.

— Проверяю, не отросли ли у тебя клыки, — как будто тоже чувствует, что я такое внутри и когда без тормозов.