Мейвис Чик - Антракт
Я опустила руки в коробку и достала блестящий хромированный предмет. Тостер.
— У меня уже много скопилось, — сообщил Финбар с сожалением. — Откуда их только не присылают…
— Что ж, спасибо, Финбар, — поблагодарила я.
Разве настоящую женщину можно завоевать с помощью такой техники?
— Я участвовал в ток-шоу пару недель назад. Видела?
— Стараюсь не смотреть такие программы.
Видите, я пыталась быть правдивой, насколько это возможно.
И заметила, как в этот момент он почувствовал облегчение.
— Вполне разумно, — кивнул Финбар. — Эти передачи — самая примитивная форма жизни. Хотят знать лишь одно: кто с кем спит, когда и как часто. Для идиотов, которые лишь делают вид, что им интересно… «Кориолан» можно было с тем же успехом представить как мюзикл на льду.
— Но почему тогда ты согласился участвовать?
— Как ты сама сказала, моя дорогая, это в порядке вещей. Мой агент договорился. Дорогой Джим, он так заботится о моей популярности. — Финбар допил содержимое своего бокала и снова наполнил его. Он сидел и смотрел на меня, в его глазах читалось беспокойство. — Герань, ты задумывалась о деньгах?
— Только дураки не думают об этом.
— А о больших деньгах? Я имею в виду тысячи и тысячи фунтов.
— Нет, — ответила я, нисколько не лукавя. — Пока я живу в комфортных условиях и езжу на машине, я всем довольна.
— Довольна! — повторил он возбужденно. — Ты действительно редкая птица. Сколько тебе лет?
— Почти тридцать два.
— А мне почти сорок. Возможно, именно поэтому мы разные. В моем возрасте время бежит, как песок сквозь пальцы, а я многое хочу успеть. И если снимусь в этом фильме, у меня будет шанс… — Его речь становилась все менее связной, и я приняла это за хороший знак. Финбар вздохнул. — Но всегда есть вещи, от которых приходится отказываться… — Он погрозил пальцем по сторонам, словно выступал перед аудиторией. — Если они не вписываются в общепризнанную модель успеха. Ты понимаешь меня, Герань, знаешь, что я имею в виду?
Я понятия не имела, но, поскольку он явно чего-то ждал от меня, сказала:
— Не переживай, Финбар. Деньги — это не самое главное, важнее всего, как ты планируешь распорядиться ими.
— Ты просто прелесть. — Он, словно собаку, похлопал меня по спине, отчего я задрожала, несмотря на жару в комнате. — Как ты можешь знать так много, оставаясь такой молодой?
— Мне кажется, это сказал Наполеон. Но, думаю, ты правильно подметил.
— Понимаешь, у меня были планы об альтернативном театре, а сейчас они повисли в воздухе… — Внезапно он расхохотался. — Повисли в прямом смысле этого слова, — хотел заниматься этим вместе с Рики, а он улетел в Нью-Йорк. Джим нашел для него что-то лакомое. Его нельзя винить за это.
— Он поступил не очень хорошо, — огорчилась я.
— Да, не очень. Зато он классный актер. Вот что самое важное.
— Ты очень расстроен, — заметила я.
— В самом деле? Не знаю… Ведь… у меня сейчас все прекрасно, я рядом с хорошенькой молодой женщиной в ночной рубашке. — Он снова засмеялся. — Послушай, Герань, давай еще выпьем.
Некоторые люди после большой дозы алкоголя краснеют и потеют, кто-то становится сентиментальным, кто-то плачет. В некоторых просыпается агрессия, либо они ведут себя отвратительно, а бывает и то, и другое. Финбар же казался все более и более привлекательным и покорял меня все сильнее.
— Почитай мне что-нибудь, — попросил он через некоторое время. — Как в прошлый раз. Что-нибудь жизнеутверждающее. Опять из Элиота, если это возможно. Я люблю Элиота… — Он прислонился к спинке дивана и сказал мечтательно: — Надежда, зеленый росток на засохшей ветке — вот что мне нужно. Чтобы весна сменила зиму… — Он выпрямился и взглянул на меня, прежде чем продолжить свой монолог. — Только ты можешь дать мне надежду…
Я не знала, как вести себя. Слова Финбара были очень обнадеживающими, а вот физическая сторона вопроса, похоже, его вообще не интересовала. Я мечтала о том, как наши губы сольются, но его голова была примерно в ярде от меня, и, чтобы добраться до нее, мне пришлось бы преодолеть опасную зону — колени Финбара, и потом еще проявить чудеса спортивного мастерства, чтобы прикоснуться к нему. Пожалуй, поцелуй был невозможен. А он продолжал разглагольствовать о надежде, красоте, правде и своей уверенности в том, что я могу обеспечить — или уже обеспечила, я плохо поняла — что-то одно или даже все перечисленное.
— У тебя есть ключ, дорогая моя, у тебя есть ключ…
Желание подстегивало меня, и я решила действовать.
— Когда ты опираешься подбородком на руку, как сейчас, ты очень похож на портрет Эдмунда Кина из Национальной галереи.
Глаза Финбара, безжизненные во время романтического монолога, внезапно прояснились, и он резко выпрямился.
— Неужели ты не хочешь узнать, что это за ключ?
— О да, — сказала я, устремляясь вперед и сразу переходя в галоп, потому что начиналась настоящая игра. В тот самый момент я решила, что он будет моим. — О, Финбар, мне интересно все, что касается тебя…
Это доставило ему удовольствие. Все мы любим, когда нам немного льстят, правда? Я была вполне довольна собой, ведь раньше я никого не соблазняла. Мне даже понравилось такое положение вещей: атаковать самой, а не постоянно защищаться.
«Хо-хо, я — потрясающая красавица», — подумала я, мысленно подкручивая усы и делая первую зарубку на трости с позолоченной ручкой.
— Правда? — спросил он. — Все?
Я кивнула.
— Не потому, что я известный актер Финбар Флинн?
— Вовсе нет. — Подразумевалось, что такого добра, как он, и без того хватает в моей жизни. — Просто в тебе есть нечто особенное. Мистическое. Возможно, талант. — Я нарисовала пальцем круг на его костлявом колене, раздумывая, что бы еще добавить. Может быть, «мой муж не понимает меня»?
— Спасибо. — Он наклонился ко мне. — Это можно сказать и тебе.
Наконец-то, наконец мы к чему-то приближались…
— Я считаю тебя очень привлекательным, — сообщила я самым хриплым голосом, на который была способна. — И не только твое… — Сделала широкий жест в сторону его тела. — …Но и твой ум. — Такой голос не может не волновать, правда? — Выпей еще.
Он выпил.
— Герань, — сказал он, — ты притягиваешь меня. Ты особенная женщина, и я не знаю, как завоевать тебя…
Я уже собиралась брякнуть: «Не стоит волноваться, просто возьми меня…», но успела вовремя остановиться.
— Спасибо за то, что ты так добра ко мне, щедра, сердечна и госте-приим-на. — Финбар с трудом выговорил последнее слово и уставился на дно пустого бокала. Я подумала, что алкоголя пока хватит, спаивать его не имело смысла. Я не хотела, чтобы он свалился с ног. Это надо приберечь напоследок.
