Сломай меня (ЛП) - Такер К. А.

— Скажи ей, что тебе жаль, но вам не стоило начинать, потому что твоё сердце принадлежит другой. Порви сейчас, потому что ты нужен мне немедленно.

Мои руки опускаются вниз, чтобы ухватиться за край полотенца. Один рывок — и оно упадёт на пол.

— Чёрт возьми... — Он закрывает глаза и тяжело вздыхает. — Я ни с кем не встречаюсь, Эбби. Просто... Я не могу пройти через это снова. Только не с тобой.

Я прижимаюсь к нему.

— Назови мне одну вескую причину, почему нет.

Наконец он опускает голову, у него задумчивый взгляд.

— Потому что это было больно. Тебе было больно. — Он закрывает глаза. — И это чуть не убило меня. Я не могу...

Он качает головой, будто внутри него идет война. Но он колеблется, я знаю. Потому что я чувствую его возбуждение сквозь полотенце.

— Посмотри на меня.

Проходит мгновение, прежде чем он делает это. Холодные голубые глаза пылают так, что у меня подкашиваются ноги.

— Не заставляй меня умолять, Генри.

Я встаю на цыпочки и целую его. Медленно провожу языком по линии губ. Дёргаю за полотенце, и оно падает на пол.

— Я сделаю это, но пожалуйста, не заставляй.

Без тени стыда я опускаю руку между нами, обхватываю его член и сжимаю, с моих губ срывается громкий стон. Не знаю, что в члене Генри такого особенного, но ни один другой с ним не сравнится.

Он — как бык, выпущенный из загона.

Сильные руки обхватывают мою голову, пальцы запутываются в волосах, его губы атакуют мои, язык погружается в мой рот, заявляя на него свои права агрессивными, почти злыми движениями. Он тащит меня в спальню, натыкаясь на столы и стены по пути, но не отпуская ни на секунду.

Мои ноги упираются в кровать, и в следующий момент я падаю на неё, а обнаженный Генри нависает надо мной, подавляя своими размерами, срывает с меня футболку, затем расстёгивает джинсы и стаскивает их вместе с трусиками одним движением.

Он стягивает лифчик, освобождая грудь, даже не расстёгивая его.

В считанные секунды я оказываюсь обнаженной у него на коленях, руки обнимают его голову, пока я наслаждаюсь ощущением его губ, сомкнувшихся на моем соске, языка, безжалостно дразнящего меня.

Не в силах больше ждать, я опускаю руку между нами и направляю его член в себя. Я такая мокрая, что он входит почти без сопротивления, вырывая у меня глубокий стон.

Его руки сжимают мои бедра, останавливая.

— Ты была осторожна?

Он не смотрит на меня, когда спрашивает об этом, но его челюсть напрягается, как будто он точно знает, чем я занималась с тех пор, как он покинул Аляску.

Возможно, знает.

— Да. — Я медлю. — А ты?

— Да.

Теперь он поднимает на меня взгляд, позволяя увидеть правду.

О Боже.

— У тебя никого не было.

Пауза, затем он качает головой.

Я прижимаюсь к нему лбом и умоляю:

— Поцелуй меня, пожалуйста. Мне нужно, чтобы ты поцеловал меня прямо сейчас.

Потому что мне нужно, чтобы он сказал, что всё в порядке. Что то, что я сделала, не было ошибкой. Что он не упрекнет меня — ни сейчас, ни потом.

Он переворачивает меня на спину, прижимая своим телом, одной сильной рукой фиксируя мои запястья над головой.

И просто смотрит на меня.

— Пожалуйста, не злись. Я видела твои фотографии с другими женщинами, и мне было ужасно больно. Ронан и Коннор помогли...

Я вскрикиваю, когда Генри входит в меня, заполняя до предела.

— Я чертовски зол. — Он шипит, выходит и снова вгоняет в меня член, вырывая ещё один стон. — Ты — моя, и никто не смеет тебя трахать без моего разрешения. — Продолжая двигать бедрами, он наклоняется и глубоко целует меня. — Но я злюсь не на тебя. Я отпустил тебя. Ты имела полное право найти кого-то другого.

Я вырываю одну руку из его захвата и поднимаю его подбородок, заставляя посмотреть мне в глаза.

— Мне не нужен никто, кроме тебя. И никогда не будет нужен.

Я приподнимаю бёдра, и он стонет. Закинув ногу себе на руку, он начинает двигаться в своём неторопливом, властном ритме, каждым толчком доводя меня до исступления.

Никто не может заполнить меня так, как Генри.

Никто не вызывает во мне этого всепоглощающего желания.

И теперь я могу это утверждать, имея некоторый опыт.

Я не жду его указаний — опускаю руку между ног и начинаю массировать клитор, быстро и сильно, не желая упустить возможность кончить вместе с ним.

— Чёрт... — ругается он, наконец вставая на колени и приподнимая мои бёдра.

Он входит в меня с яростной силой, глаза прикованы к моим пальцам.

Генри снова мой.

Этот мужчина… Одного его вида — напряжённого, блестящего от пота, безжалостно трахающего меня — достаточно, чтобы я сорвалась в оргазм, дико выгибаясь под ним. Он кончает почти сразу за мной, лицо искажается от наслаждения, когда он стонет. Я полностью открываюсь ему, наслаждаясь тем, как он пульсирует внутри, наполняя меня спермой.

***

— Твоя мать?

Я кладу телефон на тумбочку.

— Нет, Ронан. Они хотели узнать новости.

Генри тяжело сглатывает, и этот звук гулко разносится по комнате.

— Не увольняй их.

Он замирает, затем усмехается.

— Или что? Ты снова попытаешься шантажировать меня?

Я прижимаюсь к его груди, накрывая его своим обнажённым телом, надеясь удержать здесь навсегда.

— Нет, я прошу тебя. Пожалуйста, не увольняй их. Они просто друзья, и они много для меня значат. Они...

— Я не уволю их, хотя и хочу. И я не уволил Майкла. Хотя он заслуживал этого.

Я хмурюсь.

— Что ты имеешь в виду?

— Я дал этому засранцу повышение. И прибавку. Теперь он менеджер в Аспене. Взамен я потребовал, чтобы он собрал вещи, сел на паром и не сказал ни тебе, ни кому-либо ни слова.

— Но ты позволил мне думать...

— Потому что я мудак. — Он делает паузу. — Я не собирался позволять тебе вернуться туда, где мать превратит твою жизнь в ад, а ты в итоге окажешься несчастной и вернёшься к бывшему. Но я также не собирался позволить чему-то серьёзному начаться между тобой и Майклом.

Я приподнимаюсь на локте, чтобы посмотреть в его красивое лицо.

— Перемирие?

Кривая усмешка трогает его губы, розовые и припухшие от поцелуев. Но она исчезает, когда он бросает взгляд на часы.

— Мне нужно идти. Экипаж ждёт уже два часа.

Он наклоняется, чтобы быстро поцеловать меня, затем снимает меня с себя и встаёт с кровати.

Я любуюсь его мускулистым телом, пока он надевает боксёры и джинсы.

— Как бы я хотела вернуться с тобой.

— Да. Но, судя по всему, ты никуда не поедешь в ближайшее время.

— Знаю. Я даже не представляю, что буду делать с учёбой осенью.

Возможно, возьму академический отпуск. Маме понадобится моя помощь.

В голове мелькает мысль, и я улыбаюсь.

— Я больше не сотрудница Wolf Hotels.

— Ну, ты не подавала заявление об увольнении. И тебя не уволили.

— Да, но в любом случае, конфликта интересов больше нет.

Его руки замирают на молнии, взгляд устремляется в окно, на городской пейзаж.

— Мы живём очень разной жизнью, Эбби.

Моё сердце замирает от этих слов. Какая же я глупая. Чего я вообще ожидала? То, что мы помирились в постели, не значит, что теперь мы вместе. Я возвращаюсь в Гринбэнк, штат Пенсильвания, с населением в пять тысяч человек, чтобы работать на семейной ферме и заботиться о родителях, пока Генри будет путешествовать по всему миру, открывая отели и горнолыжные курорты. Наши миры теперь ещё дальше друг от друга, чем, когда я приносила ему кофе на Аляске.

По крайней мере, так бы решила прежняя Эбби.

Но Генри только что бросил всё, перевёз меня через континент и фактически спас моего отца. Он заботится обо мне даже сейчас. И он говорил правду раньше. Между нами действительно есть что-то особенное.

— Да, пожалуй, мы живём очень разной жизнью. Я борюсь за то, чего хочу, а ты просто сдаёшься и отступаешь.