Сломай меня (ЛП) - Такер К. А.

К. А. Такер

Сломай меня

Глава 1

— Чёрт, чёрт, чёрт... — Я мечусь вокруг обеденного стола, обхватив себя за живот и пытаясь подавить тошноту, вызванную содержимым этих писем.

Конфиденциальных писем, которые Генри строго-настрого запретил мне читать.

Теперь я понимаю почему.

Генри... что, насильник? Это имел в виду тот адвокат Дайсон, когда он писал, что Кира выдвигает уголовное обвинение в насильственном половом акте? Что, чёрт возьми, Генри сделал со своей прошлой ассистенткой? Своей замужней ассистенткой?

Что бы это ни было, этого оказалось достаточно, чтобы попытаться откупиться парой сотен тысяч долларов и соглашением о неразглашении. Вот о чём говорили Генри с отцом в тот день, когда я подслушала их разговор по телефону. Кира — это «неприятная ситуация», которую, как уверял Генри, он уладил. А значит, его отец в курсе всего.

Неужели это правда? Неужели этот красивый, сложный мужчина, который позаботился о том, чтобы я не оказалась на дне залива в ту первую ночь, который даже не поцеловал меня в ответ, когда я, пьяная, набросилась на него — способен принудить женщину?

Я совсем не знаю Генри. Мне может казаться, что знаю. Я могу вспоминать моменты близости — как он нёс мою пьяную тушку домой, как он в тот день в лесу заботливо обнял меня, чтобы успокоить по поводу гризли, как беспокоился, когда мне стало плохо на лодке — и убеждать себя, что он никогда не стал бы принуждать женщину. Я могу представлять его красивое лицо, идеальное мужское тело и говорить себе, что ему не нужно никого принуждать — ни одна не отказала бы ему добровольно.

Но я не знаю его. Мы знакомы всего ничего. Быть идиоткой и верить в обратное — значит оправдать мнение тех, кто считает меня глупой деревенской девочкой.

Я стону. Моё захватывающее лето, шанс сбежать, забыть боль, которую причинил Джед, и контроль моей матери, этот опьяняющий туман, окутывавший меня с того момента, как я встретила Генри — всё это закончилось. Всё изменилось с одним случайным нажатием клавиши.

Зачем я прочла это письмо? Почему не могла оставаться в неведении?

Хотя, если слова адвоката правдивы, я всё равно скоро об этом узнаю. Одновременно со всеми. И тогда все будут смотреть на меня — его новую ассистентку. Гадать, допытываться. Неужели наследник империи Wolf Hotels принуждал и меня? Я одна из тех «аналогичных инцидентов», которые Генри с адвокатом собираются обсудить? Сколько их вообще?

А если все узнают, что мы спали вместе?

А если меня вызовут в суд для дачи показаний? Под присягой мне придётся признать, что мы были вместе, но это не было насилием, что это было по обоюдному согласию — по очень обоюдному согласию — и тогда СМИ сообщат об этом. Пресса растрезвонит, газеты разнесут, мама и весь Гринбэнк будут судачить, что я добровольно путалась с Генри Вульфом, насильником, а пастор Эндерби на воскресной проповеди будет вещать, что меня искусил сам дьявол.

— Чёрт, чёрт, чёрт! — Я едва могу дышать, так сильно сжимает мою грудь паника.

Я просто не понимаю этого! Генри резкий, переменчивый, на людях может вести себя как полный мудак, но он никогда не сделал мне ничего плохого, ничего, чего бы я не хотела или не получила от этого удовольствия. Так что же произошло между ним и этой Кирой? У него что, привычка спать с ассистентками? Она сказала «нет», а он не принял отказа?

От неожиданности у меня вырывается вскрик, когда резкий звонок рабочего телефона разрезает тишину сьюта №1, на секунду парализуя меня.

На этот номер может звонить только один человек.

Один гудок... два... три. Если я не отвечу сейчас, он поймёт, что я читала те письма. А должно ли меня это волновать? Имею я право быть в шоке и не чувствовать вины? Ещё как имею!

Если только это не какое-то чудовищное недоразумение. Если только тихий голос в глубине сознания, твердящий, что это неправда, не окажется прав.

В любом случае, я не узнаю ответа, избегая его звонков.

— Соберись, Эбби, — бормочу я, обходя стол и направляясь к телефону. К тому месту, где он разложил меня вчера утром. Боже, это было вчера! Я работаю на него всего неделю! Сколько бы времени мы ни провели вместе, кажется, будто прошла вечность. Как будто в тот момент, когда Генри прикоснулся ко мне, я провалилась в кроличью нору, в альтернативную реальность, где ни время, ни разум не имеют значения.

Все, что имело значение — это горячий секс с моим боссом.

Но теперь меня вышвырнуло из той норы — в водоворот смятения, паники и всепоглощающего разочарования.

— Алло? Привет. Да. — Я сжимаю губы, чтобы не тараторить — со мной все время случается такое, когда я нервничаю.

— Ты нужна в лобби. Сейчас же. — Низкий, мелодичный голос Генри звучит в трубке, но это его «официальный» резкий тон, который он использует на людях, а не тот хриплый, от которого по телу пробегает дрожь.

Я знаю, что должна ответить. Да, мистер Вульф, я сейчас буду. Схватить вещи и мчаться к нему. Но когда я открываю рот, меня охватывает непреодолимое желание потребовать сказать мне правду. В конце концов, я впустила этого мужчину в себя. Отдала ему что-то личное, сокровенное, дорогое. Я подарила ему себя. Я имею право знать, что моя жизнь будет на полной мощности перемолота миксером из-за чего-то ужасного, что он совершил.

— Эбби!

Я подпрыгиваю от его резкого тона.

— Да?

— Ты меня слышала?

Это не тот разговор, который стоит вести по телефону.

— Я буду через несколько минут.

— Нет, меня там не будет. Ты должна встретить журналистку из Luxury Travel.

Я хмурюсь.

— Рошану Мафи? — Ту самую красотку, которой Генри лично подписывает открытки к букетам? Я думала, ключевых гостей СМИ он встречает сам.

— Да. Конечно, — рассеянно бросает он. В трубке слышно, как его туфли стучат по полу. Он, скорее всего, где-то в служебных помещениях. Где бы он ни был, там тихо, и он идёт быстро.

— Во сколько она приедет?

— Откуда мне, черт возьми, знать? — огрызается он, но затем тяжело вздыхает. — Спроси Белинду. Мне нужно сделать несколько важных звонков.

Не тех, что планировала я — в его расписании сегодня только встречи с особо важными гостями. Судя по всему, один из этих звонков — его адвокату. Генри на взводе, это очевидно.

— Может, мне попросить Белинду её встретить?

— Нет. У них был инцидент пару лет назад. Она её ненавидит.

Я закатываю глаза. Уточнений не будет.

— Хорошо. Передать ей что-то от тебя?

— Что я увижусь с ней позже. Вообще, пошли к ней Майкла — пусть сделает массаж в номере. Ей это понравится, и она будет занята.

— Хорошо. — Я задерживаю дыхание, ожидая, когда он положит трубку, чтобы сделать то же самое.

Пауза затягивается.

— Почему ты так долго брала трубку? — В его голосе сквозит подозрение.

— Мочилась. То есть, была в туалете, — я выпаливаю первое, что приходит в голову и съеживаюсь, ожидая, что он назовёт меня лгуньей, устроит допрос.

— Проследи, чтобы ей было комфортно. — Он завершает звонок.

***

— С кем он сказал, что у него назначена встреча? — Черные лакированные каблуки Белинды нетерпеливо стучат по мрамору.

— Ему нужно сделать несколько важных звонков.

— Важнее этого? Покажи его расписание. — Глянцевые малиновые ногти тянутся к моему планшету, но я прижимаю его к груди, заставляя её раздражённо вздохнуть. — Что ж, он уже хорошо тебя выдрессировал.

Я молчу и смотрю на тёмно-синюю воду и бескрайние хвойные леса, уходящие к заснеженным горным вершинам, которые в середине мая все еще покрыты белыми шапками. Аляска по-прежнему так же потрясающе красива, как и в тот день, когда я увидела ее впервые.

Только теперь волшебство Волчьей бухты утрачено.