Огонь. Она не твоя.... (СИ) - Костадинова Весела

Виктор выдохнул сквозь зубы, его пальцы нервно постукивали по столу, но он остался на месте. Его глаза, горящие злостью, всё ещё следили за дальним углом, где Ярослав и Воронов сидели, погружённые в тихую беседу. Их столик, окружённый аурой власти, казался отдельным миром, куда простым смертным вход был заказан.

— Главное, чтобы не по нашу душу, — прошептал Виктор, его голос был пропитан сарказмом, но в нём чувствовалась тревога, которую он не мог скрыть.

Альбина чуть наклонила голову, её губы дрогнули в едва заметной, горькой усмешке.

— А вот на это я бы не рассчитывала… — ответила она тихо, её взгляд всё ещё был прикован к Ярославу. Его глаза, даже на таком расстоянии, не отпускали её, как будто между ними натянулась невидимая нить, готовая лопнуть от малейшего движения.

— Альбина…. — Виктор тоже сидел бледнее мела, — против лома нет приема…. Ты знаешь, что делает этот человек?

— Элиты через колено ломает, — женщине казалось, что она даже вздохнуть не может.

— Нам с ним не справиться….

— Знаю…. остается молиться, чтоб мы для него были слишком мелкими сошками.

— Которых он и прихлопнет не глядя.

В этот момент за дальним столиком раздался смех — громкий, дружеский, но с какой-то скрытой резкостью, как будто два хищника делили добычу. Альбина вздрогнула, но тут же взяла себя в руки, её движения стали выверенными, механическими. Она заставила себя отломить кусочек десерта, лежавшего перед ней, и положить его в рот, хотя тошнота, заливающая её изнутри, грозила вывернуть желудок. Она жевала медленно, демонстративно, с холодным спокойствием, надеясь, что Ярослав и Воронов просто покинут ресторан.

Но её надежды рухнули, как карточный домик. Она услышала шаги — тяжёлые, уверенные, и её сердце сжалось, как будто его стиснули ледяной рукой. Она подняла взгляд и увидела, как Ярослав и Воронов, оба высокие, оба излучающие власть, как тёмное пламя, приближаются к их столику. Ресторан вокруг них, казалось, затих, как будто все разговоры, звон бокалов, шорох салфеток растворились в их присутствии.

— Альбина Григорьевна, — голос Ярослава был спокойным, но в нём сквозила насмешка и холодная злость. Его глаза, тёмные, как ночное небо, смотрели на неё так, что она почувствовала себя мишенью. — Неожиданная встреча.

Она медленно поднялась, движения были плавными, но внутри она чувствовала, как её сердце колотится, как будто хочет вырваться из груди. Заставила себя улыбнуться — легко, небрежно, хотя губы дрожали от напряжения. Её взгляд встретился с его, и в этот момент весь мир сузился до их противостояния.

— Ярослав Геннадьевич, — ровно ответила она. — Мир тесен, не правда ли?

Улыбка была холодной, но безупречной, как маска, которую она научилась носить за годы борьбы. Она не смотрела на Воронова, стоявшего чуть позади, но чувствовала его присутствие — тяжёлое, как тень надвигающейся бури. Виктор, сидевший рядом, напрягся, его кулаки сжались под столом, но он молчал, повинуясь её взгляду, который ясно говорил: не рыпайся.

Ярослав чуть наклонил голову, его губы дрогнули в едва заметной усмешке, но в глазах не было ни капли тепла — только холодный расчёт и дикая ненависть. Воронов, молчаливый и внушительный, как скала, просто смотрел на неё, и его взгляд был таким же тяжёлым, как слова Ярослава.

— Действительно тесен, — ответил Ярослав, и голос его приобрел едва заметные бархатистые нотки. — Позволь представить вам моего друга. Воронов Сергей Юрьевич.

Тот молча подал руку женщине, разглядывая ее с насмешливым любопытством.

— Вот значит кому ты обязан столь яркой медийностью, — протянул Воронов, крепко, до боли сжимая узкую ладонь Альбины. И слова его прозвучали так, что она похолодела.

— Рекомендую, — глаза Мииты зло сощурились. — Альбина у нас мастер таких вещей. Королева комбинаций…

— Которые до добра не доводят, — завершил за него Сергей.

Оба мужчины демонстративно игнорировали Виктора, сидевшего рядом. Для них он был пустым местом, несущественным, как тень, которую не стоит замечать. Виктор стиснул зубы, его кулаки под столом сжались так, что вены на руках вздулись, но он молчал, повинуясь взгляду Альбины, который ясно говорил: держи себя в руках. Его лицо покраснело от сдерживаемой ярости, но он не двигался, понимая, что любое его слово, любой жест может стать искрой, которая взорвёт всё.

— Главное, — отозвалась женщина, — чтобы они приводили к цели. Прошу прощения, господа, не представила: мой заместитель, Казанцев Виктор Анатольевич, — она следовала этикету до конца, хотя внутри у нее все трепетало от напряжения.

Воронов едва скользнул глазами по Виктору, а вот Ярослав напротив, посмотрел прямо на мужчину. Ни тот, ни другой руки не подали.

— Твой зам, Альбина? — и голос Мииты стал ледяным от ненависти. — Тот самый, который пять лет назад проигрался в казино?

Альбина даже не дрогнула под жестким взглядом.

— У всех у нас свои ошибки, так ведь, Ярослав Геннадьевич? — она перехватила его взгляд.

— Конечно, — легко согласился тот. А после тонкие губы дрогнули в злой улыбке. — Только вот не каждый проигрывает жизнь своего ребенка, не так ли, Витя?

Альбина вздрогнула всем телом и тревожно посмотрела на Казанцева, белого, точно покойник.

— Вы, Виктор, видимо не просветили Альбину Григорьевну, что деньги, вами проигранные, были на лечение вашего сына… лейкемия, кажется? — продолжил Миита. — Мои соболезнования. Альбина, — он посмотрел на нее, — скоро увидимся….

С этими словами Миита и Воронов развернулись и направились к выходу, оставляя за собой полное пепелище.

Альбина не успела среагировать, не успели ничего сделать, даже понять, что происходит не успела.

С диким криком, не понимая, что между Миитой и ним самим стоит женщина, Виктор бросился на Ярослава. Его кулак, занесенный для удара, должен был смести все на своем пути.

Альбина на полном автомате, движимая скорее инстинктами, чем разумом, рванула ему наперерез, готовая принять на себя весь удар, предназначавшийся Ярославу, предотвратить катастрофу, окончательную и бесповоротную.

Но Ярослав был быстрее.

Всё произошло в доли секунды. Она лишь ощутила, как сильные руки, твёрдые, как сталь, схватили её за плечи и оттолкнули в сторону с такой силой, что её ноги запнулись. Кулак Виктора, полный ярости и боли, врезался в Ярослава с глухим, тошнотворным звуком, как будто кость встретилась с плотью. Альбина отлетела в сторону, её тело ударилось о край стола, и боль, резкая, как вспышка, пронзила бок. Она ахнула, хватаясь за столешницу, чтобы не упасть, её дыхание сбилось, а мир вокруг закружился. Тонкий браслет с тихим звоном слетел с ее руки, падая на деревянный пол.

Ресторан замер. Звуки — звон бокалов, приглушённые разговоры, лёгкий смех — оборвались, как будто кто-то выключил звук. Все взгляды устремились к их столику, где Ярослав, пошатнувшийся от удара, всё же устоял, его рука медленно поднялась к лицу, где уже начинал проступать багровый след. Его глаза полыхнули такой яростью, что Альбина почувствовала, как её кровь стынет. Но в этой ярости была не только злость — в ней мелькнула и тень боли.

Виктор, тяжело дыша, стоял напротив, его кулаки всё ещё были сжаты, как будто он готовился ударить снова. Его лицо, искажённое гневом, было красным, а глаза горели такой ненавистью, что казалось, он готов разорвать Ярослава на куски. Но он замер, увидев Альбину, скорчившуюся у стола, её руку, прижатую к боку, и её бледное, призрачное лицо.

— Аля… — хрипло выдавил он, его голос был полон ужаса, как будто он только сейчас осознал, что натворил.

— Альбина, — Воронов осторожно придержал ее за талию, бережно и аккуратно. — Вы в порядке? — голос был холодным и спокойным и от этого женщине стало дурно по-настоящему. Она зажмурилась, стараясь справиться с подступившими слезами.

— Да… спасибо… — услышала свой собственный голос.

— Тогда разрешите вас проводить, — Воронов ни на секунду не потерял самообладания. — Мой водитель увезет куда скажете. Славка, заканчивай балаган, и поедем. Я, видимо, сегодня еду с тобой.