Правило Шестьдесят на Сорок (ЛП) - Уайлд Элли К.
— Залезай в воду, Холланд! Я впервые за долгое время закончил работу пораньше. Давай сделаем этот день особенным!
— Не могу! — протестую я, с трудом сдерживая улыбку. Его довольное лицо, кажется, растапливает ледяную броню вокруг сердца. — Раздевание — это, конечно, забавно.
— Тогда надень мою футболку и залезай!
— Ты имеешь в виду идеально белую футболку? — спрашиваю я, поднимая ее с палубы. — Закрой глаза!
Убедившись, что он не смотрит, я стягиваю пропитанное потом платье и натягиваю футболку на голову. Она достаточно длинная, чтобы скрыть черные трусики, и пахнет им — легким дымком сгоревшего дерева и свежестью пота. Этот запах сводит с ума, и я едва сдерживаюсь, чтобы не прижать ткань к лицу, вдыхая аромат.
Вместо этого с восторженным криком прыгаю в прохладную воду, и она тут же дарит долгожданное облегчение от палящего солнца. Тушь, увы, не водостойкая, и теперь футболка просвечивает, прилипая к мокрой коже, когда я выныриваю. Но Тео смотрит на меня с улыбкой, и мы какое-то время просто плаваем молча, сосредоточившись друг на друге.
— О чем думаешь? — спрашиваю я с легкой озорной улыбкой.
Тео слегка качает головой, взгляд устремлен куда-то вдаль.
— Думаю о том, что люди делают, когда плавают, — он черпает воду ладонью и разжимает пальцы, позволяя ей стечь. — И это все? Просто держатся на плаву?
— Наверное? — бросаю я взгляд на пару, играющую в воде.
— Ты должна стать моим проводником в этой жизни. Научи веселиться.
Я смеюсь в ответ.
— Если я проводник, тебе лучше приготовиться — моя социальная жизнь, возможно, даже хуже твоей. Так бывает, когда настолько сильно попадаешь в беду, что теряешь всех друзей и близких, а бывший убегает от тебя, как от разъяренного медведя.
Сразу же становится стыдно за эти слова.
Тео смотрит на меня с тем недоумением, которое всегда появляется, когда я случайно выдаю что-то, что выставляющее жалкой и одинокой. Он, кажется, борется сам с собой, снова и снова отбрасывая желание задать неудобные вопросы. Опустив голову, Тео подплывает к лодке, вылезает из воды и садится на край, свесив ноги в реку.
— Сядь рядом на секунду, — говорит он, похлопывая по свободному месту.
Я принимаю протянутую руку и быстро выбираюсь из воды. Мы сидим близко, колени соприкасаются, и меня охватывает тревога — Тео, должно быть, хочет поговорить об этом. Я боюсь, что ему надоели мои эмоциональные барьеры, частые сигналы «не сейчас», которые сдерживают любопытство. Он открыл свое пространство почти без усилий. Я видела его уязвимость в тот темный день на кухне. Возможно, пришло время расплатиться. А это значит — либо открыться, либо положить конец странной дружбе.
Как будто читая мои мысли — а я не раз подозревала его в такой способности — первые слова останавливают спираль неуверенности.
— Я не хочу, чтобы ты сейчас это рассказывала, — медленно произносит он, взгляд устремлен вдаль. — Только если самой очень хочется. Но знай, если когда-нибудь решишься на этот разговор, для меня это будет невероятно важно. Я понимаю, как тебе трудно довериться.
Он смотрит на меня.
— Но хочу, чтобы ты поняла: мне нравится быть рядом с тобой, Джуди. Очень. И я говорю это не так, будто бы не против провести с тобой время. Я говорю, что из десяти возможностей, я бы десять раз выбрал быть именно с тобой.
В этот момент я понимаю, как незаметно, как бережно он разрушал мои оборонительные стены с того самого момента, как принес кофе с коричневым пакетом в путешествии. Слой за слоем, пока не осталось ничего, кроме меня самой — одетой в его футболку, эмоционально обнаженной, как никогда за долгие годы. Паника разливается в груди, сжимая горло, заставляя сердце сжаться в комок. То, что происходит, пробуждает чувства, которые я давно и надежно заперла на ключ.
Это ужасно.
Но одновременно — так прекрасно.
На губах Тео играет легкая улыбка.
— Не пугайся.
Я тихо смеюсь в ответ, позволяя чувствам, которые так упорно сдерживала, наконец вырваться на свободу. Я снова сталкиваюсь с теми эмоциями, которые так долго прятала глубоко внутри.
— Ты… ты не хочешь зайти ко мне потом?
Теперь уже не солнце согревает щеки, а его взгляд. Я чувствую, как он скользит по моему телу, от губ к шее, задерживаясь на футболке, прилипшей к коже, едва скрывая черный лифчик на фоне мокрого белого хлопка. И в этот миг я понимаю, как это звучит.
— Просто… на ужин, — торопливо добавляю я, теребя край футболки. — Просто провести время. Раз уж тебе так хочется.
Он сглатывает. Пальцы пробегают по волосам в безмолвной попытке вернуть самообладание после почти дерзкого предложения.
— Звучит замечательно, — наконец говорит он, игриво наклоняя голову. — Только не готовь.
Глава 18
Тео
Я только-только осознаю, что это поистине знаменательное событие.
Я стою в гостиной Джуди Холланд, все еще немного ошеломленный. Мы вернулись после нескольких часов, проведенных на воде, и по дороге в ее квартиру заказали жареную курицу.
Это кажется сном. Из ванной доносится шум воды — она решила освежиться под душем. И сама только эта мысль заставляет растеряться: между мной и обнаженной Джуди всего лишь воздух и несколько сантиметров гипсокартона.
С другой стороны, я просто не могу отвести глаз от окружающего пространства. Находиться в ее квартире — словно заглянуть в собственную голову.
На входе горкой лежат кроссовки, готовые заставить меня споткнуться. На кухонном столе стоит открытая коробка «Чириуз», вероятно, частично застоявшаяся. Уютная мебель создает атмосферу домашнего уюта, а диван кажется настолько мягким, что я могу тут же заснуть, как только сяду. На подоконнике стоит высокая, опасно наклонившаяся стопка журналов «Архитектурал Дайджест51», готовая упасть в любую секунду.
Я поднимаю бумажку, лежащую на вершине журнальной горы. Это фотография: два лица, прижавшихся щеками друг к другу и смотрящих в камеру. Джуди слева, ей, судя по всему, лет восемнадцать: глаза плотно закрыты, нос прищурен в смехе. Что-то в выражении ее лица поражает до глубины души: чистое счастье и беззаботность, абсолютно искренние.
Взгляд зацепляется за парня рядом. Я сразу замечаю, как в его глазах отражается тот же глубокий коричневый цвет, что и у Джуди. У него такая же густая шевелюра, и он улыбается в камеру так же игриво. Вероятно, это ее брат, хотя Джуди никогда о нем не упоминала.
— Черт!
Я вздрагиваю, почувствовав, как что-то касается щиколоток. Белый кот смотрит на меня, совершенно не заботясь о тревоге, которую только что вызвал. Он обвивается вокруг ног.
— Тео? Что это было? — слышу я голос Джуди из ванной.
Я поднимаю кота за живот, в основном чтобы отвлечься от звуков, доносящихся из-за стены, пока она одевается.
— Кот напугал меня до чертиков.
Дверь осторожно скрипит, и Джуди входит в гостиную, выглядя сексуальнее, чем когда-либо прежде. Вода капает с влажных волос, падающих на плечи, серые спортивные штаны низко сидят на бедрах, а облегающий топ подчеркивает изгибы. Черт возьми. Сложно не думать о кровати, где-то спрятанной в квартире.
— Ты ей нравишься, — говорит Джуди, подходя ближе и нежно гладя кота, уютно устроившегося в изгибе моего локтя. — Это Петуния. Если бы она тебя не любила, мне пришлось бы тебя выгнать. Здесь все по ее правилам.
— Спасибо, Петуния, — отвечаю я, поглаживая маленькую белую головку. В ответ раздается довольное мурчание. — Ты и сама ничего.
Джуди буквально светится, наблюдая за нами. Вдруг она восклицает:
— О! Твоя рубашка все еще влажная. Давай положим ее в сушилку.
Она бережно ставит Петунию на пол и ведет меня в коридор, из которого только что вышла, распахивая двойные двери, чтобы открыть небольшой шкаф, скрывающий стиральную и сушильную машины. Здесь нет окон, и в полумраке все кажется почти интимным, пробуждая воспоминания о том мгновении в коридоре гостиничного номера, когда я так отчаянно хотел прижать ее к стене и покрыть поцелуями.
