Вульф (ЛП) - Хоуп Пейсли

— Да, блядь, ты можешь, — рычит он, показывая мне, что жаждет моей покорности так же сильно, как я жажду его зверя.

Он так же потерян, как и я.

Мы потерялись друг в друге.

Его руки сжимают мои бедра до синяков.

Я сжимаюсь, электричество пронзает каждую клеточку, когда я приближаюсь к кульминации. Я всхлипываю, пока Габриэль продолжает без остановки таранить меня, я уже перестала пытаться нормально дышать. Он замедляет темп, но не уменьшает глубину, которой наказывает меня.

— Я столько всего хочу сделать с тобой. — Толчок.

— Хочу сломать тебя. — Толчок.

— Разрушить тебя. — Толчок.

— Разорвать тебя на части, а потом собрать обратно. — Толчок.

— Габриэль, пожалуйста, — вскрикиваю я, когда оргазм настигает меня.

— Произнеси мое имя, произнеси его, когда будешь кончать на мой член.

— Габриэль… — Я умолкаю, потому что способность говорить покидает меня, пока я кончаю.

Он стонет глубоко и неудержимо, когда его имя срывается с моих губ. Мое тело напрягается, и я так сильно вцепляюсь в его волосы, что, кажется, могу вырвать их. Он жаждет этой боли.

Габриэль прикусывает мою кожу, потом зализывает, чтобы успокоить, и при этом вонзается в меня, как безумный. Я чувствую, как он напрягается еще сильнее, как раз перед тем, как его тепло разливается во мне. Я уже не сопротивляюсь, когда он прикусывает мою нижнюю губу с такой силой, что во рту появляется привкус меди.

— Брин, черт возьми, — стонет Габриэль, пока его член дергается и пульсирует внутри меня. Струйка крови медленно стекает по моему подбородку, но мне все равно.

Пусть я истеку кровью.

Я прижимаюсь затылком к пыльной стене чердака и чувствую, как язык Габриэля скользит по горлу и подбородку, слизывая мою кровь. Я наклоняю голову вперед, чтобы увидеть, как моя кровь покрывает его губы.

Это выглядит странно эротично — он целует меня, и вкус моей крови, смешанной с его, заполняет мой рот. Вытащив из меня свой член, он осторожно опускает меня. Я стону от ощущения пустоты. Он обнимает меня за плечи, и я стою перед ним совершенно голая, в то время как он почти полностью одет. Я смотрю на него, из меня вытекает его сперма.

Он причмокивает губами, тянется между моих ног, собирает ее с внутренней стороны моих бедер, возвращая назад в мою киску, и стонет.

— Все до последней гребаной капли.

Грудь Габриэля вздымается и опускается, когда он засовывает свой все еще полутвердый член в джинсы и застегивает пряжку. Мне требуется вся моя сила воли, чтобы не упасть. Я уверена, что моя спина кровоточит. Эти стены старые, пыльные и утыканы гвоздями.

Габриэль не произносит ни слова. Он просто подхватывает меня на руки, как будто я ничего не вешу, и убирает мои потные волосы со лба. Его рука обхватывает мое лицо, он наклоняется, и его губы касаются моих слишком нежно после того, через что он только что заставил меня пройти.

— Давай приведем тебя в порядок, — это все, что он говорит. Я обнимаю его за шею и утыкаюсь лицом в футболку. Она теплая от пота, вызванного влажной атмосферой чердака и нашим сексом. Его запах усиливается, и, когда я вдыхаю его, он прижимает меня к себе.

— Ванная в конце коридора, — говорю я, когда мы спускаемся по чердачной лестнице.

— Четвертая дверь справа, — отвечает он, проходя небольшое расстояние до нее так уверенно, как будто был в моем доме тысячу раз.

— Точно, я и забыла, военная подготовка, — говорю я с легкой усмешкой.

— Ничего не могу с собой поделать, привычка знать обстановку, — говорит Габриэль с небольшой ухмылкой. Он берет с полки полотенце и расстилает его на моей широкой столешнице в ванной, прежде чем усадить на нее. То, что этот мужчина-зверь заботится, чтобы мое тело не почувствовало холод, соприкоснувшись с холодным мрамором, согревает меня так, что я не могу выразить словами.

Он смотрит на мою спину в зеркале у меня за спиной и сжимает челюсть.

— Кровь идет, да? — спрашиваю я. Я знаю, что это так, я чувствую, как она высыхает на моей коже.

— Нужно обработать, — отвечает он.

Глаза Габриэля лишены эмоций, когда он подходит к моей большой, выложенной плиткой душевой кабине и открывает стеклянную дверь. Несколько минут он возится с температурой воды — старым трубам требуется время, чтобы нагреться. Он поворачивается ко мне и одной рукой дергает себя сзади за ворот, стягивая рубашку через голову.

Мои глаза расширяются, когда он продолжает расстегивать ремень, снимать ботинки и остальную одежду, пока он не оказывается передо мной обнаженным. Остались только жетоны на шее и чернильная роспись, покрывающая его мускулистое тело. От его вида мою кожу покалывает, а соски напрягаются.

Он… потрясающе красив.

Мои глаза лихорадочно скользят по нему, пока я вбираю в себя все, что могу, не уверенная, что когда-нибудь снова увижу его обнаженным. В нем чувствуется мощь. У него широкие и сильные плечи, переходящие в тяжелые мускулистые руки, испещренные венами и сухожилиями. У него рельефная грудь с внушительным объемом. Его кожу покрывают шрамы: один под ребрами, по одному на правом плече и руке, они похожи на пулевые отверстия.

Когда он поворачивается, чтобы войти в душ, я вижу это — на его спине нанесено изображение реалистичного волчьего черепа, через один глаз проходит шрам, но это не часть татуировки, а настоящий шрам, неровный и пугающий. Чернила покрывают все видимые участки его кожи, кроме лестницы, у него нет другого пирсинга. Я пытаюсь все это запомнить.

— Продолжай так пялиться на меня, маленькая колибри, и ты не попадешь в этот душ. — Он даже не смотрит на меня, когда говорит это, но как будто знает, что я смотрю на него.

Я заставляю себя закрыть рот и наблюдаю, как капли воды стекают по нему.

— Ты никогда раньше не видела голых мужчин? — спрашивает он таким тоном, словно знает, что я считаю его невероятным.

Я слезаю со стойки и прищуриваюсь, снова чувствуя себя в какой-то степени нормальной. Я вхожу в душ, наполненный паром, и он делает шаг назад, смахивая воду с мокрых волос.

— Не таких, как ты, — честно говорю я.

Он осторожно берет меня за талию, подставляя мое тело под теплые струи, и я шиплю, когда вода попадает на мою исцарапанную спину.

Он рычит, осторожно промывая мои раны.

— Я думала, ты хотел отметить меня? — спрашиваю я шутливо. — Я думала, ты будешь рад, что у меня идет кровь. Почему тебя это беспокоит?

Я чувствую, как он наклоняется к моему плечу. Его губы касаются моего уха, с подбородка капает вода, когда его зубы внезапно впиваются в мое плечо, а затем он зализывает это место.

Мое дыхание сбивается от прикосновения.

— Я хочу отметить тебя. У меня нет других намерений, — говорит Габриэль и берет мыло. — Будет больно. Но это необходимо.

Действительно щиплет, но не сильно, царапины не глубокие, и он быстро приводит меня в порядок. Он набирает в руку шампунь и массирующими движениями втирает его в мои волосы. Его руки на моей голове кажутся невероятно большими. Я закрываю глаза и уплываю, совершенно беспомощная под его волшебными пальцами.

— Тебе нравится? — спрашивает он, пока шампунь стекает в слив.

— Да, — бормочу я, не открывая глаз и чувствуя, как кондиционер мягко обволакивает мои волосы. — Я думаю, что мне это снится, — мурлычу я от удовольствия.

— И что же тут такого, что тебе это снится, птичка? — спрашивает он с неподдельным любопытством в голосе.

— То, как ты прикасаешься ко мне… сначала яростно, а потом нежно. Жесткий и неумолимый, а потом заботливо моющий мои волосы. Это ошеломляет.

Габриэль выжимает воду из моих волос.

— Теперь я понимаю, почему ты так популярен среди женщин, — бормочу я.

Габриэль отпускает мои волосы, чтобы они упали на спину, и поворачивает меня к себе. Его серые глаза светлые и проницательные.

— Я никогда раньше не принимал душ с женщиной, — признается он, наклоняясь, чтобы поцеловать меня в губы. Его упругая горячая грудь прижимается к моей.