Вульф (ЛП) - Хоуп Пейсли

Она стонет мне в губы.

— В глубине души ты всегда жаждала этого, не так ли? — спрашиваю я, зная, что это правда. Если бы это было не так, она бы плакала, боролась со мной, а не толкалась своей ноющей киской в мой член, словно это принесет ей освобождение, которого она жаждет.

Я сдвигаю ее стринги в сторону, и, как я и предполагал, она чертовски мокрая.

— Ммм, — подтверждаю я. — Такая мокрая для моего члена, чопорная и правильная дебютантка на самом деле просто маленькая грязная шлюшка, умоляющая меня разорвать эту киску на части.

Бринли может лгать, но ее киска — нет. С нее течет. Я хватаю ее за волосы другой рукой и запрокидываю голову назад. Мягкие черные волны струятся по моему предплечью, ее глаза открыты и горят вожделением.

— Я не настолько чопорная и правильная… — стонет она, а я чертыхаюсь, когда провожу подушечкой среднего пальца между ее половыми губами и по клитору.

— Да? Покажи мне, — говорю я, не сводя с нее глаз и дразня ее клитор резкими круговыми движениями, пока она не начинает выгибаться, толкаться навстречу, желая большего. Она начинает уплывать, закрывая глаза, но я тяну ее за волосы, и они распахиваются. Я качаю головой, предупреждая, чтобы она не отводила их от меня. Время останавливается, пока я то погружаю пальцы в ее тугое влагалище, то провожу по ее клитору, и как раз перед тем, как она готова кончить, я убираю руку.

Бринли всхлипывает и злится от потери контакта, и я знаю, что эта дерзость станет моей гибелью.

— Еще нет. Я хочу, чтобы твое возбуждение стекало по моему члену, птичка.

Я прикусываю ее губу, затем отпускаю, наблюдая, как она возвращается на место, пока я сжимаю ее волосы в одной руке, а другой расстегиваю джинсы. Я освобождаю свой затвердевший, сочащийся спермой член и снова целую ее.

Блядь. Я мог выжить без еды и воды, но теперь, когда я попробовал их, я не смогу выжить без этих гребаных губ.

Я провожу руками по бедрам Бринли и прижимаю ее к стене. Она обхватывает меня ногами за талию и скользит своей мокрой киской по моему члену вверх-вниз. Ее половые губы обхватывают каждую штангу, проходясь по моей длине, дыхание учащается с каждым движением. Этот звук доводит меня до грани безумия.

Никогда в жизни я не трахал женщину без презерватива, я даже никогда не думал об этом. Но с Бринли? Мне и в голову не приходит создать между нами преграду. Что-то в идее залить ее киску своей спермой, наэлектризовывает меня.

— Презерватив… — бормочет она, пока я продолжаю скользить по ней.

— Никаких презервативов, — тихо отвечаю я. В ответ она лишь тихонько стонет.

— Ты слишком большой, — шепчет она.

Я ухмыляюсь ей в губы, просто от ощущения, как она прижимается ко мне… я почти готов кончить.

— Да, это так… но тебе это чертовски понравится.

Я направляю свой член в Бринли, скользя по ее губкам, чтобы подготовить ее, она стонет и сжимает мои плечи. Ее глаза встречаются с моими, когда она приподнимает бедра. Моя головка входит в нее, и мы оба задерживаем дыхание, глядя в глаза друг другу. На несколько застывших секунд наше дыхание сливается. Я провожу средним пальцем по ее клитору, умоляя ее впустить меня.

Она стонет, и вся моя сила воли покидает меня. Я одним движением погружаюсь в ее тугой, влажный жар, ее стенки практически душат мой член, и она вскрикивает, когда я заполняю ее так, как ее еще никогда не заполняли.

— Дыши, — приказываю я, проводя руками по ее бедрам, пытаясь успокоить.

Она делает то, что я прошу. Я слышу, как она вздыхает, как ее голова откидывается на стену, как ее ноги дрожат вокруг меня.

Я заставляю себя дышать, когда выхожу и снова погружаюсь в ее идеальную киску. Она такая мокрая, что не ощущается никакого трения, ее жадная киска заглатывает каждую штангу, каждый дюйм меня. Я заполняю ее без особых усилий. Мы оба задыхаемся, когда я проталкиваюсь глубже, до предела, и замираю на мгновение.

— Черт возьми, Бринли… Черт, — бормочу я ей в волосы, когда ее тугой, влажный жар сжимает мой член, как тиски. Она пульсирует вокруг меня, подстраиваясь под мой размер, тяжело дышит и упирается своей идеальной грудью в мою футболку. Неожиданное желание почувствовать ее обнаженную кожу переполняет меня.

Дофамин течет по моим венам, когда удовольствие от нее распространяется по моей крови, как лесной пожар.

Зверь во мне обнажает зубы, не сомневаясь, что наконец-то будет удовлетворен.

Глава 31

Бринли

Я чувствую все свое тело, каждую клетку, каждое нервное окончание. Я чувствую его движения, как ауру, окружающую меня. Тепло его дыхания, остроту его зубов на моей шее, удовольствие и боль от того, как Габриэль заполняет меня, реакцию моего тела на его.

Все это здесь, так близко, но я не могу осознать этого. Я парю.

Это экстаз.

Габриэль прижимает мое тело к стене, проникая в меня так глубоко, как только может, без защиты. Я понятия не имею, чист ли он, но что-то мне подсказывает, что это так. Странно, что он не спросил, принимаю ли я противозачаточные, но я принимаю. Хотя это меньшее из того, что меня беспокоит, потому что я никогда не чувствовала ничего подобного тому, что испытываю сейчас, и я клянусь, что он собирается разорвать меня надвое.

Мое тело борется за то, чтобы удержать его и вытолкнуть, а грубая стена чердака вгрызается в мои лопатки. Габриэль проводит руками по моим бедрам до икр, где расцепляет мои лодыжки, обхватывающие его талию. Он скользит своими большими ладонями вверх по бедрам, обхватывая их снизу, и широко раздвигает меня, прижимая к стене и удерживая на месте только силой своих рук. Большие пальцы Габриэля больно впиваются во внутреннюю поверхность бедер, когда он беспощадно врывается в меня. С каждым его толчком я все сильнее вжимаюсь в стену. Его взгляд из-под полуприкрытых век мечется от места, где мы соприкасаемся, к выражению моего лица, как будто он запоминает, как каждое его движение влияет на меня. Я чувствую каждый выступ лестницы вдоль его члена, пока моя киска заглатывает их один за другим. Я никогда не испытывала ничего подобного, а он еще больше раздвигает мои бедра.

— Эта маленькая тугая киска… так глубоко вбирает мой член… — рычит Габриэль, наблюдая, как он неторопливо трахает меня. — Ты так хорошо принимаешь меня, маленькая колибри… Ммм… Такая охуенно тугая. Такая охуенно мокрая. Такая охуенно идеальная. Ты станешь моим концом. — Его слова звучат хрипло и заканчиваются стонами, которые говорят мне, что это правда.

Он врывается в меня снова и снова, и все это время древесина рвет кожу на моей спине. Каким-то образом это усиливает удовольствие.

Габриэль не останавливается, не дает мне привыкнуть, он берет, присваивает, его собственное удовольствие — на первом месте.

Я хочу этого. Я никогда не понимала, насколько сильно, пока его тело не соединилось с моим, но я хочу этого. Жестокость подстегивает меня. Мне не нужно, чтобы он меня щадил или был нежнее. Я хочу, чтобы он владел мной. Я хочу, чтобы он нуждался во мне так сильно, чтобы это стало неистовым, неконтролируемым желанием, бушующим огнем, который невозможно остановить.

Габриэль вонзается в меня, полностью выходя и вгоняя в меня член снова и снова, и мое дыхание становится таким поверхностным, что я могу потерять сознание. Но потом, когда я думаю, что больше не выдержу, моя киска начинает сжиматься, а тело умолять о большем, о том, чтобы он трахал меня еще жестче.

Я сдаюсь, крепче обхватываю его сильные плечи и вцепляюсь в его волосы — это все, что у меня есть для опоры. Я начинаю двигаться навстречу ему, мои соски касаются его груди и становятся еще тверже. Все мое тело начинает гореть.

— Ну вот и все. Хочешь посмотреть, как я тебя трахаю? Хочешь увидеть, как твое тело умоляет меня о сперме? — Он кивает на место нашего соединения.

— Я… я не могу этого вынести… — Я отстраняюсь, наблюдая как мы двигаемся вместе. Слов нет, боль сливается с удовольствием, пока грань между ними не исчезает совсем.