Как во сне (СИ) - Резник Юлия

– Прокатимся? – тупо переспросил Калоев. – А давай. Я только куплю выпить.

– Это обязательно?

– На сухую я что-то перестал справляться с действительностью.

Я кивнула, пританцовывая от холода. Калоев опять покачал головой, уставившись на мои босоножки.

– Иди в машину, Уля. Не мерзни.

– Я вас не оставлю!

– Да никуда я не денусь. Только пойла куплю. Сказал же…

И не соврал. Вернулся, впуская в не успевший остыть салон холод и снег. Скрутил крышку, отпил прямо из горла.

– Может, не надо? Эльбрус Таймуразович…

– Ты, Уль, езжай, раз вызвалась. А с этим, – Калоев тряхнул бутылкой у меня перед носом, – я как-нибудь разберусь сам.

Глава 3

Молча наблюдать за тем, как шеф напивается, было невыносимо. Во мне зудела искренняя потребность ему помочь. Но я не знала как. Сидела, молча сжимая и разжимая пальцы на руле.

– Ты не думай, Уль… Римма не такая. Сейчас она нашпигована лекарствами, а еще же и опухоль, разрастаясь, все сильнее давит на центры, отвечающие за ее личность. По факту это уже не Римма. И это хуево, Уля. Хуже просто не может быть. Моя любимая женщина еще жива, она дышит и ходит. А мне с каждым разом приходится прикладывать все больше усилий, чтобы отыскать в ней родные черты… Хоть что-то, что напомнило бы мне, за что я ее так сильно люблю. Смешно, я был готов на что угодно, чтобы ее вылечить. Но теперь совсем не уверен, что оно того стоило. Наблюдать за тем, как ее не становится, совершенно невыносимо.

Не думаю, что Эльбрус понимал, что разговаривает со мной вслух…

– Мне очень жаль, – прошептала я.

– Да… Мне тоже. Ничего. Это просто плохой день. Очень плохой день. Очередной из многих. – Калоев потер лоб и снова приложился к бутылке. – Бр-р-р… Без закуски, оказывается, пьянеешь быстро. Я в ресторане так и не успел что-нибудь закинуть в топку. Володя все мозги мне вытрахал с этими бюджетами…

Скосила взгляд на шефа. Везти его в таком состоянии в ресторан – не вариант.

– Может, свернем ко мне? Я закажу доставку. Или… поедите дома?

– А?

– Говорю, может, вы поедите дома?

– Не-е-е. Домой не хочу… Слишком много там… – Эльбрус махнул рукой, но так и не договорил, будто и без этого все было понятно. А может, просто потому, что был он изрядно пьян, у него не складывалось с формулировками... Пить-то Калоев начал еще в своем кабинете. И что хуже всего, это случилось с моей подачи. Тот самый случай, когда хочешь как лучше, а получается как всегда.

– Тогда ко мне. Но пообещайте, что домой поедете на такси. Ключи я вам не отдам.

– Ага. Закажи что-нибудь. Только что-то нормальное, а не эту свою траву.

– Могли бы и не просить. Я в курсе, что вы по мясу.

Добрались быстро. И хорошо, потому что, во-первых, надо было встретить курьера, а во-вторых, успеть уложить Калоева спать, до того как он вырубится по дороге.

– Сюда! И снимите ботинки.

Эльбрус плюхнулся на банкетку, посмотрел на носы своих туфель и покачал головой:

– Помоги, а?

– Вы со мной за это не расплатитесь, – попыталась свести все к шутке, потому что в общении с ним юмор всегда был беспроигрышным вариантом.

– Отрабатывай премию, – зевнул Эльбрус.

– Отрабатывать можно только аванс! А премия – это поощрение за проделанную работу, – назидательно заявила я, все же опускаясь перед ним на колени и стаскивая туфлю с ноги. День сегодня, конечно, интересный. Второй раз я перед ним на коленях. Какая-то нездоровая тенденция. Самое время просить прибавки к зарплате.

В дверь позвонили.

– Кого-то ждешь?

– Кого я могу ждать? Курьер, наверное.

– Откуда мне знать, у тебя вон сколько ухажеров.

– Вы издеваетесь, я сейчас не пойму?

– Чего? – хлопнул глазами Калоев. – Ты у меня красотка.

Отчего-то от этого его «у меня» что-то внутри сжалось. Наверное, любой женщине приятно, когда тебя вот так… одним словом присваивает мужчина, особенно когда он такой.

– Скажете тоже, – смутилась. И чего, спрашивается? Сама же ждала, что он заметит, как я принарядилась. Уж не в том ли дело, что наедине комплименты неизбежно воспринимались гораздо более интимно? Наверное.

– Мойте руки. Ванная прямо по коридору, – распорядилась я, перед тем как открыть дверь курьеру.

Пока я выкладывала еду из контейнеров, Эльбрус плескался в ванной. А выйдя, тяжело опустился на стул.

– Выпить есть?

– Вино только. Вам разве не хватит?

– Не хватит. Тащи давай. А почему только один стакан? Составь мне компанию, что ли.

Пожав плечами, я послушно выставила на стол второй бокал. Немного расслабиться мне точно не помешает. Странный день. Еще более странный вечер. Ощущение дикой несправедливости разрывало грудную клетку. Не могу, когда ее чувствовала. Просто такая, блин, злость охватывала! Вот чем они это заслужили? Все же честь по чести у них. Калоев даже в церковь ходит, я знаю. Почитает старших, помогает обездоленным детям – сколько благотворительных турниров мы устраивали – я уже со счета сбилась, вот правда. Не гуляет, не пьет… В этот момент Эльбрус опрокинул в себя вино, и я сделала поправку – обычно. Не курит. Жену любит всем сердцем. Действительно, по-честному проходит с ней за руку через все испытания. Сначала бездетностью (я и не знала, что у них все так сложно), а потом и болезнью. Ну, вот за что ему это? А ей?

С психа комкаю салфетку и забрасываю, по меркам кухни, трехочковый. Калоев не без уважения кивает.

– А че ты, говоришь, из спорта ушла?

– Травма голеностопа.

– Я видел твои игры. Ни черта не секу в баскетболе, дурацкий вид спорта, но ты выделялась.

– Это почему еще баскетбол дурацкий? – возмутилась я, махом осушая бокал.

– Ну а что – нет? Десять двухметровых лосей бегают за одним мячиком.

– Еще эти самые лоси забрасывают мяч в корзину.

– Тоже мне проблема.

– Да? Ну че. Давай… – с психом пододвинула к Эльбрусу салфетницу. Он, высокомерно вздернув бровь, демонстративно скомкал бумажку и зашвырнул в сторону мусорного ведра.

– Мимо. И заметь, тебе никто не мешал.

Это был вызов! Но поняла я это, лишь когда глаза Калоева загорелись сумасшедшим азартом. А дальше… Дальше в мусорку полетело все, что попадалось под руку. Я засмеялась. Он с переменным результатом делал бросок за броском.

– Учись, мальчик, пока я жива.

Я встала и, театрально откланявшись, четким броском забросила в импровизированную корзину яблоко. Попала! Калоев еще больше завелся. Мы пили, пьяно хохотали, а когда снаряды заканчивались, возвращали их из мусорного ведра. Если я хотела его отвлечь, то у меня это получилось.

– Десять – семь. Ты опять продул.

– Я требую сатисфакции!

– У тебя было шесть попыток! – пьяно хихикнула я. – Скажи спасибо, что мы играли не на желание.

– Кто сейчас играет на желание, Уль, ты что?

– Нет? А на что тогда?

– На раздевание, конечно.

Не знаю почему, но мне это замечание показалось ужасно смешным. Зайдясь в остром приступе хохота, я повалилась на кухонный диван. Почувствовала, как тот прогнулся, потому что Эльбрус рухнул рядом. Смех стих. И его, и мой. Наши глаза встретились.

– Спасибо тебе.

– За что?

– За этот вечер. Я… – Калоев прокашлялся. – Не помню, когда в последний раз чувствовал себя так беззаботно.

У меня перехватило дыхание – настолько сильное на меня произвели впечатление его слова.

– А раз все так, как ты говоришь, почему у тебя тогда такая кислая физиономия? – попыталась свести все к шутке, но Эльбрус как будто не понял моего намерения. Или просто не захотел принять предложенных правил игры.

– Мне стыдно за то, что я могу испытывать какие-то позитивные чувства, когда моей жене так плохо.

Блин, он же, сто пудов, пожалеет об этой откровенности! Вот сто пудов. И как мне быть? Что говорить? Как его поддерживать?

– Это неправильно.

– Я знаю, – вздохнул и, резко меняя тему, вдруг предложил: – Может, кино какое-то глянем? Я сто лет не был в кинотеатре. Все новинки – мимо.