Как во сне (СИ) - Резник Юлия
И без того хмурое лицо Эльбруса еще сильнее потемнело. Крылья носа дрогнули, выдавая то, насколько же он зол.
– Прекрати! Я знаю, что тебе бы и в голову не пришло под меня лечь. Ты неиспорченная чистая девочка, Уля, и тот факт, что ты до двадцати четырех лет ей оставалась, лишний раз это доказывает. Случившееся же…
– Недоразумение, – подсказала я, даже как будто польщенная. – Давай к этому относиться так.
Калоев все-таки поймал мой взгляд, как я его ни отводила. И когда это случилось, я… Черт. Я просто в очередной раз убедилась, что этот мужик – гора. Он реально был готов заслонить меня от проблем, которые сам же мне и устроил. Как бы нелегко ему было осознавать случившееся, он не стал перекладывать с больной головы на здоровую или искать себе оправдания, а тупо взял на себя всю полноту ответственности. Да, может быть, в этом и не было ничего такого. Любой нормальный мужчина, наломав дров, на его месте поступил бы точно так же. Но когда вы в последний раз видели нормальных?! Мужчин, женщин, кого угодно…
– А сама-то ты сможешь?
– Конечно, – я пожала плечами. – Иначе бы не предлагала. Сейчас выпьем по чашечке кофе, ты поедешь домой, ляжешь спать, а когда проснешься, поймешь, что случившееся было просто кошмарным сном.
Я отвернулась к кофе-машине. Нажала на кнопку пуска. Кофемолка загрохотала, на время избавляя нас от необходимости продолжать диалог.
– Ты могла забеременеть, – заметил тихо Эльбрус, когда машина стихла. Я зашипела, пролив немного обжигающе-горячего кофе на руку.
– Кажется, существует такое понятие, как экстренная контрацепция. Я изучу этот вопрос и приму меры. Не волнуйся.
Выждав несколько секунд, Калоев припечатал:
– Я бы попросил тебя этого не делать.
– Ч-что?
– Шансы забеременеть в первый раз невелики. А у таблеток экстренной контрацепции довольно серьезные побочки, – терпеливо объяснил мне Эльбрус, растирая переносицу пальцами. – Не стоит подвергать свое женское здоровье рискам.
Он, наверное, знал, о чем говорил. Учитывая их с Риммой бездетность и прочее, неудивительно, что Калоев с опаской относился к возможным рискам. Одно непонятно…
– И все-таки шансы забеременеть у меня есть.
– В таком случае ты сможешь полностью на меня рассчитывать.
Под его давящим расчленяющим мой мозг на атомы взглядом я медленно сглотнула. Смущенно потупившись, потерла правую щиколотку пальцами левой ноги.
– Мы ведь сейчас не аборт обсуждаем, да? – промямлила.
– Ты все понимаешь правильно. Никаких абортов, Уля. Я серьезно.
Час от часу не легче. Господи, как же я устала!
– Уля, посмотри на меня! Пообещай, что ты ничего такого не сделаешь.
– Я не могу ничего тебе обещать! – истерично воскликнула я. – Господи… Как ты понимаешь, меньше всего на свете я хотела бы родить от женатого босса. Это даже звучит пошло.
Калоев кивнул, вроде как принимая мои аргументы. И тут же, сам себе противореча, заметил тихо:
– Мне очень жаль, но я не в силах изменить произошедшее. По факту я даже не имею права просить тебя оставить ребенка… Но я прошу.
Могу только догадываться, насколько это болезненный вопрос для человека, у которого долго не получалось продолжить род. Не пойму только, в какой момент это стало моей проблемой! А-а-а-а. Скорее бы он ушел. Я бы прорыдалась, глядишь, и полегчало бы.
– Ладно. О чем мы? Сам же говоришь, что шансов практически нет. Пей кофе, и можно уже я… побуду одна?
– Я уйду, если ты пообещаешь не делать глупостей.
– Серьезно? По-твоему, мы выполнили еще не всю программу?
Юмор даже в такой сложной ситуации действовал безотказно. Калоев хмыкнул. Ну а что нам оставалось? Только смеяться в лицо судьбе.
– Ты удивительная, Уля.
Он ушел, а у меня в ушах звенело это «удивительная». Вот я и дождалась своего комплимента, блин. Всхлипнула сквозь слезы. Вытерла ладонями лицо. Зачем-то коснулась живота. Ниже пупка, там, где маловероятно, но все же во мне уже могла зарождаться жизнь.
А-а-а-а! Мы переспали с Калоевым!
И это плохо. Просто ужасно, мамочки. Хуже разве лишь то, что до того, как он втиснул в меня свою дубину, происходящее мне успело даже понравиться.
Истерично хохотнув, я осела на диван. Натянула на голову плед, обняла подушку и… едва не захлебнулась ядреным ароматом Эльбруса. Отшатнулась. Растерла лоб. И со стоном уткнулась в подушку снова. Он что, всегда так пах? Так… Совершенно особенно, крепко, дурманяще? А я не замечала?
Пять баллов, Уля. Давай еще в него втрескайся.
Ну уж нет. Зачем мне эти сложности?
Черте что! Вся жизнь перевернулась из-за одной нелепой ошибки. Да если бы я знала… То что? Оставила бы его в том состоянии, что он был, одного? Нет. Я бы не смогла. И какой вообще смысл думать о том, что могло бы быть, но не случилось? Не лучше ли сосредоточиться на фактах?
А по фактам… По фактам у нас полный швах.
Может, все-таки выпить этот… как его? Постинор. Так точно будет спокойнее.
Открыв Гугл, я решила посмотреть, о каких побочках упомянул Эльбрус. Прочитала и закрыла окно. Нет, на фиг. Это действительно какая-то лютая дрянь.
Удивительно, что никто из нас не озаботился вопросами здоровья. Мне даже в голову не пришло спросить, чист ли он. Калоеву тем более. Для него, наверное, моя девственность была лучшей справкой.
Отсутствующая девственность, на секундочку.
Со стоном откинувшись на подушку, я попыталась взглянуть на ситуацию при помощи иной оптики. Ну вот, например, если отстраниться от всего остального, каким был мой первый опыт? На ум пришло слово – впечатляющим. Даже учитывая, что большую его часть я была уверена, что сплю, подробности произошедшего довольно детально отложились в памяти и были весьма шокирующими. Кто бы мог подумать, что Калоев такой в постели?! П-ф-ф. Не знаю. Может, кто-то и мог. Я просто вообще о нем не думала в таком ключе. И хорошо, конечно. Вспоминать случившееся тоже не стоит. Правда, я пока не понимаю как… Как не вспоминать это каждый день, по сто раз его перед собой видя.
Сменить работу? От этой мысли стало до того себя жаль, что я, только успокоившись, опять чуть не расплакалась. Стоило представить на моем месте кого-то другого – и меня охватывало чувство острой ревности. Не для того я вложила столько сил в то, что делаю, чтобы вот так запросто взять и подвинуться. Я люблю свою работу! Хотя поначалу, после травмы, когда стало понятно, что я уже никогда не вернусь в спорт, и пришлось заново себя пересобирать, я даже представить не могла, что что-то может захватить меня так же, как баскетбол. А вот же. Увлекалась… И жизнь с окончанием спортивной карьеры не закончилась, просто стала совсем другой.
«Ты как?» – пришло на телефон ближе к обеду. – «Может, все-таки в больницу?»
«Нет. Уже все нормально. Правда».
«Ладно. Еще раз извини».
Я закатила глаза. Дрыгнула ногой, избавляясь от пледа, под которым мне вдруг стало ужасно жарко. Пожевала губу и все-таки решилась:
«А это правда, что Римма заболела из-за ЭКО?»
«Есть мнение, которое, впрочем, никем не подтверждено, что гормональная стимуляция может спровоцировать образование глиобластомы. Но вообще это тебя не касается».
Я смутилась. И правда, блин, ну куда я лезу?! Зачем поддаюсь любопытству?
«Ясно. Извини. Больше не повторится».
«Не обижайся. Просто это неправильно».
Обсуждать проблемы жены с любовницей? Да, наверное. Но ведь это был вовсе не праздный интерес. Я просто хотела разобраться с тем, что Эльбрус чувствует, и немного лучше его понять. Только ли любовь им руководила? Или, может, вина? А впрочем, что это меняет? Он – чужой мужчина.
«Я тебя поняла».
«Мне, кстати, перезвонили от Крючкова».
«Правда?! Супер!»
Я действительно очень порадовалась, что мы заручились поддержкой министерства в вопросе реконструкции четырех тренировочных баз. Да и в целом рабочие вопросы мне было гораздо привычнее обсуждать с шефом, чем… все остальное.
