Как во сне (СИ) - Резник Юлия

Как во сне

Глава 1

Родная приемная встречала мое появление ором, доносящимся из-за плотно прикрытой двери, ведущей в кабинет шефа. Обычно сдержанный, иногда Калоев все же давал волю темпераменту, и тогда… Тогда от его низкого раскатистого, будто гром в горах, рыка, казалось, ежились даже сваи в основании небоскреба, в котором и располагался наш офис. А я, привыкнув к Калоеву за столько лет, и бровью не вела.

Сегодня же все было по-другому. И голос совсем не тот – истеричный, надрывный, пропитанный ядреной злобой. Я как раз раздумывала, что мне делать, когда дверь в кабинет открылась, выпуская в приемную…

– Римма Темуровна, – оживилась я, с трудом узнав в выскочившей мне навстречу женщине жену шефа. – Здравствуй. А ты…

Закончить мысль не получилось – смерив меня ненавидящим взглядом, Римма вихрем пронеслась мимо и, проклиная на все лады то ли меня, то ли мужа – сходу было не разобрать, выскочила из приемной. Это поведение настолько не вязалось с трепетной, улыбчивой женщиной, которую я достаточно хорошо знала, что у меня нелепо открылся рот. Так я и стояла, тупо глядя ей вслед, пока в кабинете снова не стало тихо.

Это что еще, блин, за на хрен?

Что тут происходило, м-м-м? Я же отлучилась буквально… Взгляд машинально опустился на свеженький маникюр. Сколько времени он мог занять? Час? Час двадцать? Да, рабочего времени. И что? Благодаря шефу я, считай, жила в офисе. А значит, имела полное право заниматься личными делами в рабочее время. Ну не могла я себе позволить пойти на корпоратив кое-как! Да и в целом не пристало ухоженной женщине ходить с облупившимся лаком. Даже если эта самая женщина сделала карьеру в совсем не женственном виде спорта и после травмы осела в приемной федерации бокса.

Ой, ладно! Дальше-то что? Заглянуть к шефу и узнать, что случилось? Задумавшись, я подпрыгнула на месте от резкого звука, вновь сотрясшего кабинет, и, уже ни секунды не теряя впустую, побежала на звон битого стекла.

– Да что случилось-то?! Эльбрус Таймуразыч, вы что?! – зачарованно уставилась на текущую по руке Калоева кровь. Отмерев, метнулась к прилегающему к кабинету санузлу, достала аптечку и вернулась обратно, падая у ног шефа. – Дай! – подняла глаза и невольно отшатнулась под его абсолютно… совершенно невменяемым взглядом. Эльбрус же, будто мало мне было стресса, еще и за руку меня схватил. Да так сильно сжал пальцы, что стало реально больно. – Эй! Придите в себя, ну?! – возмутилась я.

Слава богу, на эту просьбу Калоев откликнулся практически сразу. Из глаз ушла муть. Обострившиеся черты лица разгладились. И оно стало чуть меньше походить на посмертную маску, хотя до нормального состояния ему, конечно, было еще далеко.

– Дай я обработаю.

Эльбрус медленно опустил веки, пряча от меня глаза, и послушно протянул мне свою лапищу. Здоровенную, как и все в нем, покрытую с тыльной стороны короткими темными волосками. В свете ламп на его пальце блеснуло обручальное кольцо. Знаю, что в том году они с Риммой отпраздновали фарфоровую свадьбу. То есть двадцать лет. Учитывая, что Эльбрусу сейчас сорок, путем нехитрых вычислений можно понять, что женился он совсем рано. Впрочем, это довольно распространённая история – как среди спортсменов, так и в культуре его народа. Той же Римме к моменту свадьбы едва исполнилось семнадцать.

– А без членовредительства было не обойтись?

– Дай я сам, – просипел Эльбрус.

– Неудобно будет одной рукой. Сидите!

За несколько лет совместной работы мы пришли к тому, что наедине общались на ты, потому что как-то глупо выкать человеку, профессиональная жизнь и повседневный быт которого во многом завязаны на тебе. Но в ситуациях вроде этой я возвращалась к официозу, как будто обозначенные тем самым границы могли добавить моим словам веса.

– Набери мне водителя. Надо, чтобы Коля ее отвез…

– Сами наберите. Я вам не Шива, – пробухтела, накладывая тугую повязку. – Всю рубашку заляпали кровью… Попробуй теперь отстирай.

– Коль, Римму перехвати, – перебил мои причитания Калоев, прикладывая телефон к уху. – Убедись, что она благополучно добралась до дома и ее встретила медсестра. Я сейчас предупрежу Ирину...

Как следует стянув марлю, я подняла глаза на Эльбруса, к размерам которого я так и не сумела привыкнуть. М-да… При всем многообразии выбора сложно найти имя, которое ему бы подошло больше. Он действительно как гора. Особенно когда смотришь на него вот так, снизу вверх, как я сейчас. И это при учете, что сама я отнюдь не Дюймовочка. Ну, то есть совсем не… В баскетбол Дюймовочек не берут, а я за юниорскую сборную в свое время побегала.

– Что ты там про рубашку сказала? – спросил Калоев, ловя мой взгляд и несколько нервно приглаживая щетину на подбородке. Видно было, что он не успокоился. По глазам больным видно, по тому, как вибрировало его большое сильное тело.

Невольно отметила для себя, что он все-таки сходил к барберу, чтобы обуздать бороду. Признаться, у меня не было уверенности, что он воспользуется своей записью, ведь каждый раз в такие места его приходилось затаскивать с боем – так сильно Калоев был занят. В этот – мне некогда было это дело проконтролировать.

– Сказала, что ее надо сменить. Вы же не пойдете на корпоратив в грязной?

– Твою мать! Я про него вообще забыл, Уль, – натурально застонал Эльбрус. Сжал пальцами ломаную-переломаную переносицу. – Наверное, не пойду.

– Совсем плохо, да?

– Ты о чем? – вскинул голову.

– О здоровье Риммы Темуровны.

Нет, Калоев никогда не обсуждал со мной Римму вот так… Но как его личный помощник, я неизбежно была посвящена во многие нюансы их брака. Именно я записывала Римму на обследования, покупала билеты и бронировала гостиницы, когда они с Эльбрусом уезжали на лечение. В общем, я знала и о ее неутешительном диагнозе, и о том, что с таким диагнозом шансы на выздоровление совсем призрачны. И мне было так жаль… Так бесконечно жаль, что эта беда случилась именно с ними. Ведь я не видела более счастливой, более влюбленной друг в друга пары.

– Мы справимся, – отмел мои попытки поговорить Эльбрус, так резко вставая, что я только чудом не свалилась к его ногам.

– Конечно. Извините. Просто я подумала, что могла бы помочь… – пробубнила я. Отвернулась, чтобы сложить в аптечку бинты и антисептики. – Что же касается корпоратива, прогулять его не получится. Вы вообще помните, кого туда пригласили?

– Да вроде склерозом я не страдаю!

– Как знать? Вас столько раз били по голове, – сладко пропела я, точно зная, что моя дерзость поднимет Калоеву настроение. Так и вышло. Эльбрус Таймуразович усмехнулся. Нереально белые на фоне черной бороды зубы хищно блеснули. Пальцы послушно взметнулись к пуговицам на рубашке, проворно расстегивая одну за другой.

На полуголые закаленные спортом тела за время своей спортивной карьеры я насмотрелась достаточно. Меня сложно было удивить кубиками на прессе или мощными бицухами. И почти невозможно смутить. Но тут взгляд невольно отскочил в сторону…

– Сейчас принесу чистую рубашку.

– Ага, давай. И не забудь эту отдать в химчистку.

Я громко цокнула, демонстративно закатывая глаза. Тоже мне! Как будто я хоть когда-нибудь хоть что-нибудь забывала. Эльбрус хмыкнул. И тут же загрохотал в трубку:

– Ира, Николай сейчас привезет Римму. У нее сегодня не лучший день… Я бы сказал, хуже не бывает. Уколите ей что-нибудь… Я не знаю.

Остаток разговора я не слышала, потому что скрылась в небольшой гардеробной. Здесь у Калоева хранились в основном более неформальные вещи. Еще из той, спортивной жизни. Так и не привыкнув к ношению костюмов, Эльбрус сменял их на джинсы с поло при первой же возможности. А жаль. Костюмы ему очень шли.

Пробежавшись пальцами по мужским вещам, я еще раз полюбовалась на свой маникюр, сняла вешалку с классической белой рубашкой, которые Калоев предпочитал всем другим, и вернулась с ней наперевес в кабинет.