Барбара Картленд - Влюбленные беглецы
– Еще час! – ответил он. – Сядь поближе ко мне: Я хочу тебе кое-что сказать.
– Мне и так хорошо, – возразила Марина. – Кроме того, ты обещал. Или ты уже забыл?
– Как же, забудешь, – буркнул он. – И почему ты такая недотрога? Несколько поцелуев не принесут никакого вреда.
– Скажи мне, Джим, – попросила она – чего ты хочещь от жизни? К чему стремишься?
– Я хочу заняться с тобой любовью.
– Да нет же, – быстро возразила Марина. – Я не прошу очевидного ответа, я не имею в виду нечто мимолетное, относящееся к данному моменту. Я спрашиваю о твоих планах на будущее, твоих стремлениях. Чего ты ждешь от жизни? Что тебе нужно больше всего?
– Денег и женщин, – с улыбкой ответил Джим, – а также хорошей выпивки. Если уж на то пошло, что еще нужно?
Марина не могла не рассмеяться. Она задала вопрос, получила ответ, так что же еще?
В это время фургон, ехавший впереди, немного замедлил ход. Марина открыла окно и выглянула наружу.
– Я вижу дома, – сказала она. – Кажется, мы приближаемся к городу.
– Да, осталось недалеко, – согласился Джим. – Знаешь, наверно, я должен сказать тебе спасибо. Благодаря тебе дорога показалась недолгой – хотя это не то, чего я ожидал.
– В любом случае мне всегда казалось, что опасно вести машину одной рукой, – немного игриво ответила Марина.
– А мне всегда казалось, что опасно играть с огнем, но я ни в коем случае не прекратил.
В легкости его тона слышалась скрытая угроза, и Марина, пожав плечами, сказала себе, что завтра или послезавтра им нужно убегать отсюда. Она не могла поверить в серьезность его угрозы относительно Карлоса, и все же ей было как-то не по себе. С самого начала она заметила в Джиме некую безжалостность. Было ясно: он не из тех, кто привык соблюдать приличия.
Она вновь высунула голову в окно. Далеко впереди мерцали задние фары машин, караван поворачивал с дороги налево.
– Кажется, мы едем в сторону поля, – сказала она. – Как интересно! Мне не терпится увидеть, что здесь будет завтра.
– За ночь нам предстоит сделать уйму работы, – ответил Джим.
– За ночь? Почему бы вам не поставить шатер и сделать все другие дела завтра утром?
– Плохая реклама, – ответил он. – Люди приходят довольно рано, чтобы посмотреть, что здесь происходит, а когда еще ничего не готово, то и смотреть здесь особо не на что. Поэтому они и не приходят к нам и не платят деньги за вход. Нет, Старик прав, настаивая на том, чтобы начинать работу, как только прибываем на место. Рабочие могут отоспаться позднее.
Что ж, довольно разумно, решила Марина. Подъехав ближе к тому месту, куда свернули другие, Марина увидела, что фургоны и грузовики образовали на ровном пустом участке большой круг. На небольшом расстоянии от дороги виднелись дома. Интересно, подумала она, выяснил ли Карлос что-нибудь насчет аэродрома?
Осторожно подбирая слова, чтобы те прозвучали как бы невзначай, она сказала:
– Мне кажется, где-то здесь неподалеку есть аэродром. У меня был один друг, пилот спортивного самолета, помнится, он что-то говорил про Лебрен.
– Наверное, один из твоих ухажеров, да? Ты позволяла ему приставать к тебе?
– Не в том смысле, как ты думаешь.
– Значит, да, – уверенно сказал Джим. – Готов поспорить, этот твой муж не был первым твоим мужчиной, верно?
– Конечно же, был, – сердито отозвалась Марина. – Почему ты придираешься ко всем моим словам? Я вообще-то спрашивала тебя про аэродром.
– Аэродромы меня не интересуют. Меня интересуешь только ты!
Внезапно Марина ощутила на плече тяжелую руку Джима. Он резко притянул ее к себе.
– Ты заводишь меня в тупик, – сказал он. – Есть в тебе нечто такое – сам не знаю, что именно. Мне хочется поцеловать тебя, хочется заняться с тобой любовью и в то же:время хочется тебя отлупить.
Марина изо всех сил пыталась высвободиться:
– Пусти меня! Ты же обещал!
– Я обещал хорошо вести себя, пока мы не приедем, – ответил Джим. – Если хочешь вылезти и пойти пешком – пожалуйста. Ты далеко не уйдешь, я тебя все равно догоню.
И Марина вдруг поняла: он не шутит.
– Я не собираюсь убегать, – сказала она. – Отпусти меня!
– С какой стати? – спросил он, прижав ее еще крепче.
– Потому что я тебя прошу, – ответила Марина. – Потому что ты намного сильнее меня. Я же не буду с тобой драться.
– Черт возьми, ты всегда можешь что-то придумать в свою пользу, – сказал Джим.
Он отпустил ее, но Марина поняла, что это вовсе не потому, что она его попросила, а потому, что ему нужны были обе руки, чтобы свернуть за угол.
– Поездка прошла впустую, – сказал Джим. – Что ж, тебе когда-нибудь придется это компенсировать. Даже такие люди, как ты, платят долги.
– Значит, я должна считать себя твоей должницей, – сказала Марина. – Допустим, ты предложил подвезти меня, но я ведь всю дорогу тебя развлекала. Ты только и делал, что смеялся. Или ты не заметил?
– Ты самый настоящий чертенок, – сказал Джим. – И главное, сама об этом знаешь. Но обещаю: не думайте, что вы видите меня в последний раз, юная леди.
Марина решила проигнорировать угрозу и высунула голову из окна.
– Вижу клетки с животными, – сказала она. – Их ставят справа.
– Значит, мы поедем налево, – ответил Джим. – Старик терпеть не может находиться рядом со львами; говорит, что они не дают ему уснуть по ночам.
Джим вырулил в сторону из вереницы вагончиков, и машина запрыгала по кочкам; Марина обрадовалась, что не сидит в трясущемся, подскакивающем на дорожных ухабах фургоне. Словно в море во время шторма, подумала она и вспомнила, что плохо переносит качку.
Фары машины высветили впереди красно-белый фургон – Марина знала, что он принадлежит мистеру Джонсону. Они поехали следом, держась на приличном расстоянии, и когда фургон мистера Джонсона остановился, Джим остановил машину в двух или трех шагах от него.
– Вот, приехали, – сказал он, когда они остановились. – Надеюсь, ты собираешься сказать спасибо?
– Конечно, – ответила Марина. – Огромное тебе спасибо.
– Да брось ты, – сказал он. – Сама знаешь, что я имею в виду.
Марина отлично понимала, что он имеет в виду, и потому, поспешно открыв дверь, вылезла с другой стороны машины. Взяв свою белую косметичку и сумочку, она отнесла их к своему фургону и открыла дверь.
Благодаря включенным фарам машин и грузовиков было довольно светло. Открыв дверь вагончика, Марина разглядела, что внутри вроде бы ничего не сломано и не перевернуто. Все было в целости и сохранности.
Марина поставила на столик свою косметичку. И тотчас почувствовала, что страшно устала. Она слышала, как Джим отцепляет фургон от машины, затем раздался шум мотора, и ей показалось, что он уехал.
