Вульф (ЛП) - Хоуп Пейсли

Я усмехаюсь.

— Это нормально, что они не отпускают кого-то, кто случайно что-то увидел? — спрашиваю я.

— Что? — спрашивает она со смехом, как будто это глупость.

— Он говорит, что я должна остаться из-за этого, — говорю я совершенно серьезно.

— Что? Что ты имеешь в виду, говоря, что он не отпускает тебя?

Я наполовину смеюсь, наполовину плачу.

— Останься с ним или умри.

Она отстраняется от меня и смотрит мне в глаза.

— Вульф сказал, что ты останешься с ним?

Я киваю, смахивая слезы с лица.

Из глаз Лейлы исчезает весь смех, и она сосредоточенно смотрит вниз, словно прокручивая все в голове.

— Я не хочу знать, что ты видела, — говорит она, поднимая на меня глаза. — Я не хочу, чтобы ты говорила мне, что это было, я предпочитаю не знать. Но ты можешь сказать мне по шкале от одного до десяти, насколько это было плохо?

— Двадцать пять.

— Черт, — шипит Лейла. — Вульф никогда не держит людей для… чего-нибудь, — шепчет она, вероятно, пытаясь понять, что происходит.

— Мне повезло. Я — гребаный эксперимент. Я буду жить в клубе с моим похитителем.

— Послушай меня, Брин, — умоляет Лейла. — Я не могу представить, что ты видела. Но ты должна делать то, что он говорит. Ты должна пока согласиться с ним. Это… очень нетипично для Вульфа… и, если я могу предположить, он пытается уберечь тебя, потому что ты моя подруга. Где-то там у него есть сердце. Должно быть, дело в этом.

— Я тебе не верю, — усмехаюсь я.

Дверь в ванную распахивается, мы с Лейлой выпрямляемся, и в туалет входят две женщины. Лейла знает их, они начинают разговаривать.

Пока они болтают, я пытаюсь привести себя в порядок. Я мою руки и приглаживаю волосы.

— Возможно, я буду у него первая за выходные, — говорит симпатичная брюнетка. Я наблюдаю за ней через плечо. — Я никого не видела рядом с ним. На самом деле, я и его почти не видела. — У нее хрипловатый голос, и она кажется старше меня на несколько лет.

— Удачи. Он не дает вторых шансов, — говорит другая брюнетка, пониже ростом, с дикими вьющимися волосами, нанося помаду.

— Выходные почти закончились, — говорит им Лейла. — Он мужчина, девочки, а не просто член, прости господи. И кроме того, у парней было много работы в эти выходные, — добавляет она, глядя на меня.

Я сразу же понимаю, что эти женщины говорят о Габриэле, и почему-то мне это не нравится. Я удивляюсь, почему мужчина с такой репутацией, способный заниматься сексом с женщинами в любом месте и в любое время, не попытался заняться сексом со мной. У него было много шансов.

Я достаю из сумочки свой собственный блеск.

— Здесь есть подсобные помещения. Пойду попробую затащить его в одно из них, пока мы не уехали, — говорит брюнетка.

— Ты такая плохая! — смеется ее подруга.

Не дожидаясь конца разговора, я прохожу мимо и направляюсь обратно в обеденный зал, случайно задев по пути одну из них — ту, что повыше, с длинными прямыми волосами.

— Извинись, сука, — говорит она мне.

Я оборачиваюсь через плечо.

— Извини, — говорю я, а она смеется.

— Больше так не делай, маленькая Сандра Ди, — кричит она мне вслед.

Я сдерживаю слезы, когда иду по коридору из туалета обратно в столовую. Я чувствую себя не в своей тарелке среди этих людей. Сандра Ди? Из «Бриолина»? Неужели они все так меня воспринимают? Как маленькую примерную девочку с бантиком в волосах?

Когда я дохожу до зала, Габриэль уже сидит за моим столом. Теперь он чистый. Никаких следов прошлой ночи. На нем черные джинсы и белая футболка, а на ногах — обычные мотоциклетные ботинки. Его все еще влажные волнистые волосы заправлены за уши.

Я оглядываюсь по сторонам и задаюсь вопросом, трахал ли он каждую женщину в этой комнате.

Всех, кроме меня. Голос в моей голове напоминает мне об этом.

Я подхожу к столу и замечаю, что он сидит рядом со мной и ест из огромной, наполненной до краев тарелки. Передо мной стоит еще одна тарелка с дымящимися яйцами, беконом, фруктами и тостами. Его чистый запах окутывает меня еще до того, как я сажусь.

— Ешь, — говорит он, когда я занимаю свое место.

Я чувствую на себе взгляды всех присутствующих за столом, когда сажусь и отодвигаю от себя тарелку.

— Я в порядке, — говорю я в ответ.

У Кая и Шанталь буквально отвисают челюсти.

Как я посмела?

Я смотрю на Габриэля как раз в тот момент, когда он засовывает в рот толстый кусок бекона и откусывает от него своими идеальными ровными белыми зубами, а затем его глаза встречаются с моими.

— Не заставляй меня повторять дважды, — говорит он так тихо, чтобы никто не услышал, и снова ставит передо мной мою тарелку.

Я решаю, что свои битвы стоит выбирать с умом, напоминая себе, что единственная власть, которая у меня здесь есть, — это власть моего выбора, а фрукты действительно выглядят соблазнительно. Подцепив вилкой дынный шарик, я смотрю прямо на него, подношу его к губам, приоткрываю их и засовываю шарик наполовину внутрь, медленно обхватывая его губами.

— Ммм… — Я издаю стон. — Так вкусно.

Кто-то, кажется, Кай, роняет вилку, и я вижу, как в стальных глазах Габриэля начинает бушевать буря.

Я жую и не свожу с него глаз, потом вынимаю вилку изо рта, гораздо медленнее, чем следовало.

— Вот ты где. — Раздается хриплый голос из туалета.

Я разглядываю ее получше. Ей не больше тридцати. Густые волосы, от нее пахнет фруктовыми духами. На ней укороченная белая футболка и юбка с завышенной талией. Короткая, но также можно увидеть полоску кожи у ее пупка. Чернильная змейка, выглядывающая из рукава, должно быть, пересекает все ее тело, потому что она видна на талии и выглядывает из-под юбки. За столом снова начинаются оживленные разговоры.

— Есть несколько минут, чтобы улизнуть? — спрашивает она Габриэля.

Я не поднимаю глаз. Я смотрю куда угодно, только не на них. Если он собирается уйти с ней, в чем она не сомневается, то я не хочу, чтобы он знал, что меня это хоть немного волнует. Я откусываю еще один кусочек дыни и, затаив дыхание, жду его ответа. Лейла садится рядом со мной со своей тарелкой, которую Габриэль убрал с ее прежнего места.

— Почему бы тебе не спросить у Бринли, что она думает по этому поводу? — самоуверенно говорит Габриэль женщине.

Она наклоняет голову и смотрит на меня. Унижение и гнев вскипают во мне. Я могу сорваться.

— Конечно, Сандра. — Она подмигивает. Мне хочется ударить ее. — Ты можешь присоединиться. Только не будь скучной до слез, — говорит она с ухмылкой.

Ух ты. Вот это женщины.

Пошли они оба. С меня хватит людей, которые думают, что могут меня ни во что не ставить. Я усмехаюсь.

— Он не может быть настолько хорош, — говорю я.

— Прости? — говорит она, поворачиваясь ко мне лицом, как будто может меня ударить.

Я просто засовываю в себя еще один кусочек дыни, улыбаюсь и жую. Я никогда не чувствовала себя такой свободной. Какая-то часть моего мозга подсказывает мне, что Габриэль не позволит этой женщине причинить мне боль, поэтому сейчас я чувствую себя достаточно сильной, чтобы поиздеваться над ними обоими.

— О, прости. — Я говорю с ней, как с ребенком. — Я заикаюсь? Давай я буду говорить медленнее для тебя. Его член, — я киваю в сторону Габриэля, — волшебный? — Я наклоняю голову, и кто-то хихикает. Наверное, мне стоит остановиться, но я этого не делаю. — Потому что не далее, как пять минут назад в женском туалете ты назвала меня сукой, а теперь хочешь со мной перепихнуться? — спрашиваю я.

За столом воцаряется мертвая тишина.

— Брин, — говорит Лей, сжимая мое бедро рядом с собой.

— Кэссиди, да? — говорит Габриэль, не сводя с меня пристального взгляда.

— Челси, — поправляет она его.

— Я не имел в виду, что Бринли пойдет с нами, я имел в виду… — Он поворачивается к ней, и она тает под его взглядом. Я закатываю глаза. — Спроси ее, как она отнесется к тому, что я затащу тебя в ближайший туалет и буду трахать до тех пор, пока ты не закричишь, — говорит Габриэль, его взгляд устремляется прямо на меня.