Глянцевая женщина - Павленко Людмила Георгиевна

— «Гринева и Чудин». Сокращенно — «Грич», — невозмутимо отвечала сыщица.

— А… Ну да. Разумеется.

— Вы просто чудо! — вскричал Кронин и чмокнул в щеку пожилую женщину.

— Не ту щечку целуете! — ухмыльнулась она.

— То есть? — смутился Кронин.

— Скажите, ваша мама какую девушку вам прочит в жены?

— Н-ну-у… У моей мамы странное желание. Она хочет, чтобы моя невеста была похожа на белую розу.

— Ну что же, поздравляю. Ее желание сбылось. Валентина похожа на белую розу.

И она выскользнула за дверь.

Одна за другой подъезжали машины к даче Лепницких. Прибыли все — и замдиректора ресторана «Турист» Большаков Алексей Алексеевич с супругой, и главный менеджер агентства недвижимости Гудков Сергей Михайлович, и Прибыткова с Галиной, и мрачный, совершенно ушедший в себя Шиманский Евгений Леонидович, и Додиковы, и, конечно же, хозяева дачи Лепницкие. Кортежи их автомобилей прибыли позже милицейских. Но еще раньше здесь объявилась пожилая пара, чрезвычайно удивившая сторожа. Этих мужчину с женщиной, одетых в куртки и спортивные костюмы с кроссовками, он вчера уже провожал с территории дачи. Тогда они сказали, что условились о встрече с Лепницкими. Теперь же утверждали, что их пригласили в качестве понятых. Сторож пожал плечами и пропустил, тем более что подъехали милицейский «газик» и «Волга», а вслед за ними — автомобиль Лепницких, и сторож принялся открывать тяжелые ворота. Пожилые мужчина и женщина прошли на террасу, покрутились у стола, затем сели в сторонке на низкую скамеечку. Они вежливо поздоровались с подошедшим Крониным, удивленно поднявшим брови при виде этой парочки.

— Мы будем понятыми, — заявила Елена Ивановна, — зачем вам кого-то искать, когда мы уже здесь.

— Даже не знаю, что сказать, — буркнул Виктор Петрович, сдерживая улыбку.

Он что-то шепнул на ухо майору, тот подошел к актрисе и изобретателю и записал их данные.

— Потом в протоколе распишетесь, — напомнил он.

Елена Ивановна с победным видом пожала руку Павлу Прокофьевичу.

— Ну что ж, приступим, — проговорил Кронин, когда прибывшие разместились на террасе.

— Может быть, вы нам все-таки объясните, зачем нас всех собрали? — нервно спросила Лепницкая.

— И почему именно здесь, на нашей даче? — поддержал ее супруг.

Собравшиеся смотрели на стоявших перед ними Кронина, Теплякова и двух оперуполномоченных, с нетерпением ожидая разъяснений. Только Шиманский, опустив голову, мрачно уставился в деревянный пол террасы. Казалось, происходящее абсолютно безразлично ему.

— Пятого мая, — начал Кронин, — была убита знакомая всем вам Алина Шиманская. До этого, в ночь на четвертое, здесь, на этой даче, произошел скандал, спровоцировавший драку. Все присутствующие находились здесь и в ту ночь и являлись либо свидетелями, либо участниками драки. Следствие выяснило, что Алина Шиманская была убита молотком, взятым отсюда, из ящика с инструментами, стоявшего в тот момент в сенях на полке. Хозяева дачи не смогли в точности припомнить, когда именно молоток исчез. На месте преступления был обнаружен женский носовой платочек и в тонкого батиста с кружевами, сохранивший запах французских духов. Экспертиза позволила установить, что духи представляют собой смесь…

— «Опиума», «Черной магии» и «Пуазона», — перебила его Галина, с вызывающей усмешкой глядя ему в глаза, — все мы договорились пользоваться одними и теми же духами, и у каждой из нас имеется как минимум по дюжине таких носовых платков.

Майор Тепляков, присевший во время монолога Кронина на садовую скамейку, спросил, сделав наивное лицо:

— А почему? Ведь каждая женщина, как правило, стремится быть непохожей на других?

— Специфика наших отношений такова, что мы все должны пахнуть одинаково, чтоб в темноте мужчина не мог понять, кто рядом с ним.

Галина с насмешкой и некоторым презрением посмотрела на смутившегося Теплякова. Тот быстро овладел собой и, так же в упор глядя на Галину Высоцкую, произнес:

— Произошло убийство — одной из ваших подруг. И я считаю не вполне уместным ваше поведение. Вы все — люди взрослые и в состоянии отвечать за свои поступки. Наше дело — расследовать преступление и найти убийцу. И в ваших интересах помочь следствию. — Помолчав, он добавил: — Если, конечно, это в ваших интересах.

— Что вы хотите этим сказать? — вскинулась Лепницкая. — Если у вас есть факты, прямо указывающие на кого-то из нас, так и скажите. Арестуйте, в конце концов, но не изгаляйтесь тут над нами. С меня достаточно этих туманных намеков. Здесь, между прочим, собрались не тетки, торгующие семечками на базаре. Мы и наши мужья — достаточно известные и уважаемые люди…

— Я попрошу всех успокоиться, — поднял вверх ладони Кронин, — позвольте мне закончить. — Он собрался с мыслями и продолжил: — По показаниям свидетеля, в квартиру потерпевшей за несколько минут до убийства позвонил человек — по виду либо подросток, либо одетая в куртку и джинсы худощавая женщина. Во время допросов вы все как один заявили, что не знаете, кто бы это мог быть. Следствие вынуждено провести на даче обыск…

— Это еще зачем?! — вскричала Лепницкая в гневе. — Зачем и по какому праву? Что вы здесь собираетесь искать?

— Лидия Васильевна, — заговорил Тепляков, — молоток, которым убили Шиманскую, был взят отсюда. Значит, убийца побывал на вашей даче. Вполне возможно, что он оставил здесь кое-какие следы своего пребывания.

— Да какие следы?! — не унималась Лепницкая. — Чьи следы-то, если вы сами не знаете, кого ищете! Не то парнишку, не то женщину, не то в штанах, не то в куртке…

— Ордер на обыск предъявите, — потребовал Лепницкий.

Кронин предъявил постановление, в котором хозяин дачи вынужден был расписаться. Двое оперуполномоченных прошли в помещение с центрального входа, намереваясь начать обыск с первого этажа, а Кронин с Тепляковым, обогнув дом, поднялись в мансарду. За ними последовали понятые Гринева и Чудин. Через пару минут в дверях мансарды появились Лепницкая, Галина Высоцкая и Прибыткова. Ни слова не говоря, они уселись в кресла и с напряженными лицами наблюдали за проведением обыска. Когда Кронин приблизился к буфету, Лепницкая вскочила. Следователь с любопытством посмотрел на нее. Лепницкая побледнела, губы ее были плотно сжаты, ноздри в гневе раздувались. Не выдержав вопросительного взгляда Виктора Петровича, она отвернулась и подошла к окну. Высоцкая и Прибыткова также вскочили и подошли к ней. Все трое принялись перешептываться о чем-то. И в это время Кронин нажал пружину тайника и вынул стопку видеокассет, упакованных в целлофан.

— Прошу понятых подойти, — пригласил он Гриневу и Чудина.

— Вы не смеете! — вскричала Лепницкая. — Это мои личные вещи! Не прикасайтесь к ним!

— Что на этих кассетах? — спросил Тепляков.

Ему не ответили.

— А это легко проверить. — Чудин кивнул на стоявший в углу видеомагнитофон.

Странное дело — все три дамы, уразумев, что неизбежное нельзя предотвратить, словно бы даже успокоились и с видимым равнодушием взирали, как люди посторонние подглядывают за их интимной жизнью. Пленки запечатлели каждую из пятерых присутствующих в немыслимых позах в обществе самых известных в городе мужчин. Снятые скрытой камерой, те явно не подозревали, что стали героями порнофильмов.

Майор невозмутимо диктовал в микрофон, записывая на магнитофон ход обыска. Кронин вставлял кассеты одну за другой, отсматривая только начало. Он задержался несколько дольше лишь на порнухе с участием Галины Высоцкой. Когда он вынимал кассету, к нему подошла Галина и, понизив голос, спросила:

— Ну что, хороша? А ты меня бросил…

— А почему же нет меня среди действующих лиц вашей порнопродукции? — с горькой насмешкой спросил он.

— Что с тебя взять-то? — цинично отвечала женщина.

— Значит, готовился шантаж? — словно бы между прочим спросил следователь.

— Галина! — крикнула с другого конца комнаты Лепницкая, услышав, очевидно, слово «шантаж».