Владимир Шулятиков - Три романистки
Обзор книги Владимир Шулятиков - Три романистки
Владимир Шулятиков
Три романистки
Один немецкий профессор делает характерную оценку «женского вопроса». Он сводит этот вопрос исключительно к вопросу о женском труде. В истории женского труда он отмечает два резко очерченных периода.[1]
До второй половина XIX столетия с представлением о женском труде соединяли обыкновенно представление о труде, увековеченном в шиллеровской «Песне о колоколе»[2], – представление о труде «добродетельной хозяйки, супруги и матери», труде, правда, полезном и продуктивном», но направленном не на приобретение средств к существованию, а лишь на сохранение и распределение этих средств, добытых стараниями главы семейства[3]. Принцип экономической самостоятельности не был тогда понятен большинству женщин. Женщина была лишь принадлежностью своего супруга и своей семьи. Незамужняя женщина считалась вполне бесправным человеком, и она стремилась неизменно «быть тем, чем вообще была тогда женщина», – стремилась сделаться принадлежностью чьего-нибудь домашнего хозяйства. Большинство незамужних женщин старалось найти себе занятие в чужом хозяйстве, входили в состав чужой семьи, например, в качестве экономки и домоуправительницы, или же жили в семьях родственников и знакомых, не занимая определенного места и помогая хозяйке дома в ее заботах о семейном благоустройстве. Если женщина не желала посвятить себя домашнему хозяйству или же не умела пристроиться в чьей-нибудь семье, то на нее смотрели как на отверженную. Женщина, дерзнувшая избрать себе либеральную профессию, – профессию художницы, писательницы, актрисы, считалась совершенно погибшим существом.
Подобное положение женщины и подобный взгляд на женщину обусловливался тем, что большая часть народонаселения вела тогда самостоятельное хозяйство – в городах старого покроя купцы и ремесленники, за пределами городов – землевладельцы и земледельцы. Но веяния новой капиталистической эпохи постепенно меняли картину исторической сцены. Крупное производство вызвало переустройство всего хозяйственного и вместе с тем общественного быта европейских народов. Перед женщиной открылись тогда новые горизонты: женщина была принуждена искать себе занятия за пределами домашнего хозяйства, принуждена была вступать на путь самостоятельной борьбы за существование. Ее деятельность отныне, в силу необходимости, не могла уже ограничиваться сохранением средств к существованию, приобретенных другим лицом: она сама начала добывать себе эти средства. Она устроилась в конторы, в аудитории, в редакции, на кафедры сельских и городских школ, на фабрики.
Отмеченное немецким профессоров обращение женщины к новым формам труда и составляет сущность современного женского вопроса. Оно создало широкую волну женского «движения». Оно внушило женщинам чувство солидарности. Оно ввело женщину в сферу «общественности» и «гражданственности». Одним словом, оно воспитало новый, прогрессивный тип женщины.
Посмотрим теперь, как «новая» женщина[4] характеризует себя в своих литературных произведениях, как она изображает в них процесс своего общественного и духовного перерождения, как она рассказывает в них о своем разрыве со старыми традициями и о своих первых шагах на новом пути. Для этой цели мы постараемся сделать возможно более полную оценку «женской» литературы, сделать характеристику целого ряда беллетристических произведений и подвести итоги литературной деятельности целого ряда писательниц.
В настоящем фельетоне остановим внимание читателей на трех произведениях, обрисовывающих тип женщины, выходящей на новый путь из-под кровли оскудевших «дворянских гнезд». Эти три произведения – повесть г-жи Т. Барвенковой «Раздолье»[5], роман «В чужом гнезде» К. Ельцовой[6], роман «Плоскогорье» Л. Гуревич[7].
Названные писательницы обладают далеко не однородными талантами, увлечены далеко не однородными «направлениями». Их произведения отмечены яркой печатью индивидуальности. Г-жа Гуревич проявляет склонность к философским обобщениям; ее роман – плод долговременной рефлективной работы; он написан очень умно и с большим тактом, но от него веет холодом. Заметна в романе также склонность к декадентским мотивам. Poман г-жи Ельцовой более согрет силой непосредственного чувства. В авторе виден носитель тех «гуманных настроений», которые были господствующими в эпоху восьмидесятых годов. Г-жа Барвенкова отдается более «идейным» интересам, заставляет своих героев жить преимущественно в среде «принципов» и «убеждений». Ее повесть носит более «боевой», более прогрессивный характер.
Далее, все три произведения отличаются тем, что их действия разыгрываются в различные эпохи и среди различных культурных обстановок. Ареной действия в романе г-жи Ельцовой является Москва в эпоху восьмидесятых годов; героиня романа – слушательница высших женских курсов. В «Раздолье» действуют интеллигенты «девятидесятых годов», заброшенные в глубину одной из южных провинций. Автор «Плоскогорья» переносит читателя опять в обстановку, пропитанную веяниями «восьмидесятых» годов.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Сноска отсутствует в публикации.
2
В «Песне о колоколе» («Das Lied von der Glocke») развиваются параллельно две темы. Поэт скрупулезно воспроизводит весь процесс отливки колокола, звон которого сопровождает человека на всех этапах многотрудной жизни, и саму эту жизнь в важнейших фрагментах обобщенной биографии. «Песнь о колоколе» – это гимн труду человека, прославление его мощи, его ума и силы, его рук.
3
«Муж выйдет в простор
Житейского поля;
Чтоб радостной доли
И счастья добиться,
Он будет трудиться,
С людьми состязаться,
В борьбе изощряться,
За благом гоняться /…/.
И всюду хозяйка
Царит молодая,
Мать нежных малюток:
И правит с уменьем
Семьею, именьем,
И девочек учит,
И мальчиков школит,
И вечно в заботе,
В движенье, в работе,
И дом бережет,
И множит доход,
И в ларчик душистый сбирает пожитки,
И крутит на прялке немолкнущей нитки /…/
4
Понятие «новая» женщина появилось в России в конце 1850-х – начале 1860-х гг., когда стало активно развиваться женское движение. В этот период произошли важные изменения в области женского образования: открывались женские гимназии, женщины получили доступ к высшему образованию и постепенно осваивали ранее «закрытые» для них профессиональные сферы, такие как медицина, журналистика, издательское дело и т. д. Также происходило раскрепощение женщины в области семейных отношений: например, по инициативе феминисток развод перестал быть исключительным явлением.
5
Т. Барвенкова – (наст. имя и фамилия Бекарюкова Наталья Дмитриевна, в замужестве Гизетти; 1859–1907), писательница, врач. Участвовала в борьбе с голодом и сыпным тифом в Харьковской и Воронежской губерниях, в устройстве народных библиотек. Была знакома с В.Г.Короленко. Автор «популярных медицинских брошюр в беллетристической форме», а также рассказов и повестей: «Уменье – половина спасения. Фимашин рассказ деревенским людям про холеру» (М., 1893); «Раздолье» (М., 1901); «Про холеру» (М., 1905); «Великое горе. Рассказ о том, какая беда от «дурной болезни» и как от нее спастись» (М., 1893). Сотрудничала в журналах «Северный вестник», «Русское богатство». Перевела пьесы Р. Роллана («Театр революции», Пб., 1922).
6
Ельцова К. (наст. имя и фамилия Екатерина Михайловна Лопатина; 1865–1935), прозаик. Дочь известного судебного деятеля Михаила Николаевича Лопатина. В 1883 г. выдержала экзамен на звание домашней учительницы; в нач. 1900-х гг. – попечительница Хамовнического 1-го женского училища. В 1885 г. познакомилась с А. М. Скабичевским, который способствовал журнальной публикации ее первого произведения – романа «В чужом гнезде» (впервые опубл. в «Новом слове», 1896, кн. 3; 1897, кн. 4–10; отд. издание – Спб., 1899, 1900). В редакции «Нового слова» в 1987 г. впервые встретилась с И.А.Буниным. В 1897–1898 гг. он часто бывал в доме Лопатиных, а также на их даче в Царицыне, помогал Ельцовой в чтении корректур романа. «Иван Алексеевич определял свои чувства к Катерине Михайловне романтическими, как к девушке из старинного дворянского гнезда, очень чистой» (Муромцева В.Н. Жизнь Бунина. Беседы с памятью, М., 1989, с. 169).
